он проводил часть времени в Чикаго.
предлагают почти совсем расстаться с Цинциннати. Это почетно для него, это
знак, что он играет видную роль в делах фирмы. Притом он сможет поселиться
в Чикаго и взять Дженни к себе. Теперь без труда можно осуществить прежний
план - снять квартиру для себя и для нее. И он поддержал Роберта. Тот
улыбнулся.
переехать в Чикаго немедленно. Он вызвал Дженни, и они вместе выбрали
квартиру на Северной стороне; дом стоял на тихой улице неподалеку от
озера, квартира была очень удобная, и Лестер обставил ее по своему вкусу.
Он рассчитывал, что, живя в Чикаго, будет слыть холостяком. Ему не
придется приглашать друзей к себе. Он всегда сможет встретиться с ними в
конторе, в клубе или отеле. На его взгляд, все устраивалось как нельзя
лучше.
изменилась. Как видно, семья окончательно распадалась, но сам Герхардт
относился к этому философски. Он уже старик, ему все равно, где ни жить.
Басс, Марта и Джордж уже стали на ноги. Вероника и Уильям еще учатся в
школе, но можно будет как-нибудь устроить, чтобы они жили и столовались у
соседей, Герхардта и Дженни серьезно заботило только одно - Веста.
Герхардт, естественно, подумал, что Дженни возьмет дочку с собой. Может ли
мать поступить иначе.
день отъезда Дженни.
бог тебя покарает. За ребенком нужен уход. Не будь я так стар, я оставил
бы девочку у себя. Теперь уже некому смотреть за ней как полагается, - и
он опять покачал головой.
к себе. Ты же знаешь, что я ее не брошу.
будущий год она пойдет в школу. Люди захотят знать, кто она такая. Не
может же вечно так продолжаться.
Постоянные разлуки и необходимость скрывать даже самое существование Весты
были тяжким крестом для Дженни, Это было несправедливо по отношению к
ребенку, но Дженни не видела возможности поступить иначе. Она хорошо
одевала Весту, у девочки было всего вдоволь. Во всяком случае она ни в чем
не нуждалась. Дженни надеялась дать ей хорошее образование. Ах, если бы
она с самого начала сказала Лестеру правду! Теперь, пожалуй, уже слишком
поздно; и все-таки Дженни чувствовала, что тогда она поступила так, как
было лучше. Наконец она решила подыскать в Чикаго какую-нибудь хорошую
женщину или семью, которая стала бы за плату заботиться о Весте. В
шведском квартале к западу от Ла-Саль-стрит она нашла пожилую женщину,
которая показалась ей воплощением всех добродетелей, - опрятную, скромную,
честную, Женщина эта была вдова, работала поденно и с радостью согласилась
оставить эту работу и отдавать все свое время Весте. Дженни решила, что
девочка начнет ходить в детский сад, как только удастся найти подходящий.
У нее будет много игрушек, хороший уход. Миссис Олсен непременно будет
сообщать Дженни о всяком, даже самом легком нездоровье ребенка. Дженни
собиралась навещать Весту каждый день и думала, что изредка, когда Лестер
будет уезжать из Чикаго, она станет брать дочку к себе. Жила же Веста
раньше с ними в Кливленде, а Лестер об этом и не подозревал.
поехала в Кливленд за Вестой. Герхардт, в горестном ожидании близкой
разлуки, был полон тревоги о будущем внучки.
дать ей хорошее образование, ведь она такая умница.
школу, но Дженни была не так уж в этом уверена. Время и общение с Лестером
привели ее к мысли, что обычная начальная школа лучше любого частного
заведения. Не то, чтобы Дженни была против церкви, но она уже не считала,
что учением церкви можно руководствоваться во всех случаях жизни. Да и
почему бы ей думать иначе?
сгоравшая от нетерпения, была уже готова в дорогу. Пока Дженни одевала ее,
Герхардт бродил по дому как неприкаянный; теперь, когда пробил час
разлуки, он изо всех сил старался сохранить самообладание. Он видел, что
пятилетняя девчурка совершенно не понимает, каково ему. Она была бездумно
счастлива и без умолку болтала про то, как они поедут на лошадке и на
поезде.
забывай учить катехизис и молиться. И ты будешь помнить своего дедушку,
правда?
выдавать волнения.
переживать...
лучше.
кухню, остановился там и застыл, глядя в пол невидящими глазами. Один за
другим они покинули его - жена, Басс, Марта, Дженни, Веста. По старой
привычке он крепко стиснул руки и долго стоял, качая головой.
жизнь пошла прахом.
28
друг к другу и взаимное понимание выросли и окрепли. Лестер на свой лад
действительно любил ее. Это сильное, самоуверенное, не знающее сомнений и
колебаний чувство, основанное на естественном и неодолимом влечении,
приближалось к подлинному духовному сродству. Нежная покорность, столь
свойственная Дженни, влекла и удерживала Лестера. Дженни была такая
преданная, добрая, бесконечно женственная. Лестер привык ей верить, во
многом полагался на нее, и с годами его чувство становилось все глубже.
когда он, как вихрь, ворвался в ее жизнь, внес смятение в ее душу и,
воспользовался ее горькой нуждой, как цепью, приковал ее к себе, она
немного сомневалась в нем, немного боялась его, хотя он всегда ей
нравился. Но, проведя подле него все эти годы, узнав его лучше, она
постепенно его полюбила. Он такой сильный, красивый, у него такой чудесный
голос. Его взгляды на все, его мнения всегда так вески. Его излюбленный
девиз: "Шагай напролом, не оглядывайся", - поразил ее воображение. Как
видно, ему ничто не страшно - ни люди, ни бог, ни дьявол. Нередко, взяв ее
смуглыми пальцами за подбородок, он смотрел ей в глаза.
побольше. Этого тебе явно не хватает.
- и целовал ее.
пробелы в своем воспитании и образовании. Она недостаточно грамотно
писала; и вот однажды он нашел лист бумаги, - на нем рукой Дженни были
выписаны трудные слова, которые Лестер часто употреблял в разговоре, и их
значения. Он улыбнулся и еще больше полюбил ее за это. В другой раз, в
"Южном отеле" в Сент-Луисе, она сделала вид, будто ей не хочется есть, из
страха, что ее манеры недостаточно хороши и обедающие за соседними
столиками могут это заметить. Она не всегда была уверена, что возьмет
именно ту вилку и тот нож, какие полагается, и непривычные на вид блюда
приводили ее в смущение: как надо есть артишоки? А спаржу?
напрасно беспокоишься. У тебя прекрасные манеры. Иначе я не повел бы тебя
сюда. И у тебя верное чутье. Не смущайся. Если ты что-нибудь сделаешь не
так, я тут же подскажу.
покажу.
У Герхардтов никогда не было ничего, кроме самого необходимого. Теперь у
нее было все, чего только можно пожелать: чемоданы, наряды, всевозможные
мелочи туалета, все, из чего создается истинный комфорт, и, хотя это ей
нравилось, она не утратила присущего ей чувства меры и умения здраво
судить обо всем. В ней не было ни капли тщеславия, она только радовалась,
что судьба ей улыбнулась. Она так благодарна Лестеру за все, что он сделал
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Прозоров Александр