свой город, но несомненно спасете свое отечество! И ваши внуки будут
гордиться своими дедами. Разрушить можно стены, но кто сможет разрушить
великую память об этой осаде? Мужайтесь же, героические стражи государства!
Спасайте короля, спасайте отчизну! Подымите головы! Если суждено вам
погибнуть, то память о вас не погибнет. Итак, повторите вслед за мною: "Да
здравствует Франция! Да здравствует Сен-Кантен!".
король! - тут же подхватила сотня голосов.
увлекая своими захватывающими рассказами тех, кто сам не слышал нежданного
освободителя, только что ниспосланного изнуренному городу богом и королем.
Габриэлю, онемев от удивления и восторга. Когда толпа рассеялась, он
поднялся с кресла, на котором сидел, и, подойдя к молодому человеку, крепко
пожал ему руку.
Сен-Кантен и меня, вы спасли, быть может, от гибели Францию и государя.
теперь возвратиться к Вольпергу и ввести в крепость обещанную мною сотню.
XXVIII. МАРТЕН-ГЕРР ВЕСЬМА НЕЛОВОК
восхищен решительностью, смелостью и познаниями молодого человека,
говорившего о стратегии как полководец, об обороне - как инженер, а о силе
духа - как старец. Габриэль, со своей стороны, был очарован благородством,
добротой и честностью адмирала. Племянник уж никак не походил на своего
дядюшку. Спустя час эти два воина, один - убеленный сединами, другой - с
черными как смоль кудрями, прониклись друг к другу столь искренним уважением
и взаимопониманием, будто были знакомы лет двадцать.
Вольперга пробраться в крепость, Габриэль распрощался с адмиралом. Они
условились о пароле и необходимых сигналах.
час только и делаю, что выслушиваю похвалы виконту д'Эксмесу. Вы перевернули
весь город вверх дном. Какой вы талисман привезли с собой, монсеньер, если в
два счета изменили настроение сен-кантенцев?
разговоры есть разговоры, не больше. Теперь пора действовать.
пустые разговоры. Догадываюсь, что нам придется прогуляться за город под
самым носом у неприятеля. Что ж, я готов!
чтобы выбраться отсюда. В нашем распоряжении около трех часов. За это время
мне надо кое-что сделать... - Габриэль чуть замялся, - кое-что уточнить...
Габриэль. - Нет, об укреплениях и о войсках я знаю все, что хотел узнать...
Меня занимает сейчас нечто... сугубо личное...
полезен...
нет от тебя секретов... Ты просто забыл, кого я ищу в этом городе...
монсеньер, об одной... бенедиктинке? Так?..
решился спросить об этом у адмирала. Да и смог ли бы он ответить мне? Диана,
полагаю, переменила имя, уйдя в монастырь.
несколько языческое...
порасспросить вообще о монастыре бенедиктинок...
частному, как выражался мой духовный отец, которого подозревали в склонности
к протестантству. Ну что ж, я к вашим услугам.
удвоятся. Будь ловок и скрытен, а главное, постарайся не напиться.
возвратился к прежней трезвой жизни и пью только воду.
здесь же.
довольно смущенный вид. Узнал он совсем немного. Оказывается, бенедиктинки
пожелали разделить общую участь вместе с горожанками и теперь делали
перевязки и ходили за ранеными; они с утра до вечера работали в разных
лазаретах и только на ночь возвращались в обитель, вызывая у горожан чувство
почтительного восхищения.
же сведения, что и Мартен-Герр, он спросил, как зовут настоятельницу
монастыря. Ею оказалась сестра Моника, подруга Дианы де Кастро. Тогда
Габриэль осведомился, где можно ее видеть.
аббатису. До нее уже дошли слухи о виконте д'Эксмесе, о его выступлении в
ратуше и о цели его прибытия в Сен-Кантен. Она приняла его как королевского
посланца и спасителя города.
попрошу вас рассказать мне о дочери его величества, герцогине де Кастро. Я
тщетно высматривал ее среди встречавшихся мне монахинь. Надеюсь, она не
больна?
ей не покидать сегодня обители и немного отдохнуть, так как она всех нас
превзошла мужеством и самоотречением. Повсюду она поспевала, ко всему была
готова. О, это достойная дочь французского народа! Но она пожелала скрыть
свое положение, свой титул и будет вам признательна, господин виконт, за
соблюдение ее достославного инкогнито. Она назвалась по имени нашего
святого, сестрой Бенедиктой. Но наши раненые не знают латыни и называют ее
"сестра Бени".
ощутив радостные слезы на глазах. - Итак, я смогу ее завтра повидать, если
мне суждено вернуться.
будут раздаваться самые громкие стоны, там вы и найдете сестру Бени.
страшных опасностей предстоящей ночи.
XXIX. МАРТЕН-ГЕРР СЛИШКОМ НЕЛОВОК
план окрестностей Сен-Кантена. Под покровом надвигающейся ночи он
беспрепятственно выбрался вместе с Мартен-Герром из города через плохо
охраняемый врагом потайной ход. Одетые в темные плащи, они проскользнули,
как тени, по рвам и через брешь в стене вышли в поле.
рыскали по окрестностям осажденного города, и всякая встреча с ними могла
оказаться роковой для наших воинов, переодетых в крестьянскую одежду.
Малейшая задержка могла погубить весь разработанный план.
остановился и задумался. Остановился и Мартен-Герр. Впрочем, ему-то
обдумывать было нечего - это занятие он обычно предоставлял своему
господину. Ведь он, Мартен-Герр, - только длань, а голова же - сам Габриэль,
так полагал храбрый и преданный оруженосец.
нами два пути. Оба они ведут к Анжимонскому лесу, где нас поджидает барон
Вольперг. Если мы пойдем вместе, то можем и вместе попасть в плен. Если же
пойдем разными дорогами, то шансы у нас удвоятся, как это было и при поисках
госпожи де Кастро. Ступай же вот по этой дороге; она длиннее, но более
надежна. На пути ты натолкнешься на лагерь валлонов [Валлоны - народ,
проживающий на территории Бельгии, в то время подвластной королю Испании],
где, вероятно, содержится в плену господин де Монморанси. Обойди лагерь, как
мы это сделали прошлой ночью. Побольше самообладания и хладнокровия! Если
тебя остановят, выдавай себя за анжимонского крестьянина; ты, мол,
возвращаешься из лагеря испанцев, куда ходил сбывать съестные припасы.
Постарайся подражать пикардийскому наречию. Но, главное, помни: лучше
нахальство, чем нерешительность. Надо иметь самоуверенный вид. Если ты
растеряешься, пиши пропало!
прост, как вам кажется, и без труда их одурачу.
потому что ведет прямо в Париж и находится под особым контролем. И если я не
доберусь до назначенного места, пусть меня дольше получаса не ждут и не
теряют драгоценного времени. Ведь ночью опасность не так велика, как
вечером. Тем не менее посоветуй барону Вольпергу от моего имени быть крайне