обратился молодой депутат, говоривший с безукоризненным оксфордским
произношением; он разразился по адресу правосудия целым потоком острот,
эпиграмм и цитат, позаимствованных из Шекспира и Библии.
не без юмора ответил лорд-хранитель печати. Он смело встал на защиту суда
его величества; доказав, что ни в одной другой стране суд не смог бы
удачнее справиться с подобной задачей, он попутно высмеял глупость прессы,
которая не разглядела даже того, что прямо-таки бросалось в глаза:
отсутствия в международном праве точного определения _Человеческой
личности_.
правительство, дабы помешать одной и той же причине бесконечно порождать
одни и те же следствия.
врасплох и что оно уже успело обдумать его. Оно пришло к заключению,
сообщил он, что парламент вполне компетентен заполнить сей удивительный
пробел. Правительство предлагало создать специальную комиссию и поручить
ей выработать с помощью ученых и юристов законное определение Человеческой
личности. Тут на господина министра снизошло вдохновение, и он произнес
блестящую речь. Он сказал, что Великобритания, явившая миру образец
демократии, должна теперь взять на себя эту высокую миссию и заложить
первый камень величественнейшего монумента.
повлекут за собой подобное определение и подобный статут, когда в один
прекрасный день они выйдут за рамки британского свода законов и будут
внесены в международное право! Ведь, установив законом сущность
Человеческой личности, мы тем самым определим и все обязательства по
отношению к этой личности, поскольку то, что явится угрозой для нее, будет
грозить и всему человечеству в целом. Впервые все права и взаимные
обязанности людей на всех широтах, во всех странах, людей различных
социальных групп, обществ и наций, независимо от религиозных убеждений,
будут определяться не отдельными утилитарными, а следовательно,
недолговечными соображениями, не философскими, а следовательно, спорными
теориями и не произвольными, а следовательно, непостоянными и изменчивыми
традициями (не говоря уже о безумных и слепых страстях), - впервые их
будет определять сама природа Человеческой личности, те не вызывающие
никаких сомнений особенности, которые отличают Человека от Животного.
преступлением у одного народа, не является таковым для его соседа или
противника? А иногда даже может считаться долгом или делом чести, примером
чему служат нацисты? И стоило ли вообще создавать в Нюрнберге Новое Право,
если сама основа, на которой строились принципы Нюрнбергского устава, уже
тогда признавалась не всеми? Если сегодня друзья осужденных, прикрываясь
немецкими традициями, пытаются низвести эти принципы из высокой категории
Общечеловеческих до уровня позорного Права сильных, а мы не в состоянии
сразить непререкаемой очевидностью их гнусные заблуждения? Вот почему
принципы Нюрнбергского устава, вопреки возлагаемым на них надеждам,
начинают постепенно растворяться во мраке, и во мраке этом куются новые
преступления.
парламента его величества (если, конечно, мы чувствуем себя в состоянии
справиться с подобной задачей), дабы мы дали вечно враждующему
человечеству столь необходимое законное основополагающее определение того,
что отличает Человека от Животного. Определение это не подкрепит и не
отвергнет другие существующие ныне политические, философские или
религиозные концепции, которые даже в тех случаях, когда они противоречат
или взаимоопровергают друг друга, являются - да, да, являются -
ответвлениями одного и того же дерева. Иными словами, наша священная
обязанность дать этой какофонии тот единственный ключ, который превратит
ее в симфонию!
растеряемся, возможно, даже будем неприятно поражены, ибо на первый взгляд
все это идет вразрез с нашими привычками, с обычным нашим благоразумием.
Но перед величием задачи должно отступить малодушие, и, как сказал
Шекспир:
попросил его поставить предложение правительства на голосование, однако
спикер, прежде чем перейти к голосованию, спросил, как того требовала
формальность, нет ли у кого-нибудь возражений.
простой британский гражданин, я мог бы лишь поздравить его с принятием
подобного решения. Но я не только парламентарий, я адвокат. И в данных
обстоятельствах не просто адвокат, но адвокат, как вам известно, взявший
на себя защиту Дугласа Темплмора. Таким образом, случилось так, что моя
душа стала сейчас ареной тех споров, в которых, как мне кажется, должен
принять участие и весь парламент. Ведь если мы примем закон, определяющий
Человеческую личность, в то время как обвиняемый еще находится sub judice,
то определение это, бесспорно, окажет влияние, и немалое, на решение
присяжных, а следовательно, и на судьбу обвиняемого. Не противоречит ли
это нашим законам и не благоразумнее ли нам подождать окончания настоящего
процесса?
вопросы, касающиеся природы тропи. Речь идет только об одном: об
определении Человеческой личности. Если же данное определение и окажет
впоследствии свое влияние на ход процесса, то лишь косвенным образом,
подобно тому как пограничная линия, намеченная во время подготовки мирного
договора, может в дальнейшем косвенно повлиять на исход тяжбы о границе,
разделяющей два смежных владения. Но совершенно очевидно, что вряд ли
стоит откладывать подготовку мирного договора до окончания этой тяжбы.
имеющая не только национальное, но и международное значение, и, хотя,
бесспорно, этот необычный процесс заставил нас ускорить ее решение, она
сама по себе гораздо шире!
возражениях. Тот ответил, что, напротив, как адвокат и как парламентарий
он рад признать убедительность аргументов министра и уверен, что и его
клиент разделяет это мнение. Однако, добавил он, по его мнению, комиссия
не должна носить официальный характер, что поможет впоследствии парламенту
избежать возможных упреков. Ему кажется, что предварительное неофициальное
изучение вопроса, проведенное какой-либо известной ассоциацией, хотя бы
Королевским обществом, могло бы явиться той основой, на которую парламент
сумеет опереться при подготовке закона.
оживленные споры. Один из старейших членов парламента заявил, что,
поскольку понятие "Человек" включает плоть и дух, определить его основные
особенности лучше всего могут духовные и светские пэры в палате лордов.
Другой член парламента, исходя из того, что речь идет об определении чисто
юридическом, считал наиболее разумным обратиться непосредственно в
адвокатуру. Еще один депутат утверждал, что это дело короля, ведь
существует для чего-то его личный Совет. Третий предлагал передать дело
колледжу антропологов, четвертый - колледжу психологов, а пятый даже
посоветовал Би-би-си устроить референдум. В конце концов спикер предложил
обратиться к обществу, которое объединяло виднейших представителей всех
перечисленных областей наук, а именно Королевскому колледжу по изучению
вопросов этики и религии. Повернувшись к депутату сэру Кеннету Саммеру, он
осведомился, считает ли тот для себя возможным попросить это прославленное
общество, одним из самых почетных членов коего он является, назначить
нескольких джентльменов для изучения данного вопроса, и в знак согласия
сэр Кеннет Саммер два или три раза медленно кивнул головой.
нежелательно держать парламент в стороне от участия в работах. Он
предложил, чтобы в эту группу, которая должна оставаться неофициальной,
включили нескольких членов парламента, назначенных в частном порядке
различными фракциями. Мистер Б.К.Джеймсон, к которому он, казалось,
обращался в первую очередь, с улыбкой выставил вперед обе ладони, как бы
желая показать, что он присоединяется к мнению оратора.
"Комиссии по изучению характерных особенностей человеческого рода с целью
создания законного определения человеческой личности". В дальнейшем для
большего удобства группу эту стали именовать просто "Комиссия Саммера", по
имени ее председателя. Сэра Артура Дрейпера попросили принять участие в
работе комиссии, помочь юридическими советами, и, кроме того, его
присутствие уже как бы гарантировало законность созданной комиссии. Было
решено, что заседания комиссии будут происходить по вторникам и пятницам в
знаменитой библиотеке Королевского колледжа по изучению вопросов этики и
религии, где раньше находился читальный зал Сесиля Родса.
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Громыко Ольга
Соломатина Татьяна
Браун Дэн
Глуховский Дмитрий