одной рукой то место, где у других людей бывает шея, а у него из-под ворота
ситцевой рубашки выползала широкая жирная складка кожи, как у бегемота. -
Мне на што ее, вашу метлу.
вы с меня последнюю рубашку снимете. Что ты думаешь: у меня золотые горы для
вас... а?.. Горы?.. С каким ты мешком давеча шел по двору?
нес... а?.. Ведь овес денег стоит, а ты его воруешь... а?..
приказали Тэку покормить, ну я и снес. Нет, это вы напрасно: воровать овес
нехорошо... Сейчас провалиться... А ежели барышня...
в завозню и вернулся в кабинет с крупными каплями холодного пота на лбу.
в кресло и закрывая глаза.
пустяки, - заметил Половодов, раскуривая сигару.
такой стремительностью, точно что его подбросило. - В таком случае что,
по-вашему, не пустяки... а? Третьего дня взял новую метлу, а сегодня опять
новая.
Меня возмущает отношение, - понимаете, отношение моих служащих к моим
деньгам. Да... Ведь я давно был бы нищим, если бы смотрел на свои деньги их
глазами. Последовательность нужна... да, последовательность! Особенно в
мелочах, из которых складывается вся жизнь Сергей Александрович, обратите
внимание: сегодня я спущу Илье, а завтра будут делать то же другие кучера, -
все и потащат, кто и что успеет схватить. Метод, идея дороги: кто не умеет
сберечь гроша, тот не сбережет миллиона... Да-с. Особенно это важно для
меня: у меня столько дел, столько служащих, прислуги... да они по зернышку
разнесут все, что я наживал годами.
короткой паузы. - Мы сейчас опять за дело...
тогда мы в другой раз...
последовательность...
несколько цифр в книгах, - все было верно из копейки в копейку, оставалось
только заняться бухгалтерскими книгами. Ляховский развернул их и
приготовился опять унестись в область бесконечных цифр.
места. - Слуга покорный... Да это можно с ума сойти! Сергей Александрыч,
пощадите свою голову!
вам принести какой-нибудь пользы здесь, поэтому позвольте мне удалиться на
некоторое время...
лицом. - Я просто не понимаю...
вы тут позайметесь, а я тем временем передохну немножко... Схожу
засвидетельствовать мое почтение Софье Игнатьевне.
и зорко поглядел в свои очки на сидевшего в кресле Привалова, который
спокойно ждал продолжения прерванных занятий. Привалову больше не казались
странными ни кабинет Ляховского, ни сам он, ни его смешные выходки, - он
как-то сразу освоился со всем этим. Из предыдущих занятий он вынес самое
смутное представление о действительном положении дел, да и трудно было
разобраться в этой массе материала. Нужно было, по крайней мере, месяц
поработать над этими счетами и бухгалтерскими книгами, чтобы овладеть самой
сутью дела. Теперь задачей Привалова было ознакомиться хорошенько с приемами
Ляховского и его пресловутой последовательностью. Василий Назарыч указал
Привалову на слабые места опеки, но теперь рано было останавливаться на них:
Ляховский, конечно, сразу понял бы, откуда дует ветер, и переменил бы
тактику, а теперь ему поневоле приходилось высказываться в том или другом
смысле. За Приваловым оставалось в этой игре то преимущество, что для
Ляховского он являлся все-таки неизвестной величиной.
шагая по какому-то длинному коридору развязной походкой своего человека в
доме. - Воображаю, сколько поймет Привалов из этих книг... Ха!..
кружевами; она бойко летела с серебряным подносом, на котором стояли пустые
чашки из-под кофе.
ухватить двумя пальцами горничную за подбородок с ямочкой посредине.
ласки своим подносом. - Виктор Васильич, Лепешкин, наш барин...
настроении: каждое смазливое личико заставляло его приятно волноваться.
XII
скоро почувствовал себя немного дурно и даже отворил форточку.
Привалов.
упрямился Ляховский и с живостью прибавил: - Мы вместо отдыха устроим
небольшую прогулку, Сергей Александрыч... Да? Ведь нужно же вам посмотреть
ваш дом, - вот мы и пройдемся.
маленькими ножками вывел его сначала на площадку лестницы, а отсюда провел в
парадный громадный зал, устроенный в два света. Восемь массивных колонн из
серого мрамора с бронзовыми базами и капителями поддерживали большие хоры,
где могло поместиться человек пятьдесят музыкантов. Потолок, поднятый в
интересах резонанса продолговатым овалом, был покрыт полинявшими амурами и
широкими гирляндами самых пестрых цветов. Старинная бронзовая люстра
спускалась с потолка массивным серым коконом. Стены, выкрашенные по
трафарету, растрескались, и в нескольких местах от самого потолка шли ржавые
полосы, которые оставляла просачивавшаяся сквозь потолок вода. Позолота на
капителях и базах, на карнизах и арабесках частью поблекла, частью совсем
слиняла; паркетный пол во многих местах покоробило от сырости, точно он
вспух; громадные окна скупо пропускали свет из-за своих потемневших штофных
драпировок. Затхлый, гниющий воздух, кажется, составлял неотъемлемую
принадлежность этого медленно разлагавшегося великолепия.
ним делать в уездном городишке. Но сохранять его в настоящем виде - это
очень и очень дорого стоит. Я могу вам представить несколько цифр. Не
желаете? В другой раз когда-нибудь.
картинном запустении, как и главный зал. Везде стояла старинная мебель
красного дерева с бронзовыми инкрустациями, дорогие вазы из сибирской яшмы,
мрамора, малахита, плохие картины в тяжелых золоченых рамах, - словом, на
каждом шагу можно было чувствовать подавляющее влияние самой безумной
роскоши. Привалов испытывал вдвойне неприятное и тяжелое чувство: раз - за
тех людей, которые из кожи лезли, чтобы нагромоздить это ни к чему не
пригодное и жалкое по своему безвкусию подобие дворца, а затем его давила
мысль, что именно он является наследником этой ни к чему не годной ветоши. В
его душе пробуждалось смутное сожаление к тем близким ему по крови людям,
которые погибли под непосильным бременем этой безумной роскоши. Ведь среди
них встречались недюжинные натуры, светлые головы, железная энергия - и куда
все это пошло? Чтобы нагромоздить этот хлам в нескольких комнатах...
Привалов напрасно искал глазами хотя одного живого места, где можно было бы
отдохнуть от всей этой колоссальной расписанной и раззолоченной бессмыслицы,
которая разлагалась под давлением собственной тяжести, - напрасные усилия. В
этих роскошных палатах не было такого угла, в котором притаилось бы хоть
одно теплое детское воспоминание, на какое имеет право последний нищий...
Каждый предмет в этих комнатах напоминал Привалову о тех ужасах, какие в них
творились. Тени знаменитого Сашки, Стеши, наконец отца - вот что напоминала
эта обстановка, на оборотной стороне которой рядом помещались знаменитая
приваловская конюшня и раскольничья моленная.
Приходится давать иногда в них бал... Не поверите, одних свеч выходит
больше, чем на сто рублей!
Ляховский, бойко для своих лет взбегая по гнилой, шатавшейся лестнице в
третий этаж.
которого открывался отличный вид на весь Узел, на окрестности и на линию
Уральских гор, тяжелыми силуэтами тянувшихся с севера на юг. Правда, горы в
Громыко Ольга
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Афанасьев Роман