Но что им блиндаж? В такой обстановке блиндаж не укрытие, а скорее
братская могила для всех.
в земляной проем блиндажа и упал на ступеньках, пережидая ошалелое
щелканье пуль по стене, с которой обрушился целый пласт глины, наполнив
траншею пылью. Под боком у него оказался знакомый кирзовый сапог с
овальной заплаткой на заднике, и он увидел перед собой оттопыренные уши
Чернорученко, который коротенькими очередями тыркал по углу траншеи, и тот
постепенно крошился, обваливаясь комками и удлиняя обзор по траншее.
Горячие гильзы из его автомата сыпались капитану на голову и за шиворот,
он тоже поднял свой пистолет, чувствуя при этом, что патроны в магазине
вот-вот должны кончиться. Но он знал, что, пока они простреливают отсюда
траншею, немцы прорваться в блиндаж не смогут, пятнадцатиметровый отрезок
по обе стороны от входа для них был закрыт. Но - гранаты! Немцы могли
забросать их гранатами, от которых спасения в траншее не было. Разве что в
блиндаже.
временами слетали разбитые пулями комья земли, и Волошин, оглушенный на
правое ухо, не сразу понял, что это стреляли снизу. Оттуда же, ослабленный
расстоянием, доносился четкий перестук ДШК, который вел огонь по траншее,
очевидно, не давая немцам блокировать блиндаж поверху. Что ж, это была
посильная помощь его батальона, и в душе капитана на миг потеплело от
благодарности тем, что лежали внизу. "Главное, - думал он, - не дать
немцам сунуть гранату в блиндаж, в траншее же пусть рвут сколько угодно".
потом, зачерпнув горсть патронов в кармане, принялся торопливо набивать
магазин. Но Чернорученко опять полоснул по траншее очередью, и он
схватился за пистолет.
увидел бойца с широко забинтованной головой, который, держа в руках
автомат, лез занять его место на входе.
две ступеньки ниже и стал возле двери. В блиндаже, на устланном соломой
полу, тесно лежали раненые, в полумраке серели бинты и слабо шевелились
бледные лица, в углу кто-то тихо раскачивался в нательной сорочке, остро
пахло лекарством. Несколько пар глаз из тесной полутьмы с вопросительным
ожиданием уставились на Волошина, и он вдруг ощутил такую беспомощность,
какой не ощущал под градом осколков в траншее.
Будем отбиваться. У кого есть оружие? Давай ближе к выходу.
простонал, и он перевел взгляд на Маркина, который в прежней позе лежал на
шинели.
- Все к чертовой матери!
блиндажу взглядом:
автомат. А там сумка, - кивнул он на блиндаж.
из многих, с кем вместе прошли они весь этот недолгий, но устланный
смертями путь батальона... Чья теперь очередь?
между телами, пробрался к двери и передал Чернорученко два снаряженных
магазина. Бойца с разрезанным до плеча рукавом, у которого оказалась
граната, Волошин посадил возле двери. Но одной гранаты для них было мало.
ей...
возле пряжки. Других гранат у него не осталось. Теперь он снова был готов
к бою и, стоя у сырого, из неошкуренной ели косяка, поглядывал в траншею.
Рядом на ступеньках, выставив в разные стороны автоматы, сидели
Чернорученко и мрачный боец с толсто забинтованной головой.
немецкие каски. Чернорученко одну насунул поверх шапки, а вторую раненый
боец, примерив, зло бросил в траншею.
четверть четвертого. А он все думал, что еще утро. Действительно, до
вечера осталось совсем немного, хорошо бы дотянуть до вечера. Вслушиваясь
одним ухом в громыхание боя, он думал: "А вдруг поднимется батальон?" Если
бы он поднялся, может, что-то бы и удалось, пока еще было не поздно.
Тогда, может, и они бы тут пригодились.
с обеих сторон траншеи слишком знакомо мелькнуло в воздухе. Одна из
гранат, прежде чем разорваться, ударилась концом в стенку напротив и
отлетела дальше, другая торчком поскакала куда-то по дну траншеи. Как
только они рванули, взбив облако пыли, оба автоматчика ударили из своих
ППШ, наполнив блиндаж гулким автоматным треском. Волошин, прижимаясь
спиной к стене, держал наготове пистолет. Трудно волоча простреленные, без
сапог ноги, из угла блиндажа выполз и лег возле входа Авдюшкин. В его
сжатой руке блеснула малая саперная лопатка.
ступеньках раненый.
перебросили через бруствер, только рядом в траншее вдруг оглушительно
грохнуло, пахнув в растворенную дверь блиндажа жарким смрадом взрывчатки,
и немецкая каска с головы Чернорученко с железным звоном ударилась о
притолоку. На ступеньках, откинувшись навзничь, конвульсивно задергался
Чернорученко, выпустив из рук автомат. Волошин подхватил этот забитый
песком, горячий еще ППШ и отпрянул к закачавшейся на петлях двери.
дверь!
отрезая от себя все, что было за ней в траншее. Волошин не знал, что
произошло с Чернорученко, убит тот или ранен, не знал, в каком состоянии
раненный в голову боец, автомат которого, однако, тоже замолк.
Испугавшись, что в блиндаж вот-вот ворвутся немцы, капитан через доски
двери выпустил наружу три короткие очереди и снова замер у двери. На
минуту все там затихло.
последней схватке. Теперь уже помочь им не мог никто в целом мире, и даже
они сами помочь себе не могли. Предстояло, наверно, проститься друг с
другом и подумать, как подороже отдать свои жизни.
раненый в нательной сорочке. - Неужто конец нам?
Волошин. - Еще не все потеряно. Еще мы подержимся. У нас ведь броня.
в мире брони. Попробуй пробей, - стукнул он кулаком в стену. - Там, на
косогоре, бугорка не было. А тут... Там бы такой блиндаж!
лопаточку ховався...
мощного взрыва, потом еще одного и еще двух кряду. Дверь они держали
подпертой у самой земли ногами. Волошин изо всех сил упирался в ее уголок
каблуком сапога, и у него едва доставало силы удержать ногу при взрывах.
Вся верхняя часть двери, иссеченная осколками, засветилась десятками щелей
и дыр. Держа ее каблуком снизу, он ждал, когда она рухнет на них или
разлетится в щепки, и тогда... Тогда предстояла последняя схватка с
минимальными для них шансами выйти отсюда живыми. Но дверь выдержала.
Гранаты все-таки рвались в отдалении, за три метра в траншее, и он
удивился, что ни одна из них не разорвалась под дверью. Впрочем, он тут же
смекнул: скатиться гранатам к двери не давали двое убитых. Рухнув на
ступеньках у входа, мертвые защищали живых, приняв на себя всю силу
взрывов и все осколки. Им доставалось. Волошин уже почувствовал под
подошвой жидкую лужицу и понял, что это было. Мертвые истекали живой, еще
теплой кровью.
коротко бросив в наступившей затем тишине:
несколько бумажек, свернул их в трубку. В блиндаже загорелся коптящий
небольшой костерок, в который Маркин, нервно сминая, начал совать бумаги.
"Предусмотрительный малый", - подумал про него Волошин. У него в полевой
сумке тоже нашлось бы кое-что из бумаг, подлежащих уничтожению в такую
минуту, но он все тянул, словно на что-то надеясь. Маркин, оказывается, в
этом отношении был предусмотрительнее и уже ни на что не надеялся. Что ж,
видимо, он был прав.
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Бажанов Олег
Березин Федор
Куликов Роман
Афанасьев Роман