Чтение 35–й страницы книги ~Гималайский зигзаг~

Пока МакДугал и ее приятель радовались нежданному спасению, Миша
огляделся. Покровского нигде не было видно. Может, пока они охотились на одно
чудовище, второе подкралось окольными путями и уволокло доверчивого парня в
свое логово, чтобы там вдоволь поглумиться над ним и отомстить за смерть
собрата или супруга?

Гурфинкель вскочил, живо представив себе безжизненное тело приятеля.
Окровавленное, с вырванными кусками мяса...

Пройдя несколько шагов, он споткнулся о тело - Покровский лежал на боку в
мягких зарослях какой-то серебристой травки, подложив ладонь под пухлую щеку, и
мирно спал.

- Ах ты, сволочь! - с чувством произнес Миша и пнул его в брюхо.

Больше он ничего не успел сделать, потому что на него набросились сзади и
принялись выкручивать руки...

* * *

Енски добрались до Каргила днем, в самую жару. Солнце безразлично висело
над головой, изливая на потрескавшуюся землю свою то ли благодать, то ли
ненависть.. Воздух дрожал и плавился, жара была такая, что даже вездесущие
факиры со своими поддельными кобрами не торопились браться за дудки при
приближении туристов.

- Да что же это? - простонал Енски-старший.

- Жара, сагиб, - бесхитростно ответил Акаш. - Жара такая...

- О-о-о... - промычал профессор и опустился прямо в пыль возле какого-то
домика. - Это не жара! Жара была в Тель-Амарне, а это... Я отсюда не уйду.
Тень...

- Отец, мы должны найти гостиницу или постоялый двор... - начал было Гор,
но Енски-старший махнул рукой и указал на улыбающегося Акаша.

- Вот пусть он найдет...

- Уже нашел, сагиб, уже нашел, - радостно подтвердил неутомимый проводник.
- Вот!

И Акаш указал пальцем на вывеску, висящую над тем домом, возле которого
уселся профессор. Алекс Енски поднял голову и попытался разобрать витиеватые
индийские закорючки.

- Не понимаю, дьявол меня побери! - пожаловался он. - Что там написано?

- Просто сагиб читает снизу и вверх ногами, - пояснил Акаш. - Читать надо
отсюда. Тут написано: "Постоялый двор Зиты"...

- И Гиты... - пробормотал Гор себе под нос.

- Нет, нет, молодой сагиб, никакой Гиты. У Гиты постоялый двор в другой
части города, тут заправляет Зита. Я ее знаю очень неплохо, с ней можно
договориться, только нужны деньги. Сейчас в городе праздник, все забито... Но
Акаш договорится, только деньги...

Несмотря на протесты Гора, Енски-старший сунул Акашу несколько крупных
купюр.

- Пусть найдет...

- Но отец... Ты что, до сих пор его не раскусил? Он ведь жулик!

Профессор упрямо помотал головой.

- Нет, я уверен в Акаше... И потом, ты же сам дрался за него!

- Я дрался не за него, а против тех негодяев, которые норовили нас
ограбить, - вздохнул Гор.

- Не важно, я уверен в Акаше и доверяю ему. И потом, Индия очень дорогая
страна, не забывай об этом.

- Когда это она стала дорогой страной? - поразился Енски-младший,

- Ну... - Профессор неопределенно помахал в воздухе руками. Его спас Акаш,
выскочивший из дверей.

- Госпожа Зита согласилась пустить нас. Очень жадная женщина, очень
жадная. Ай какая жадная!

- Но она сдает нам номер?

- Номер... - удивился Акаш. - Номер... Пожалуй, это можно назвать так. Но
я думаю, что мы не останемся тут надолго. Тут долго нам будет... не очень
интересно. В городе ничего интересного нет.

- Мы не просто туристы, - укоризненно поправил его Енски-старший. - Мы
выполняем миссию. Важнейшую научную миссию! И даже если нам придется терпеть
соседство с кучей ядовитых змей... Даже если...

- Давайте въезжать... - с непонятной поспешностью перебил проводник.

- Давайте, - согласился Гор, и профессору, недовольному тем, что ему не
дали договорить, пришлось тащиться за остальными.

Пока они пробирались по коридорам и переходам постоялого двора, случилось
маленькое происшествие, заставившее семейство Енски очень сильно задуматься.

- Кого я вижу? - вдруг послышался глубокий, трудной женский голос.

...Акаш вздрогнул и попятился.

- Кого я вижу?! - снова вопросил голос.

- Откуда бы это? - удивился профессор.

- Отсюда! - Груда мешков и какого-то немыслимого тряпья зашевелилась.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что это отнюдь не мешки и не тряпье,
а женщина, причем совершенно немыслимых размеров. Сказать, что она крупная...
значит, не сказать ничего. Это были Гаргантюа и Пантагрюэль, совмещенные в
одном человеке и помноженные как минимум натрое.

- Ха! - завопила гигантесса. - Милашка Акаш!

- Да, Зита... Это я... - Проводник осторожно отступал назад, в глубь
коридора.

- Да-а-авненько я тебя, сладенького, не видела, давненько не трогала! -
заявила хозяйка постоялого двора и произвела телодвижения такого откровенного
характера, что ни у кого не осталось ни малейших сомнений относительно ее
намерений.

Акаш тоже понял что к чему и заметался.

- Нет, нет, - успокаивающе заявила красотка. - Не сейчас... Позднее. Ты же
задержишься, милашка, а?

- Да, конечно, конечно, - залопотал тот. - Задержусь, я приехал как раз к
тебе... Хе-хе... Чтобы отдохнуть... Ну ты сама понимаешь...

- Понимаю, понимаю... - Гигантесса удовлетворенно провела руками по
безразмерным бедрам. - Очень хорошо понимаю, милашка! Только ты же знаешь, за
постой в моей гостинице надо платить. С тебя бы я денег не взяла, но с этих
господ...

Зита чмокнула воздух губами, больше похожими на две ватрушки.

- Заплатите, заплатите ей... - яростно зашипел Акаш под ухом у Гора.

- А-а... - Гор с трудом сглотнул. - А денег у меня нет!

- Не-е-ет... - протянула Зита с явным удовольствием.

- А-а... А они у него! - Молодой человек указал на отца.

Енски-старший пребывал в не меньшем шоке, нежели его сын, и вообще ничего
не сказал.

- Это хорошо! - сказала Зита. - Я люблю... зрелых мужчин! Опытных! Все
знающих, все умеющих...

И она подступила к профессору, потрясая всеми своими колоссальными
достоинствами. Археолог выдавил из себя писк, который, наверное, издает кролик,
когда мило прогуливаясь по лужку, натыкается на огромного удава.

- Да заплатите же, сагиб! Пропадем! - уже в полный голос заорал Акаш и,
видя, в какую прострацию впали англичане, кинулся на помощь.

- Вот-вот... Вот деньги, Зита. Эти сагибы со мной! Со мной...

На лице любвеобильной гигантессы отразилось все разочарование мира.

- Как жа-а-алко... - протянула она. - Но деньги... Деньги прежде всего. Но
- жалко!.. Акаш, милашка, проведешь сагибов в ту комнату, где мы с тобой в
последний раз... Ну ты помнишь.

Когда мощные балки пола перестали ходить ходуном от удаляющихся шагов
хозяйки, семейство Енски позволило себе выйти из гипнотического транса.

- Однако... - только и выдавил из себя Енски-старший.

Гор выразительно поглядел на Акаша, который не сказав ни слова, провел
"сагибов" в "ту комнату", оказавшуюся в самом конце коридора, и поспешил
выскочить за дверь.

- Погоди-ка, милашка! - вздохнул Енски-младший. Он настиг Акаша уже в
конце коридора, взял за шкирку, неторопливо повернул к себе.

- Только не в зубы, молодой сагиб! - умоляюще прошептал тот. - Стоматологи
здесь такие дорогие...

Добрая душа Гор подумал и решил удовлетвориться носом. Вечер два
англичанина встретили в одиночестве.

- ...Вы не представляете, сагибы, вы не представляете! Ай не
представляете! - возопил Акаш, врываясь в комнату с первыми лучами солнца.

- Чего мы не представляем? - поинтересовался Гор.

- Но что с твоим лицом, друг мой? - поинтересовался профессор.

- Ерунда, господин, ерунда.

Енски-младший невольно удивился. Вчерашнюю экзекуцию он провел достаточно
аккуратно, и надо же!

- Это Зита... - Проводник смутился. - Вы же понимаете, сагиб... Целует...
Акаш очень искусный любовник... Женщины очень любят Акаша...

Отец и сын переглянулись, вспомнив любвеобильную гигантессу.

Вновь переглянулись. Содрогнулись.

- Так что же ты хотел сказать? - уже с большим сочувствием поинтересовался
Гор.

- Та мэм-сагиб, которой вы так интересуетесь, уже имела неприятности.
Говорят, в горах было много шуму, даже стрельба...

- Где?! - подскочил профессор.

- О, хитрый Акаш узнал, где это находится! Хитрый Акаш даже узнал, что та
мэм-сагиб и ее любовник...

У Гора перехватило дыхание.

- ...идут сегодня к тому месту опять. Это очень опасно, ай как опасно! Вы,
сагиб, можете радоваться. Обезьяна, за которой охотится мэм-сагиб, наверняка
разорвет ее в клочья. Мы можем возвращаться в Дели...

- Как это в клочья?! - вскричали оба Енски в один голос.

- В клочья! - радостно подтвердил проводник. - В мелкие-мелкие такие!

- Элизабет? - ахнул Гор.