сарацинскую или какую-то еще более древнюю, варварскую заостренность. Если
начинать с длинного носа, то можно подумать, будто рост она унаследовала
от матери, но, глядя на нее рядом с отцом, понимаешь, что она и ростом в
него - усталый мужчина и красивая девушка как две капли воды похожи друг
на друга. Оба одинаково узкие - словно лезвие ножа, и теперь, когда Экклз
увидел, как под очками миссис Энгстром открылись старые раны, он знает,
что этот нож может причинить боль. Их узость и усмиренное мещанство
раздражают Экклза. Эти двое не пропадут. Они знают, что делают. Его
слабость - люди, которые не знают, что делают. Беспомощные - им и тем, кто
на самом верху, увы, ничем не поможешь. Те же, кто более или менее успешно
лавируют посередине, с его аристократической точки зрения, обкрадывают и
тех и других. Они подходят к двери, Энгстром обнимает дочь за талию, и
Экклз думает о миссис Энгстром, безумной узнице, молча стоящей на кухне, о
ее мокрых щеках и красных руках. Однако, когда он оборачивается помахать
им на прощанье, явная несовместимость этой пары - арабского юноши с
серьгами в ушах, исполненного наивного презрения к его, Экклза,
пасторскому воротнику, и старой бабы-наборщика с обрюзглым лицом,
поджарых, тесно сплетенных друг с другом, - невольно вызывает улыбку.
полчаса было сказано что-то приятное, но он никак не может вспомнить, что
именно. Он весь исцарапан, взъерошен, ему жарко, в горле пересохло, словно
он провел целый день в зарослях колючего кустарника. Он видел полдюжины
людей и одну собаку, но ничье мнение не совпало с его собственным - что
Гарри Энгстрома стоит спасать и можно спасти. В кустарнике вообще не было
никакого Гарри - ничего, кроме затхлого воздуха и мертвых прошлогодних
стеблей.
перекресток; за открытым окном верхнего этажа кто-то упражняется на трубе.
Ду-дудо-до-да-да-дии. Дии-дии-ди-да-да-до-до-ду. Автомобили тихо шелестят
по асфальту, возвращаясь домой с работы. Он едет через поселок, лавируя по
косым поперечным улицам, держась параллельно далекому гребню горы. Фриц
Круппенбах, лютеранский пастор Маунт-Джаджа в течение двадцати семи лет,
живет в высоком кирпичном доме неподалеку от кладбища. Мотоцикл его
студента-сына, наполовину разобранный, лежит на боку возле подъездной
дорожки. У покатого, расположенного причудливыми террасами газона
противоестественно ровный зеленовато-желтый цвет - его слишком усердно
удобряют, стригут и пропалывают. Миссис Круппенбах - интересно, будет ли
Люси когда-нибудь такая же смиренная, вся в ямочках? - открывает дверь;
она в сером платье, презирающем времена года. Седые волосы, заплетенные в
плотные косы, короной уложены на голове. С распущенными волосами она,
наверно, смахивает на ведьму.
наверху - пропитан запахом жаркого. Экклз сидит у окна круппенбаховского
кабинета на церковной скамье с дубовой спинкой, оставшейся, наверно, после
очередного ремонта. Усевшись на скамью, он, как в юности, испытывает
инстинктивное желание помолиться, но вместо этого он смотрит в долину на
бледно-зеленое поле для гольфа, на котором охотно очутился бы вместе с
Гарри. Другие партнеры Экклза играют либо лучше, либо хуже его, и только
Гарри и то и другое вместе, и только Гарри придает игре отчаянную
веселость, словно некий доброжелательный, но эксцентричный повелитель
послал их обоих на безнадежные поиски чего-то совершенно недосягаемого;
поиски эти унижают их чуть не до слез, но у каждой метки, на каждой
следующей лунке они начинаются сызнова. А Экклз лелеет еще одну надежду -
он втайне задался целью одержать победу над Гарри. Он чувствует - то, что
лишает Гарри устойчивости, то, что не позволяет ему всякий раз повторить
его великолепный легкий удар, коренится в основе всех проблем, созданных
самим Гарри, и, нанеся ему решительное поражение, он, Джек, преодолеет эту
слабость, этот изъян, и таким образом решит все проблемы. А пока он с
удовольствием слушает, как Гарри время от времени восклицает: "Вот так,
вот так" или "Здорово!". Их согласие порой приводит Экклза в состояние
такого неимоверного восторга, такого невинного экстаза, что весь мир с его
бесконечной массой подробностей кажется далеким зеленым шаром.
раздосадованный тем, что его оторвали от газонокосилки. На нем старые
черные брюки и мокрая от пота нижняя рубашка. Руки покрыты жесткой седой
шерстью.
приветственной интонации. От немецкого акцента слова, словно камни, злобно
валятся друг на друга. - Ну, что там у вас?
"Здравствуйте!"
Этот человек сделан из кирпича. Словно он и в самом деле родился глиняным
и за много десятков лет атмосфера придала ему твердость и цвет кирпича.
принадлежат к моей церкви.
садится, чтобы не запачкать своим потом мебель. Экклз, который, словно
мальчишка-хорист, сидит на церковной скамье, попадает в положение
просителя. Запах жареного мяса усиливается по мере того, как он излагает
свою версию происшедшего: что Гарри был несколько избалован своими
спортивными успехами; что жена его, честно говоря, проявила слишком мало
воображения в их браке; что сам он в качестве священника пытался разбудить
совесть молодого человека по отношению к жене, не настаивая, однако, на
преждевременном воссоединении, ибо проблема молодого человека не столько в
недостатке чувств, сколько в необузданном их избытке; что от тех и других
родителей по различным причинам помощи ждать не приходится; что всего лишь
несколько минут назад он оказался свидетелем ссоры между Энгстромами,
ссоры, которая, возможно, дает ключ к загадке, почему их сын...
задача - вмешаться в жизнь этих людей? Я знаю, чему теперь учат в
семинарии - всей этой психологии и так далее. Но я с этим не согласен. Вы
считаете, что ваша задача быть бесплатным врачом, носиться туда-сюда,
затыкать все дыры и сглаживать все углы. Я этого не считаю. Я не считаю,
что это входит в ваши обязанности.
а вы всего только два года. Я выслушал ваш рассказ, но извлек из него не
то, что он говорил об этих людях, а то, что он говорил о вас. Это был
рассказ о служителе Господа Бога, который променял свою миссию на
несколько жалких сплетен и несколько матчей в гольф. Какое, по-вашему,
дело Господу Богу до того, что один инфантильный муж бросает одну
инфантильную жену? Задумываетесь ли вы еще о том, что видит Господь? Или
вы уже выше этого?
нет наручников, нет пистолетов, нет ничего, кроме человеческой доброты.
Так или не так? Не отвечайте, а только подумайте, прав я или нет. Так вот
что я вам скажу - это дьявольская идея. Я вам скажу - пусть полицейские
будут полицейскими и заботятся о своих законах, которые не имеют ничего
общего с нами.
оговорок, ни меры. - Своим толстым указательным пальцем, который между
суставами зарос шерстью. Он стучит по спинке кожаного кресла, подчеркивая
значение слов. - Если Господь захочет прекратить страдания, Он возвестит
царствие свое немедленно. - Джек чувствует, что у него начинает гореть
лицо. - Чем, по-вашему, ваши ничтожные друзья выделяются среди миллиардов,
которых видит Бог? На улицах Бомбея каждую минуту умирают люди! Вы
говорите: "роль". А я вам говорю, что вы не знаете, в чем состоит ваша
роль, иначе вы заперлись бы у себя дома и молились. Вот в чем ваша роль -
показывать пример истинной веры. Вот откуда приходит утешение - от веры, а
не от мелкой суеты, не от того, что вы устраиваете бурю в стакане воды.
Бегая взад-вперед, вы убегаете от долга, который Господь вручил вам, чтоб
укрепить вашу веру, чтобы в нужный час в ответ на призыв вы смогли бы
выступить вперед и сказать им: "Да, Он умер, но на небе вы увидите Его.
Да, вы страдаете, но вы должны любить свою боль, ибо это боль _Иисуса
Христа_". Вот почему воскресным утром, когда мы предстаем перед ними, мы
должны являться не измученные горем, а полные мыслями о Христе, мы должны
гореть, - он сжимает свои волосатые кулаки, - гореть мыслями о Христе, мы
должны зажечь их силою нашей веры. Вот почему они приходят, а иначе за что
они станут нам платить? Все остальное, что мы можем сказать или сделать,
может сказать или сделать каждый. На то у них есть врачи и юристы. Все это
сказано в Священном писании - разбойник, который уверовал, дороже всех
фарисеев. Не ошибитесь. Я говорю вам серьезно. Не ошибитесь. Для нас не
существует ничего, кроме Христа. Все остальное, все эти приличия и
усердие, - ничто. Козни дьявола.
готов.
спрашивает:
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Мурич Виктор