с хлопьями "Уитбрикс", которые всегда покупала Милли, был напечатан
отрывок из последних приключений Мальчика с пальчик. В коротком рассказике
с картинками Мальчик с пальчик встретил крысу величиной с рослого
сенбернара и обратил ее в бегство, прикинувшись кошкой и замяукав. Это
была очень незамысловатая история. Вряд ли ее можно было рассматривать как
ценное назидание молодому поколению, вступающему в жизнь. За двенадцать
купонов, вырезанных из таких коробок, фирма обещала духовое ружье. Коробка
была почти пуста, и Уормолд принялся вырезывать купон, аккуратно водя
ножом по пунктирной линии. Он уже обрезал последний угол, когда в комнату
вошла Беатриса. Она спросила:
всего одиннадцати купонов.
Милли. Пожалуйста, не ходите на банкет.
телеграмм. Что бы там ни говорил Генри, Лондон вовсе не захочет, чтобы вы
шли на бессмысленный риск.
другое.
палкой в осиное гнездо. Знаете, обычно наша работа - чистая канцелярщина:
картотека и скучные телеграммы. Убийства - не наша область. И я не хочу,
чтобы вас убивали. Понимаете, вы какой-то настоящий, а не персонаж из
"Бойз оун пейпер". Ради бога, оставьте вы в покое эту дурацкую коробку и
послушайте, что я вам говорю!
предыдущие коробки этой серии, чтобы вы могли прочитать про него с самого
начала.
едой. Ведь и в самом деле важно установить, кто они такие. Тогда я по
крайней мере отработаю полученные деньги.
проклятый банкет!
обувью, датскими пепельницами, шведским стеклом и сиреневыми английскими
фуфайками. Дверь в банкетный зал, где всегда заседало Европейское
коммерческое общество, загораживал стул, на котором расположился доктор
Гассельбахер - он явно кого-то поджидал. Уормолд замедлил шаг; он не видел
доктора Гассельбахера с той самой ночи, когда тот сидел в мундире улана на
кровати и вспоминал прошлое. Члены коммерческого общества, направлявшиеся
в банкетный зал, останавливались и заговаривали с доктором Гассельбахером,
но тот не обращал на них внимания.
сказал:
привлекая всеобщее внимание.
Один американец спросил:
Ступайте.
буду ждать вашего звонка.
Он вспомнил, как не раз подумывал в шутку: только сидя у его смертного
одра и отказавшись от всякой надежды, доктор Гассельбахер назовет его по
имени. Его вдруг охватили страх, одиночество, тоска по родине.
Уормолда в этот миг Картер был английской землей, и английской спесью, и
английской пошлостью - всем тем родным и надежным, что заключалось в самом
слове: Англия.
которого ему больше всего хотелось встретить; и в этот миг так оно и было.
Даже моего... даже доктора Брауна.
обрести бодрость в этом привычном жесте, может быть, он тоже испытывал
сейчас тоску по родине.
вечером по всему городу. Никак не могу попасть в те злачные места, о
которых вы говорили.
испытывает такое доверие к своему соотечественнику, но с той стороны, с
которой шагал Картер, он чувствовал себя в безопасности.
флагами Соединенных Штатов, а маленькие бумажные флажки указывали, как в
ресторане аэровокзала, места представителей различных стран. Во главе
стола красовался швейцарский флажок - там должен был сидеть президент,
доктор Браун; был тут даже флажок Монако - он стоял против места
монакского консула, одного из крупнейших экспортеров сигар в Гаване. В
знак уважения к августейшему бракосочетанию [имеется в виду брак князя
Монакского с американской киноактрисой Грейс Келли], его посадили справа
от американского генерального консула. Когда Уормолд и Картер вошли в зал,
гостям разносили коктейли, и к ним сразу же подошел официант. Показалось
ли это Уормолду или же официант и в самом деле так повернул поднос, что
последний оставшийся на нем "дайкири" оказался как раз под рукой у
Уормолда?
агент дробь семь; не странно ли, если по иронии судьбы он окажется и его
убийцей? Уормолд оглянулся, но Картера уже не было: он отправился на
поиски доктора Брауна.
Моя фамилия Макдугал. Кажется, мы сидим рядом.
доктор Браун обходил теперь зал вместе с американским генеральным
консулом, представляя ему самых важных гостей. Немцы держались
обособленно; как и подобало, они сгруппировались у западной стены зала;
они кичились мощью немецкой марки, как дуэлянты своими шрамами;
национальное чванство, которое пережило даже Бельзен, питалось теперь
высоким курсом западногерманской валюты. Интересно, не один ли из них
выдал доктору Гассельбахеру тайну этого банкета, подумал Уормолд. Выдал?
Так ли? С помощью шантажа они могли заставить доктора снабдить их
каким-нибудь ядом. Ну что ж, ради старой дружбы он выбрал что-нибудь
безболезненное, если только есть такой яд, который не причиняет боли.
Каменистый Артем
Роллинс Джеймс
Грабб Джеф
Херберт Фрэнк
Контровский Владимир
Шилова Юлия