давно минувших веков и, как утверждает кое-кто шепотом (отводя глаза и
делая жесты, отгоняющие нечистую силу), превратилось в реликвию,
оставшуюся на Земле с тех самых незапамятных дней, когда по ней ходили
Старые Боги, в связующее звено между ними и Землей, в их забаву, в
специальное устройство или даже в непостижимую живую сущность, созданную
теми Высшими Силами, чье могущество в неизмеримой степени превышает
возможности человечества, которое они благословили или прокляли искрой
сознания и тем зудом любопытства, из которого зародилась душа, и люди
стали превосходить волосатых обитателей деревьев, хотя кое-кто почему-то
считает своими родственниками, а смысл этого известен лишь тем дивным
существам, которым Замок служил когда-то местом межпространственного
общения, но потом эти существа погрузились в блаженство высших сфер,
оставив позади незрелые плоды своего вмешательства в дела в общем-то
вполне удовлетворенных жизнью обезьяноподобных; и, по мнению некоторых
метафизиков, Замок был создан там, где не властно время, за пределами
духовных и физических субстанций и, следовательно, не может считаться
частью этого грубого мира, в который он был лишь перенесен, и состоит он
из равных частей добра и зла и их более интересных компонентов, любви и
ненависти, в сочетании с красотой, несущей в себе и зло, и добро, и
наделен аурой, поглощающей, впитывающей в себя как губка психическую
энергию, но не всю без разбора, и он живой в том смысле, в котором можно
назвать живым человека, у которого действует всего лишь небольшая часть
правого полушария головного мозга, и он прикован к пространству и ко
времени усилием воли, несовершенной, ибо разделенной, но все же
превосходящей любые земные представления и превратности по тем неземным
причинам, которые не станет называть во второй раз метафизик.
Старые здания, даже исключительно хорошо построенные, подвержены влиянию
времени и событий, и их окрестности имеют большое отношение к тому, какая
физическая или психическая атмосфера складывается за их стенами, в
особенности это относится к зданиям, расположенным в горных районах,
потому что на них оказывают воздействие самые разнообразные
метеорологические и сейсмические условия. И уж конечно, и это не подлежит
сомнению, когда люди поселяются в таком здании, оно проявляет себя почти в
полном соответствии с их ожиданиями, что свойственно и всему миру в целом.
Такова его восприимчивость.
менялась. Проявлялись другие стороны ее сущности.
несовершенной воле, от которой зависело само его существование, был брошен
вызов и теперь что-то должно было возобладать, добро или зло.
перед собой тачку, стараясь удерживать ее в таком положении, чтобы она не
перевернулась. В ней, распростершись, лежала Арлата из Маринты, все еще
находившаяся в трансе; ее ноги были привязаны к ручкам, а руки свисали
вниз и назад - к двум концам железной скобы, выступавшим по обе стороны
тачки над колесом. Под ее плечами на дне тачки лежала кипа мешковины,
подсунутая для того, чтобы она могла дышать полной грудью. Ее туника была
распахнута, а верхнюю часть живота пересекала проведенная пунктиром
красная линия, разделявшая его посередине. На ее груди валялся мешок с
дребезжащими инструментами.
сторону Ямы Туалуа, и стаи пакостных тварей бежали за ним, издавая
ликующие звуки. Он шел, а воздух вокруг становился все теплее и влажнее, и
тяжелый запах сгущался. Улыбаясь, он преодолел во тьме последние несколько
футов и прошел под низким сводом в комнату.
возле восточного края Ямы. Выпрямившись, он потянулся, вздохнул, зевнул,
потом распахнул мешок и достал оттуда три длинные спицы и зажим, из
которых быстро собрал треножник. Опустив его на пол между ручками тачки,
он водрузил на него свой излюбленный медный кубок и вывалил в него тлеющий
древесный уголь из висевшего на правой ручке небольшого ведра с дырками.
Потом он стал раздувать угольки, и они замерцали веселыми огоньками, а
затем, извлекая из нескольких небольших мешочков пригоршни порошков и
трав, он побросал их в кубок, и оттуда поднялась толстая, отвратительно
пахнувшая струйка дыма, и тошнотворно сладкий запах медленно
распространился по всему помещению.
танце, а он, опять напевая что-то себе под нос, достал из мешка короткий и
широкий нож с треугольным лезвием, потрогал его острие, провел большим
пальцем по всем трем заточенным краям, приложил его на мгновение к верхней
точке проведенной им линии, находившейся между розовыми сосками грудей
Арлаты, улыбнулся, кивнул и отложил его в сторону, ей на живот, чтобы он
находился под рукой. Потом он извлек из мешка кисть и несколько маленьких
запечатанных флакончиков, опустил мешок на пол рядом с собой, встал на
колени и открыл первый флакон.
повторив точные и уверенные движения его руки, начавшей выводить на полу
красной краской затейливый узор.
прекратили свой танец. Стихли шорохи и попискивание, и наступила полнейшая
тишина, неимоверно напряженная, сковавшая, казалось, весь мир. Словно
какой-то звук, такой высокий, что его невозможно было услышать, постепенно
понижался, приближаясь к той точке, где он неминуемо превратится в
невыносимый для слуха пронзительный визг.
Конечно, это какое-то очередное чудачество Старейшего. Скоро со всем этим
будет покончено, хотя бы на время, как только он вырвет сердце из груди
этой девушки и выплеснет ее жизненную силу во взбаламученные волны
рассудка Старейшего. Во всяком случае, этого времени ему хватит, чтобы
получить нужную ему помощь и направленную, животворную энергию из Ямы. А
потом...
существо. Вероятно, придется приложить немало усилий. Но вскоре Туалуа
станет опасным и не только для всего остального мира, но и лично для него,
Джелерака. Он облизал губы, представив себе ту эпическую битву, которая
неминуемо должна была разразиться в самом ближайшем будущем. Он понимал,
что ему не удастся выйти из нее невредимым, но столь же ясно осознавал,
что, в том случае, если жизненная энергия Старейшего перейдет к нему, он
получит такую Силу, которой у него никогда не было, и он станет
богоподобным, способным противостоять самому Хогонде...
лицом.
истребления этого могущественного существа. Странно, как черты его лица
смогли сохраниться в веках и повториться в облике человека, посланного им
в Ад, каким-то образом умудрившегося вернуться из этого гиблого места и
спасшего его самого в Очарованной земле точно так же, как Селар когда-то
вытащил его из Бездны Нунгена, Селар, пользовавшийся благосклонностью
Семирамы... А Дилвиш, возможно, где-то поблизости, быть может, даже совсем
рядом, и именно поэтому он должен немедленно восстановить всю свою Силу.
Ведь в жилах Дилвиша течет кровь истребителя Богов, и именно из-за него
Джелерак впервые познал, что такое страх...
пентаграмму, потом у него кончилась краска, и он открыл второй флакончик.
странные, еле слышные звуки, вероятно, занесенные к нему шальным ветерком.
Ему почудилось, будто где-то раздается хор мужских голосов, монотонно
произносивших нечто знакомое. Не дочертив линию, он поднял голову и
попытался разобрать если не слова, то хотя бы интонацию.
примитивное...
направить?
пределах одного ограниченного участка происходит слишком много магических
операций. Иногда они каким-то образом мешают друг другу. Но ему очень не
хотелось переделывать свою работу, столь близкую к завершению. Он быстро
произвел умственно-духовное действие, рассчитав возможные потенциалы и
прикинув баланс сил.
ему даже трудно было вообразить себе нечто, способное этому помешать. Он
снова начал чертить, поджав губы от ярости. Как только он покончит с этим
делом, участники этого проклятого хора узнают, что смерть - это еще не
самая ужасная участь. Дорисовывая последние участки узора, он, чтобы
успокоиться и позабавиться, представил себе несколько возможных вариантов
их судеб. Потом встал, окинул взглядом свою работу и увидел, что она
сделана хорошо.
подобающим образом прошел по узору, встал рядом с тачкой справа от Арлаты
и от дымящего и кипящего медного кубка, выкинул из головы все посторонние
мысли, произнес несколько слов силы, потом протянул руку и взял нож для
жертвоприношений.
в них магическую силу, летучие мыши и крысы возобновили свои проказы.
Громыко Ольга
Андреев Николай
Грабб Джеф
Кервуд Оливер Дж.
Лукин Евгений
Соломатина Татьяна