так же чирикает синицей, но красные перчатки он сменил на желтые. Если мы не
узнали Линожа до сих пор (на что следует надеяться) - теперь его не узнать
невозможно.
родственниками, но все они давние жители острова. И сбитые с толку
полицейские задают себе снова и снова все тот же вопрос: "Где остальные
жители острова? " Где Робби Билз, городской менеджер? Где Майкл Андерсон,
владелец склада-магазина, служивший наЛиттл-Толл-Айленде констеблем? Где
четырнадцатилетний Дэви Хоупвелл, оставшийся дома выздоравливать после
мононуклеовета? Никто не знает. За всю историю Америки только один был такой
случай.
закрытыми веками.
женщины-репортера:
как оттуда исчезли все жители - мужчины, женщины и дети. Так никогда и не
выяснилось, что же с нимипроизошло. Был найден единственный ключ к разгадке
- слово, вырезанное на дереве...
местности? Бессмыслица? Слово забытого много столетий назад языка? Этого
тоже до сих пор никто не знает.
красный лыжный костюм; он отлично гармонирует с длинными белокурыми
волосами, разрумянившимися щеками... и ярко-желтыми перчатками. Да, это
опятьЛинож, только он говорит женским голосом и выглядит очень
привлекательно. Это не переодевание вженскую одежду для смеха; это мужчина,
который действительно выглядит как молодая женщина и говорит весьма женским
голосом. Это все очень серьезно. Женщина-репортер продолжает ровно с того
места, где оборвался сон Робби, и теперь проходит (точнее, проезжает на
лыжах) по Мэйн-стрит к мэрии, продолжая комментировать:
даже она не отрицает очевидного факта: для исчезнувших обитателей
Литтл-Толл-Айленда надежды очень призрачны.
и самую страшную ночь здесь, в подвале мэрии Литтл-Толл-Айленда. Что было
дальше - никто незнает. Интересно, могли ли они что-нибудь сделать, чтобы
избежать своейнепонятной судьбы.
вслед.
веками. Под вой ветра ему снится:
что во сне у Дэвирепортер - мужчина. Он оборачивается. У него борода, очки,
усы.. но это снова Линож. Он говорит:
гордости янки отказались дать... дать одну простую вещь, которая для них все
изменила бы. Для вашего корреспондента это кажетсявозможным, кажется
вероятным. Жалеют ли они об этом теперь? - Пауза. - Живы ли они, чтобы
жалеть? Что случилось в Роаноке в 1587 году? И что случилось здесь, на
Литтл-Толл-Айленде в тысяча девятьсот восемьдесят девятом? Может быть, мы
никогда не узнаем. Но одно я знаю точно, Дэви, - ты чертовски низкогороста
для баскетбола, и ты не попадешь мячом даже в океан.
купол. Там - мемориальный колокол, но во сне Дэви это не колокол. Репортер
достает оттудаокровавленный баскетбольный мяч икидает его прямо в камеру.
При этом губы его раздвигаются, открывая зубы - не зубы, а клыки.
бегают за закрытыми веками, и он, как и другие, видит сон. Голос
проповедника:
Ибо все тайное становится явным...
"аминь"? Ибо я прошу вас уметь видеть жало греха и знать цену порока, я
прошу вас видеть несправедливость тех, кто закрывает дверь перед путником,
который просит столь немногого...
тает втемноте... но в темноте снежной, потому что ветер сорвал антенну с
крыши и приемочень плохой. Но все равно на экране появляется изображение.
Теперь "снег" на нем - это настоящий снег, снегБури Века, и в немдвижутся
люди - длинной линией танцующей змеи вниз по холму Атлантик-стрит.
проповедника.
и пижамах, не замечающие воющего ветра и укрывающего их снега. Идет Анджелас
маленьким Бастером на руках, за ней Молли в ночной рубашке несет Ральфи;
Джордж Кирби... Ферд Эндрюс.. Роберта Койн... ладно, ясно. Все здесь. И у
каждого на лбу странная и зловещая татуировка: "КРОАТОН".
ли будут жестокосердные?
планом.
холодном океане - как лемминги. Мы не можем поверить... но всеже верим?
После Джорджтауна и Хэвенс-Гэйт - верим.
Ральфи на руках.
кошмар?
ожесточили сердцасвои и закрыли уши свои, и за это вы будете расплачиваться.
Вы заклеймены будете, как немилосердные, и ввергнуты будете за это.
руках в сознании, и он боится.
закрыли уши свои. И теперь мы платим за это. Простите нас, мистер Линож...
прекратила передачу.
снаглазами, волосы прилипли к голове. -- Слушай, мне такой кошмар
приснился... там репортер...
куда девались мы.
один и тот же сон!