двери взвод солдат. Короткая Команда-Солдаты окружают зуава и пускаются в
путь. Снаряды падают безостановочно. Для казни выбрали уголок дороги позади
третьей линии укреплений.
идет! -- думает он. -- Почему? Что с ним случилось?"
что ему не свяжут руки и не завяжут глаза.
более, ожидая смерти.
Солдаты заряжают ружья и целятся...
товарищи, полк, Роза... все, кого я любил!
вдруг раздается ужасный крик, отчаянный вопль, от которого вздрагивают
солдаты и Сорви-голова. Солдаты опускают ружья, сбитые с толку.
роста. Лицо его покрыто кровью, форма порвана.
кричит:
правду... Кто ты, Сорви-голова?
отец, я -- Жан Бургейль!
брат! Слышишь, Жан Бургейль, я твой брат!
ГЛАВА VIII
Цветник. -- Нечеловеческая радость. -- Мать и дочь. -- Воспоминание о
Сорви-голове.
медленно, каким-то чудом стала поправляться.
спасает Сорви-голову, дама в черном случайно узнает о существовании цветника
перед фортом Вобан.
приливает к голове. Несчастная женщина кричит и лепечет несвязные слова.
Бегут за доктором. Доктор Фельц делает кровопускание и хлопочет около
больной. Наконец все облегченно вздыхают. Княгиня приходит в себя, спазмы
утихают, она спасена! Теперь она говорит, говорит без умолку, спокойно,
тихо. Доктор скромно удаляется. Роза, ее мать и сержант подходят к больной.
приехала во Францию... Быстрое путешествие... мы спешили... отчего? Да,
да... мой муж был секретарем русского посольства в Париже, и я ехала к
нему... О, как давно это было! Восемнадцать лет, как я оплакиваю мое
счастье... свою скучную, безрадостную жизнь! Восемнадцать лет! Это было в
1835 году.
первой находился багаж и слуги, во второй сидела я с моей дочкой, моей
радостью, малюткой Ольгой. Ей было шесть месяцев... я кормила ее сама,
обожала и жила только ей. Долго ехали мы, проехали герцогство Баденское,
оставалось перебраться через Рейн, и -- Франция! Цыгане, негодяи, украли мою
дочку! Понимаете, украли! Мою дочь, мою любовь! Я не знаю, как это
случилось... Вероятно, пытались захватить наш багаж, деньги...
думала только об одном -- сберечь мою дочку, охранить ее от ушибов... я
сжимала ее в объятиях... мою Ольгу! Потом я потеряла сознание и когда
очнулась на свое несчастье, ребенка не было со мной... она исчезла... Я
звала, кричала, как сумасшедшая... Никто ничего не знал, никто не мог
сказать, меня сочли за сумасшедшую!
больной, -- эти воспоминания тяжелы для вас. Вам будет дурно...
высказать мое горе. Что-то неумолимое заставляет меня рассказывать вам. Мне
лучше теперь! Слушайте, добрые, верные друзья мои!
оборванные подозрительные люди. Несомненно, они украли мою дочку и убежали с
ней. Гнаться за ними -- поздно!
понеслись. Мы приезжаем на берег Рейна. Таможенные чиновники останавливают
кареты, хотят осмотреть багаж, чемоданы... Я прихожу в отчаяние, думаю
только об одном -- отыскать мое дитя! Кричу, подгоняю кучера... Лошади
несутся, но таможенники снова останавливают нас, задерживают, рассматривают
сундуки и пакеты... Время идет! Я кричу, плачу, проклинаю их! Эти люди
безжалостны... Они пропустили негодяев, укравших мою дочь, и остановили
меня, чтобы взять с меня деньги. Я бросаю им кошелек, прошу поскорее
отпустить меня. Меня обвиняют в сопротивлении, в насилии, в оскорблении,
везут в Страсбург и сажают в тюрьму. Боже мой!
подозревают меня в шпионстве. Шпионка! Я, княгиня Милонова, подруга царицы,
жена известного дипломата!
нелепость обвинения. Чиновники явились ко мне с извинениями. За меня
вступилось русское посольство. Министр иностранных дел и министр юстиции
приказали найти ребенка, и полиция усердно исполняла свой долг. Обыскали
города, местечки, деревни, фермы, пока я сама бегала по всем дорогам и звала
мою дочь.
Лесники напали на след цыган, которые торопились добраться до Бадена, и
успели захватить старуху-цыганку.
действительно украли дитя, но, испуганные преследованием и грозящей им
тюрьмой, бросили дитя по дороге, положили его перед дверью маленькой
крепости, находившейся неподалеку от дороги в Кельн. "Когда это было?" --
спрашиваю я. "Сутки тому назад", -- отвечает старуха. "Веди меня туда!"
цветник рождественских роз. "Вот тут положили ребенка!" -- говорит цыганка.
видеть... найти ее!.. Отдайте мне мою дочь, ради Бога, и я отдам вам целое
состояние!"
моей дочери... ничего... Всякая надежда потеряна... дочь моя исчезла, я
никогда не увижу ее!
биться... Я падаю и теряю сознание. Долго боролась я со смертью, много дней
и ночей лежала без сознания. Я звала мою дочь... мое потерянное дитя! Смерть
не взяла меня, я осталась жить и проклинать Францию, где потеряла свое
счастье. С того дня я не переставала оплакивать моего ребенка, не снимала
траура!
Тетка Буффарик отчаянно рыдает. Сержант, бывавший во многих битвах, видавший
смерть лицом к лицу, плачет как ребенок.
были неустрашимы в скорби. Будете ли вы сильны перед большой неожиданной
радостью?
страдала...
пугайтесь!
малютки!
положили малютку в цветник и убежали. Была ночь. Бедное создание отчаянно
кричало. В это время три человека вышли из форта Вобан: старик, молодая
женщина и молодой человек; последние повенчались только накануне. Он,
солдат, должен был присоединиться к своему полку. Жена со своим отцом
сопровождали его. Молодая женщина слышит крик ребенка, поднимает его и
прижимает к груди:
воспитаем, вырастим!