Чтение 35–й страницы книги ~Безумцы~

Из карманчика на груди он достает круглую белую коробочку. От нее
тянется длинный шнурок.

- Взгляни.

Радист берет коробочку, недоуменно вертит в руках.

- Да раскрой же!

Радист развинчивает коробочку. Вываливается свернутая в трубку
бумажка. Он разворачивает ее и читает:

- "Рагху Бханги, бакалавр медицины. 708. Рэдстрит, Лондон". Ну и
что? - говорит он, подняв глаза на товарища.

- А то, что бакалавр медицины - это врач. Парень носил эту штуку
на шее. Он был врач. Сама судьба прислала его сюда... Надо же: доплыл,
чтобы испустить дух у нас на руках!

- Врач... - шепчет Вальтер, начиная понимать.

Он оборачивается к Абсту. Тот стоит у полки, дезинфицируя шприц.

- Шеф, вы рискнули бы довериться черномазому?

- Не знаю. - Абст прячет шприц, оборачивается. - Впрочем, почему
бы и нет?

- Чужому, шеф?

- Чужому? - переспрашивает Абст, возвращаясь к столу. - А какая,
собственно, разница? Он никогда бы не вышел отсюда.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

И снова Карцев видит солнце - яркое, жгучее солнце прямо над
головой - и ощущает струи влажного теплого ветерка.

Он лежит у самой воды, ноги его свисают с края скалы так, что
волны холодят ступни, лодыжки.

Время от времени он шевелится на своем неудобном ложе, громко
стонет: быть может, на скалу выведены микрофоны; пусть тогда обитатели
подземелья не только видят в перископ исстрадавшегося, полумертвого от
перенесенных лишений человека, но и слышат его голос.

Подаренный Джаббом нож рядом, на краю узкой каменной щели. Карцев
прикрыл его коленом и готов мгновенно столкнуть в щель, бог знает
какую глубокую. Как только Абст появится из-под воды, нож исчезнет.

В те часы, когда, дождавшись темноты, он вновь переплыл лагуну, с
фонарем в руках отыскал ориентир и свое убежище, а затем прополз до
расщелины и выбрался на волю, - в те часы он многое передумал.
Определен каждый его шаг, взвешено каждое слово, которое он скажет
хозяевам грота.

Есть ли у него шансы на успех? Он сознает - почти никаких. Но он
должен сделать попытку!..

Военно-морской базе союзников грозят новые диверсии - Абст и его
люди не остановятся на полпути. Только Карцов может помешать этому,
спасти жизнь сотен моряков, сохранить корабли, которые действуют
против общего врага. То, что военный суд базы приговорил его к смерти,
ничего не меняет.

Вторая причина, заставляющая его попытаться свершить задуманное,
- люди, которых опекала Ришер. Кто они, эти водолазы? Больные, чья
психика расстроена в результате какого-то происшествия? А что, если в
подобное состояние они приведены умышленно, с целью?

Ни на секунду не может забыть Карцов неподвижных глаз водителей
буксировщиков. И особенно отчетливо видится ему обнаженный пловец -
тот, которого у воды настигла помощница Абста...

Вдруг та же участь ждет и его?

Солнце палит нещадно, а ноги заледенели. Завладев ступнями, холод
ползет к коленям. Это страх при мысли о предстоящем.

Все равно он обязан проникнуть в тайну хозяев грота!

Подумать только, он все еще не теряет надежды выведать секреты
врагов, выжить да еще и пересечь океан из конца в конец и вернуться к
своим с важными сведениями о противнике!..

Карцов морщится. В эти минуты он ненавидит себя за тупое,
бессмысленное упорство.

Он приподнимается на локтях, долго глядит в море. За горизонтом,
за многие тысячи миль отсюда, - берега его родины.

Холод поднимается выше. Вот-вот доберется до сердца. Сил все
меньше. Их уже, вероятно, не хватит, чтобы доплыть до базы союзников,
если бы Карцов осмелился на такое. Но не сулит добра встреча с теми,
кто осудил его на смерть. Сообщение о гроте и его обитателях они
сочтут провокацией и... приведут приговор в исполнение.

Все это бесспорно. А внутренний голос твердит и твердит: еще не
поздно пуститься в обратный путь. Если плыть медленно, сберегая
крупицы энергии, пожалуй, дотянешь до острова. А так и не
почувствуешь, как иссякнет тепло... Что пользы погибнуть, унеся с
собой данные о подводной берлоге нацистов!

Карцов со стоном переворачивается на бок, ладонями стискивает
голову. Как поступить? Где правильное решение?

Яркое солнце. Заштилевшее море. Высокое чистое небо. И - скала,
на которой лежит человек. Ноги его неловко подогнуты, пальцы
разбросанных рук вцепились в камень, тело в порезах и ссадинах
вздрагивает.

Скорее бы появились те, что обитают в пустотах скалы!

Ну, а если его не заметят или сочтут умершим?

Протянув руку, Карцов нащупывает нож. Вот для чего хранит он
подарок Джабба. В крайнем случае, при самых критических
обстоятельствах, когда уже не на что будет надеяться...

Р-раз! Он сталкивает нож в расщелину: в воде, совсем рядом, две
головы в шлемах!

Пловцы выбрались на скалу, помогли друг другу снять шлемы,
приближаются, неуклюже шлепая ластами. Вот они присели на корточки у
распростертого на камнях тела.

- Кто ты, старик? - по-английски спрашивает Абст.

Вопрос повторен на испанском языке, затем по-французски. И лишь
потом звучит немецкая речь.

- Кто ты, старик? - говорит Абст. - Ты моряк? Твой корабль
потоплен?

Старик?..

Мозг Карцова работает с бешеным напряжением. Да, конечно же, да:
он истощен, грязен, оброс.

Абст кладет пальцы ему на запястье, слушает пульс.

Он видит страх в глазах лежащего на скале человека. Почему
человек пытается спрятать руку?..

Абст хватает ее, поворачивает к себе.

- Немец! - восклицает он, увидев татуировку.

Это последнее, что запомнил Карцов.

Сознание вернулось к нему уже в подземелье.

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *

БЕЗУМЦЫ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В купе ночного экспресса Мадрид - Барселона находились адмирал
Вильгельм Канарис и группенфюрер1 СС Герман Фегелейн. Они прибыли в
Испанию неделю назад и теперь покидали эту страну.

1 Г р у п п е н ф ю р е р - чин в СС, соответствует
генерал-лейтенанту.

Генерал Франсиско Франко и его зять министр иностранных дел
Испании Рамон Серрано Суньер, с которыми Канарис и Фегелейн вели
переговоры, на вокзал не явились. Гостей доставил к поезду офицер
личной охраны Франко, усадил в вагон и тотчас ушел.

Вся эта секретность - скажем в скобках, что оба немца прибыли в
Испанию с чужими паспортами, - объяснялась просто: Красная Армия
наносила все более мощные удары по противнику. Активизировались и
войска союзников. И вот испанский диктатор, прежде широко
афишировавший свои тесные связи с Гитлером, круто изменил тактику. Он
и сейчас радушно принимал эмиссаров нацистского фюрера, помогал немцам
всем, чем только мог. Но, навещая его, Канарис и Фегелейн уже
вынуждены были сохранять инкогнито.

Адмирал Канарис привез Франко личное послание Гитлера. Тот уже в
который раз напоминал генералу о решениях, принятых на Андайской
конференции2, и спрашивал, когда же наконец каудильо сдержит данное
ему, Гитлеру, слово и официально вступит в войну на стороне держав
оси.

2 А н д а н с к а я конференция - 23 октября 1940 года во
французском городе Андае, у подножия Пиренеев, близ испанской границы,
состоялась встреча Гитлера и Франко, на которой последний подтвердил
обещание, данное Гитлеру минувшим летом в Берлине: в удобное для нее
время Испания вступит в войну в союзе с Германией.

Франко понимал: Канарис приложит все силы, чтобы склонить Испанию
к открытому участию в войне. Он ждал атак. И атаки последовали.
Адмирал настаивал, убеждал - словом, добросовестно выполнял
возложенную на него миссию. Но диктатор, хорошо его знавший,
чувствовал: глава абвера недоговаривает. Возможно, он держался бы
иначе, не будь рядом Фегелейна. А тот ни на шаг не отходил от
Канариса.

В чем же дело? Прожженный интриган Франко терялся в догадках. Он
обратился за консультациями к шефу военной разведки Испании генералу
Вигону, беседовал со своим зятем и другими членами кабинета, но так
ничего и не выяснил.