достаточно, Лида и Новиков держали друг друга за руки и что-то тихо и
доверчиво рассказывали. Новиков говорил, что никогда не переставал ее
любить, а Лида говорила, что любит его теперь. И это было правдой, потому
что Лиде хотелось любви и счастья, она надеялась найти их в нем и любила
свою надежду.
замолчали и глядели на него смущенными, радостными и доверчивыми глазами.
Будьте только счастливы!
загадочно и красиво.
как его?.. Длинный такой немец!
им, что вас дома нет.
текучей воде заколебались звезды.
XXIV
тяжко клубились тучи и быстро, точно поспешая к невидимой цели, ползли от
края и до края неба. В их зеленоватых просветах мелькали и скрывались
бледные звезды. Вверху все было полно непрестанного зловещего движения, а
внизу все притихло в напряженном ожидании.
крикливыми, точно визг маленьких раздраженных животных.
ногами, выкрикивал фон Дейц, - а христианство дало человечеству неизживаемое
богатство как единственное полное и понятное гуманитарное учение!
возражал идущий сзади Юрий, - но в борьбе с животными инстинктами
христианство оказалось так же бессильно, как и все дру...
христианством, и говорить о нем, как о чем-то конченом...
ненавистью всматриваясь в расплывающееся пятно офицерского кителя. - Если
христианство не могло победить человечество в эпоху самого острого своего
развития и бессильно попало в руки кучки мерзавцев, как орудие наглого
обмана, то теперь, когда уже даже самое слово "христианство" стало пресным,
странно и смешно ждать какого-то чуда... История не прощает: что раз сошло
со сцены, то назад не придет!..
видно ни зги и болезненно раздражала возможность стукнуться о тротуарный
столбик, а голоса казались неестественными, потому что не видно было лиц.
прозвучало преувеличенное изумление и негодование.
точно этого даже и допустить нельзя... Как сошел со сцены Моисеев закон, как
умерли Будда и эллинские боги, так умер и Христос... Закон эволюции... Что
вас так пугает в этом?.. Ведь вы же не верите в божественность его учения?
вопросу, сколько обидному тону Юрия.
закона?
приятная уверенность в том, что этот человек бесконечно глупее его, Юрия, и
что ему никогда не понять того, что как Божий день ясно и просто для него
самого, нелепо сплеталась в голове Юрия с раздраженным желанием во что бы то
ни стало совершенно убедить и переспорить офицера.
длинный офицер, - но христианство легло в основу будущего... оно не погибло,
оно легло в почву, как всякое зерно, а свой плод даст...
озлобляясь, ответил Юрий, - я хотел сказать...
Дейц, опять оглядываясь и сбиваясь с тротуара. Вы именно так сказали...
злобой от мысли, что глупый фон Дейц хоть на одну минуту может допустить,
что он умнее, оборвал Юрий. - Я хотел сказать...
усмешкой пожал узкими плечами фон Дейц, вовсе не скрывая, что поймал Юрия и
что бы тот теперь ни говорил, все это будет уже запоздалыми отступлениями.
даже горло перехватило.
захлебнулся фон Дейц, радуясь, что Юрий несравнимо глупее его и, видимо, не
может даже и приблизительно понять того, что так стройно и красиво лежит в
голове самого фон Дейца.
моя мысль совершенно логична, и я не виноват, что вы... не желаете меня
понять, - сбивчиво и страдая, совсем уже резко прокричал Юрий. - Я говорю и
говорил, что христианство - пережеванный материал и что в нем, как таковом,
уже нельзя и незачем ждать спасения...
есть того, что оно прямо ложится в фундамент... - торопливо ловя
ускользающую на этом повороте разговора мысль, тоже повысил голос фон Дейц.
молча. Голос его был весел и спокоен и странно врезался в бурлящий, режущий
юн спора.
насмешка, в нем звучавшая, но он не нашелся, чем ответить. Ему почему-то
всегда было неловко и как-то неудобно спорить с Саниным, точно все те слова,
которыми он привык пользоваться, были совсем не теми, которые нужны для
Санина. И всегда у Юрия было такое чувство, точно он брался повалить стену,
стоя на скользком льду.
злым голосом:
меня нет малейшего желания, да и не к чему.
похерить всю литературу?
интересное. Литература!.. Литература истинная, как я ее понимаю, не
полемизирует со случайно подвернувшимся лоботрясом, которому делать нечего и
хочется убедить всех, что он очень умен... Она перестраивает всю жизнь,
проходит в самую кровь человечества, из поколения в поколение. Если бы
уничтожить литературу, жизнь потеряла бы много красок, полиняла бы...
спросил:
затронули...
хочется, я могу ее изложить. По-моему, христианство сыграло в жизни
печальную роль... В то время, когда человечеству становилось уже совершенно
невмоготу и уже немногого не хватало, чтобы все униженные и обездоленные
взялись за ум и одним ударом опрокинули невозможно тяжелый и несправедливый
порядок вещей, просто уничтожив все, что жило чужою кровью, как раз в это
время явилось тихое, смиренномудрое, многообещающее христианство. Оно
осудило борьбу, обещало внутреннее блаженство, навеяло сладкий сон, дало
религию непротивления злу насилием, и, выражаясь коротко, выпустило весь
пар!.. Те огромные характеры, которые вековой обидой воспитались для борьбы,
пошли, идиоты идиотами, на арену, и с мужеством, достойным бесконечно
лучшего применения, чуть не собственными руками содрали с себя кожу!.. Их
врагам, конечно, ничего лучшего и не надо было!.. А теперь нужны опять
столетия, нужно бесконечное унижение и угнетение, чтобы вновь раскачать
возмущение... На человеческую личность, слишком неукротимую, чтобы стать
рабом, надело христианство покаянную хламиду и скрыло под ней все краски
свободного человеческого духа... Оно обмануло сильных, которые могли бы
сейчас, сегодня же взять в руки свое счастье, и центр тяжести их жизни
перенесло в будущее, в мечту о несуществующем, о том, чего из них не увидит
никто... И вся красота жизни исчезла: погибла смелость, погибла свободная
страсть, погибла красота, остался только долг и бессмысленная мечта о
грядущем золотом веке... золотом для других, конечно!.. Да, христианство
сыграло скверную роль, и имя Христа еще долго будет проклятием на
человечестве!..
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Курылев Олег
Круз Андрей
Сертаков Виталий