генерал, старательно, без спешки, трудно разбирая и вникая в
написанное.
взгляд на полковника.
Кольский полуостров? Ну этой, в начале двадцатых?
замер.
Кольском остатки древней цивилизации, подтверждение своей
теории о том, что север - колыбель человечества. В частности
камень с Ориона, предположительно Око Господне.
генерал, рука его непроизвольно с грохотом задвинула ящик. -
Мы что тут все, в бирюльки играем?
полковник-то орел, все, гад, помнит. Будет, как пить дать,
генерал-майором. С таким ухо лучше держать востро.
по СПЕКО большей частью утрачена, - вице-генерал-майор
вздохнул, и на крепких его скулах выкатились желваки. -
Прямое попадание бомбы в архив. А кроме того, вся эта шайка-
лейка - Барченко, Кандиайнен, Гопиус да и сам Бокий были
мастерами наводить тень на плетень. Работали сами на себя
или на кого другого. Ясное дело, враги народа. Что же
касается Барченко, он Целый год сидел в расстрельной камере,
сочинял, чтобы реабилитировали, книгу всей жизни - и вот
пожалуйста: все туманно, полунамеками, иди-ка, разберись. И
не стали, поставили к стенке...
Прапорщик Тимохин ухмыльнулся и смачно раскусил рыбий
хрящик, отчего уши его пришли в движение. - К нему и пиво-то
не очень, лучше всего водочки, граммов эдак пятьсот, из
запотевшего графинчика. Уж я-то знаю, столько его схавал за
десять лет службы. В могиле не сгнию, весь просолел.
чайника и на пару перекусывали, чем Бог послал. В каптерке
густо пахло мандаринами, "охотничьими" колбасками, копченой
рыбой. На то были свои причины. Третьего дня полк был
задействован на разгрузке цитрусовых, вчера нес боевую
службу в районе мясокомбината, а сегодня пришли посылки
молодому пополнению - ему соленое, копченое и сладкое в
больших количествах вредно.
все не стрескать. - Тимохин с отвращением взглянул на гору
палтусов, икнул и потянулся к чайнику. - Запомни, Лапин,
сытое начальство - доброе, а ласковый боец двух мамок сосет.
Жадность порождает бедность.
по подбородку, и потертый знак "Отличник милиции", Тимохин
мог бы смело сойти за философа античности.
намазанную маслом, и Андрон понес привет из Мурманска отцам
командирам.
принюхался, подобрел и криво, но благожелательно усмехнулся:
кузовным?
подышать, да и вообще... Лучше быть подальще от начальства и
поближе к кухне.
Андрон, но тут позвонили по внутреннему, и дело решилось
само собой, в пользу секретаря полковой парторганизации
главного майора Семенова.
половиной срока, тогда, может, и поймете. Был он чекистом
осанистым, видным и далеко не дураком. К тому же отличался
юмором, живостью ума и любил всячески подчеркивать свою
принадлежность к славному племени наследников Гиппократа.
Еще бы, мединститут сумел закончить, экстерном за два года,
с красным дипломом специалиста-проктолога. Даром, что ли, в
полку служил сын проректора по научной части!
крайне демократично протянул крепкую, лопатообразную ладонь.
- Хорош сидеть на попе, пора подвигать ягодицами. Надо бы
одной заднице, - он тяжело вздохнул, нахмурился и ловко,
профессиональным жестом ввинтил палец в воздух, словно в
навазелиненный анус воображаемого пациента, - достать
b`ca-o* самый блядский, у его дочки на днях торжественный
пуск в эксплуатацию, то бишь в замуж... Вот тебе без сдачи.
Главное, урви трусняк. Давай, сынок! Пер аспера ад, сука,
астра! Через тернии, значит, к звездам! Вини, види, Вицин!
говорит надо, комсомол отвечает есть! На "Галере" было
многолюдно, дело близилось к женскому дню. Толкали-покупали
импортную обувку, бельишко хэбэ, мохеровые свитера, паленые,
по сто двадцать рублей за пару джинсы "левис" и "вранглер",
различающиеся исключительно лейблами. Андрон прошелся раз,
другой, третий, примелькавшись, занял временный
наблюдательный пост и положил глаз на барыгу с трусами
"неделька". Только тот оказался спекулянтом наглым,
оборзевшим, с невыносимыми манерами.
вашему Проскурякову уже пла... тили-тили, трали-вали.
сграбастал целлофановый пакет с товаром и, не мешкая,
растворился в толпе.
две упаковки. Остатки. Но сладки - майор Семенов был
доволен. И прядильщицам понравилось, каждой досталось по
трусам. С любовью натянутым Андроном.
Поговаривали, что молодая-то совсем не молода, давно не
девушка и насквозь беременна, только насрать, главное,
папаши пару дней было не видно и не слышно. Зато потом все
навалилось разом, вернулся похмельный Куравлев, озлобленный,
помятый и зеленый - щегол водила, не вписавшись в поворот,
поставил на "мигалку" свой УАЗ, и в довершение ко всему в
честь женского праздника по Ленобласти объявили усиление. А
это значит ни продыху, ни увольнений, одна только служба,
служба, служба. Бдение до победного конца...
Нужно выдержать четыре киносеанса, высидеть весь день в
душном закуте солдатского клуба. А на простыне экрана все те
же. Наши пограничники с нашим капитаном, с Мухтаром, который
"ко мне", со "Щитом и мечом" и "Живыми и мертвыми". Опять
Иван Васильевич меняет профессию, Сатурну приходит конец и
лихо танцует твист студентка, комсомолка и просто красавица
Варлей. А зори-то какие здесь тихие! Можно спать, свесив
голову на грудь, пускать злого духа, скинув сапоги, исходить
потом, как в парной...
выдрыхшись на милицейских шубах, он жарил яичницу на утюге,
заваривал "Чайковского" покрепче и читал занудную
сентиментальную муру, книженцию без обложки, начала и конца,
найденную на подоконнике в сортире.
алькова сгустившимся в изысканные формы сиянием луны. Ее
крупная, словно две пиалы, грудь, несколько полноватые, но
упругие бедра, широкий, говорящий о чувственности подбородок
сводили Оленецкого с ума, заставляли бешено биться сердце и
в который уже раз за сегодняшний вечер разжигали неистовое
&%+ -(%. Такое нескромное и пленительное. Тонкими, но
сильными пальцами он коснулся ее точеных плеч, приложился
обветрившимися губами к голубоватой жилке, бьющейся под
нежным ухом, но в это время проснулись каминные часы, звон
их был хрустально чист, мелодичен и напоминал колоколец.
добродетели Наталья Юрьевна отстранилась и неожиданно легко
поднялась с необъятной, времен Марии Антуанетты кровати с
резными ножками. - Magna res est amor <Великое дело любовь
(лат.)>, но все же высшее благо - чувство меры.
направилась в туалетную, густые, цвета меда волосы ее
Шломо Вульф
Аникина Наталья
Русанов Владислав
Володихин Дмитрий
Елманов Валерий
Корнев Павел