глотки уже не могли приспособиться к напиткам безобидным или хотя бы не
столь обжигающим.
смертоубийству, была вызвана именно безмерным поглощением этих опасных
напитков...
опрокинул, быть может нечаянно, стакан воды другого посетителя, которого
впервые видел. Но в этих разношерстных компаниях люди всегда возбуждены,
всегда способны на самые дикие поступки, самые ничтожные пустяки
разрастаются у них в большие события.
нахальство янки, которые сами говорят о себе, что они "наполовину
крокодилы, наполовину лошади", не удивится тому, что столь ничтожный
случаи сразу вырос в casus belli [случай, который может дать повод к войне
(лат.)]. На месте американца, всякий другой извинился бы. Но американец
только рассмеялся. Он зажал между челюстями щепоть жевательного табаку и,
мыча, послал незнакомцу прямо на ноги струю черной слюны. Мол, что это еще
за беднячишка, который пьет только воду! К тому же он и ростом мал - не
больше пяти футов, да и весит он вряд ли больше пятидесяти кило! Если у
человека таких габаритов нет по меньшей мере своих ста тысяч долларов, он
ничто, нуль, меньше нуля, он блоха, назойливое насекомое, от которого
можно избавиться щелчком.
силу и достоинство. Оно наносит обидчику оскорбления, издевается над ним и
чертовски ловко хлещет его по физиономии. И наконец, оно собирается
ухлопать гигантское животное и предлагает ему такие условия поединка, что
к нему, насекомому, все проникаются симпатией - все, за исключением
нескольких задир, преданных американцу, потому что он одинаково щедро всех
угощает грогом и тумаками.
стараются подкрепить его, поддержать; они хотят, чтобы он выстоял против
американца: они боятся проиграть свое пари. А он вежливо благодарит, по
твердо все отклоняет. Он берет только сигарету у мексиканца, жадно
затягивается и смотрит холодными глазами на хозяина заведения, который
протягивает внутри палатки веревки вдоль стен: зрители будут стоять за
веревками.
шли приготовления к дуэли, возобновилась прерванная ссорой беседа.
бронзовому, как ворота пагоды. - Вы знаете, Сэм Смит здесь.
удивление и любопытство.
вождь негодяев, которые обирают нас как липку, когда мы находим что-нибудь
интересное.
обобрал Нью-Раш, потом он остановил дилижанс, который увозил добычу из
Олд-де-Бирса, потом его видели в Нельсонс-Фонтейне. Говорят, он там
зарезал какого-то торговца.
помощники. Они ему фанатически преданы, и время от времени он бросает им
косточку...
грабителем в Австралии. У него было свыше пятисот человек, и он не боялся
ни бога, ни черта. Богаты они были прямо-таки непостижимо. Лорд
генерал-губернатор со всем своим жалованьем был против них бедняк. Но, к
несчастью, дела у них пошатнулись.
увидел, что в той отрасли деятельности, в которой он подвизался, может
наступить безработица. Он заметил также, что в Австралии растут на
деревьях хорошо намыленные пеньковые персики. Тогда он решил податься в
Южную Африку и приняться за разработку алмазных и золотых приисков.
забуду.
начнется дуэль. Я поставил на француза. Если он выиграет, я вас угощу
таким грогом, какого хозяин нашего кабака еще не приготовлял с тех пор,
как мы промываем песок на Замбези.
этак будете меня перебивать, я не смогу удовлетворить ваше любопытство.
Имейте терпение. Моя история может быть изложена в двух словах. Я
возвращался с водопада Виктория, где разведывал местность в скалах. Там
есть золото. Я еле волочил ноги от усталости, но я был счастлив, потому
что кое-что все-таки нашел. Немало золота у меня было в поясе, а, кроме
того, в сумке лежал самородок величиной с два кулака.
золото стоит три франка грамм. Так что мой орешек стоил добрых пятьдесят
тысяч франков...
и приказывает мне остановиться. Конечно, я и не подумал останавливаться. Я
только зажал в руке револьвер и прибавил шагу. Внезапно раздается выстрел.
Я почувствовал сильный удар в руку, в ту, в которой держал оружие, и мой
револьвер выпал. Он был пробит пулей. И тут из зарослей выскакивает хорошо
одетый верзила и становится прямо передо мной, а в руках у него
двуствольный карабин, и из правого ствола еще вьется дымок. Стоит и
смеется, подлец, до упаду и все смотрит на меня такими глазами, что меня
начинает трясти. "Упрямец, - говорит он, - если бы вы меня послушали и
остановились, и поделились со мной по-братски результатами вашей разведки,
у вас бы теперь был револьвер. Кроме того, у вас была бы половина вашего
золота. А теперь вам придется вывернуть карманы".
лишил бы меня удовольствия рассказать вам эту историю. Я подчинился
немедленно, потому что этот джентльмен торопился. И он еще сказал мне с
этаким дьявольским смешком: "Хорошо, дружок! Когда вы в другой раз
повстречаетесь с Сэмом Смитом, помните, что его малейшие желания
равносильны приказу". А я оробел, я просто обалдел, уверяю вас, и говорю:
"Поверьте, ваша милость, я не знал, с кем имею дело". А он взорвался. "То
есть как? - он говорит. - Неужели кто-нибудь смеет мне подражать здесь?
Кто-нибудь без моего позволения взимает налог с рудников? Я один, запомни
это хорошенько, я один и только я один плюю на вашу полицию и на ваш суд
Линча. Если у меня есть конкурент, смело скажи мне, кто он, и я тебе
клянусь, что сам учиню над ним суд Линча". А я говорю: "Нет, джентльмен!
Просто я думал, что вы сейчас заняты где-то в других местах".
впрочем, на земле щепотку золотого песку, свистнул своего коня, легко
вскочил в седло и дал шпоры. На прощанье он мне сказал:
мелочь - я ее оставляю тебе по доброте сердечной - и помни в другой раз,
что со мной надо делиться". С этим он исчез, а я остался на месте, как
дурак, и бесился.
прогнать воспоминания об этом неприятном приключении, и продолжал:
утром, километрах в двух от водопада. Я возвращался с новой разведки. Она
оказалась менее удачной, чем первая. У меня не было ни грамма золота в
кармане, запасы продовольствия давно кончились, так что я подыхал от
голода и еле волочил ноги. И вот я упал и скатился в овраг, - куда,
кажется, не ступала нога человека. Падение было настолько тяжелым, что я
потерял сознание и мысленно прощался навеки и с приисками, и с добрыми
Суворов Виктор
Каменистый Артем
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Земляной Андрей