понедельник придешь сюда, к нашей с тобой скамейке, принесешь червонец.
Понял? То-то. За страх, брат, платить надо... А как ты думал? Ну, иди. Я еще
посижу. - Парень закончил тихо, с задушевной меланхолией в водянистых
глазах, в которых отразилось полуденное чистое небо: - И это... Про нашу с
тобой дружбу - никому. Понял? Если что - поймаю, сам знаешь...
понедельник он пришел с украденными у родителей деньгами к скамейке, нового
друга с водянистыми глазами на ней не было. Сережа прождал до вечера и ушел.
дорогой. Если иногда доводилось проходить мимо парка, старался не смотреть
на скамейку, немую свидетельницу его позорного страха. Который спровоцировал
или выявил - что, впрочем, одно и то же - его принципиальную готовность к
низости. Низости - не только к себе, но даже по отношению к самым близким
людям. Предел которой, в силу исчезновения причины, страх породившим,
остался неизвестен. Ему казалось, что скамейка смеялась... Так продолжалось,
пока парк не перепланировали и на месте скамейки не появилась волейбольная
площадка.
стюардессу. На Сергея, казалось, не обращал особого внимания и лишь время от
времени призывал в свидетели своей правоты, что выглядело явным ерничаньем.
Сергей тайно продолжал изучать неприятного соседа: плотный, крепкий, резкий
в движениях, предрасположенный к неоправданной жестикуляции. За всем этим,
вместе с показной веселостью и расслабленностью, прочитывалось напряжение
особой природы - постоянная готовность к отпору и нападению. Впрочем, если
бы даже Джокер был неподвижен и нем, эту агрессивную готовность выдали бы
одни только водянистые глаза, с детства ставшие для Сергея синонимом
опасности, которая может породить панический страх, имеющий фантастическую
силу.
отделял Сергея от Ольги. Он был в центре внимания (поэтому центральное
кресло выглядело троном), и таким образом эмоционально подавлял Сергея, не
давая возможности по своему общаться с соседкой. Сергею позволялось быть
только пособником или продолжателем шуток Джокера, порой рискованных, в
адрес "одуванчика", как окрестил Ольгу этот наглый шут. Роль не устраивала
Сергея, но пределом его протеста являлось лишь поверженное молчание и
натянутая улыбка в ответ на назойливые обращения Джокера. Сергею подумалось,
что именно сдерживание соседа как мужчины было целью Джокера в его
пустопорожнем словесном бенефисе. Но для чего? Для устранения соперника? С
упованием на продолжение отношений с девушкой? Вряд ли Джокер мог серьезно
на это надеяться: Ольга своим поведением не давала повода для какой-либо
надежды. Реакция на шутки была откровенно холодной. Лишь иногда она
снисходительно улыбалась, выразительно взглядывая на Сергея. Сергей отметил,
что Джокеру такая реакция девушки была неприятна. Шутник нервничал, это было
заметно по злым огонькам, мелькавшим в прищуренных от, как могло показаться,
хронической веселости глазах.
раз сильно тряхнуло и бросило вниз. Сергей ощутил, как похолодело в животе и
к горлу подкатила противная тошнотворная волна. По салону пронесся общий
тяжелый вздох. Ольга откинулась на спинку кресла и прямо-таки божественно
закрыла глаза.
обращаясь к Ольге. - В такие моменты можно и арию Блевонтино спеть нечаянно.
Из оперы Рыголетто. У меня аж в одном месте защемило. А у вас как?...
Страшно?
на Сергея, - просто противно.
похвастался, рассказывая "немного о себе", три года назад завязал с пагубной
привычкой. В конце концов, закрыв пол-лица большим, размером с косынку,
носовым платком и выпучив глаза, с кряком выдавил из себя мокроту. Не
обращая ни на кого внимания, облегченно высморкался.
прохрипел Джокер, промокая глаза уже другим, тоже необычно большим носовым
платком, который извлек и второго кармана. Было заметно, что слова после
кашля давались ему с трудом. В груди еще скрипело. - Зря, я говорю. Иногда
полезно бояться. В природе уцелевают только те, у кого развит инстинкт
самосохранения. - Он вымученно засмеялся: - У меня по природоведению пятерка
была!
животных. О том, что внутри одного вида победитель не добивает поверженного
соперника - достаточно зафиксировать победу, став обладателем самки или
лакомого куска; уничтожение же хищником травоядного оправдано необходимостью
питаться. И так далее. Слушая этот примитивный монолог, Сергей пришел к
выводу, что заставлять окружающих слушать известные, а порой и просто
избитые, истины, было одним из методов самоутверждения Джокера. Который не
мог не чуять молчаливого раздражения слушателей, но, видимо, именно это и
доставляло ему удовольствие.
жестикулировал. Чем дольше он говорил, тем размашистей становилась амплитуда
его жестов. Чтобы не быть задетыми, Сергей и Ольга старательно отстранялись
от рассказчика, и скоро уже сидели прижатыми к противоположным от Джокера
сторонам своих кресел.
неудобств, которые причиняет слушателям. - Вот взять атомную бомбу...
облегчением для слушателей - Ольга и Сергей понимающе улыбнулись друг другу.
Джокер заметил это и, чтобы показать, что он понял смысл их общей улыбки и
контролирует ситуацию, сказал, выделяя интонацией фразу, как всего лишь
отвлечение от генеральной темы:
бомбы!... А, скажи, ты ведь знаешь, - он опять призвал Сергея в свидетели, и
после этого быстро повернулся к Ольге, поясняя: - Про некоторых кажется -
эталон красоты. А разденешь - ну, бомба, в натуре, страх божий. - Довольный
эффектом - девушка отвернулась к иллюминатору, а у Сергея улыбка сменилась
кислой гримасой на покрасневшем лице, - Джокер откровенно засмеялся.
Дескать, не обижайте меня, а то еще больше сконфужу. Победно продолжил: - О
чем мы там говорили? Ах, да - об атомной бомбе. Так вот. Все знают, что вряд
ли когда-нибудь кто-то сознательно ее применит - страшно. То есть, угроза
применения бомбы это, как говорят карточные "кидалы", блеф. Но этот блеф
творит, в принципе, великое дело, - Джокер надул щеки, сделал паузу и
напыщенно закончил фразу, почти пропел: - дело мира!... - И, как для манеры
его разговора, оказывается, являлось типичным, в конце фразы хохотнул: -
Дело мира живет и процветает!
суть же в том, что миром, оказывается, управляет страх. Вернее, - он
напрягся, подбирая слова и докончил предложение почти по слогам, - страх
делает высоким уровень терпимости цивилизованного общества. Терпимости,
которая порождена - внимание, дамы-господа! - порождена - ха! - его
величеством животным страхом.
мимике безоговорочного согласия, перейдя на шепот, преложил:
пластичностью, как фокусник или вор-карманник, мягко вытянул изогнутую руку
и щелкнул по затылку сидящего перед Сергеем пассажира. Это было настолько
неожиданно, что Сергей не успел правильным образом отреагировать. Впрочем,
что следует делать, имея перед собой, в просвете двух кресел, гневное лицо
человека, которому только что щелкнули по макушке, Сергей, разумеется,
никогда не знал. Он скосил глаза на Джокера. Джокер полулежал с безмятежным
видом дремлющего мирного гражданина: глаза закрыты, нижняя губа - признак
глубокого сна - оттопырена. На веках классическая татуировка: "Не буди". От
растерянности Сергей, отвечая на вопросительный, обезображенный яростью
взгляд мужчины, просто пожал плечами. Это выглядело как издевательство
совершившего хулиганскую выходку над униженной жертвой. Мол, ничего
страшного, гражданин, так получилось (интонация Джокера). Кончилась немая
сцена тем, что возмущение сменилось смятенной обиженностью и гражданин
отвернулся. За всем этим удивленно наблюдала Ольга, которая, судя по
вздернутым бровям, тоже была шокирована выходкой Джокера.
он не вытерпел? Конкретнее: если бы не струсил? Что тогда? Война? Мордобой?
То-то же!... Валерка знает, что говорит. Хотите еще раз? - он обозначил
движение вперед. На этот раз Сергей непроизвольно схватил его за плечо.
Джокер громко засмеялся: - Ладно, ладно, шучу! - И вдруг резко стряхнул с
себя ладонь Сергея и перестал улыбаться: - А это, - обратился он к Ольге,
кинув косой небрежный взгляд на свое плечо, - пример того, как даже робкие
люди могут в критических ситуациях мобилизовываться. Наша с вами задача,
мадам Одуванчик, вовремя ставить таких людей на место. А пока я, с вашего
позволения, схожу в туалет.
было неприятно. Он не знал, как себя вести. Ольга подала голос, прервав
неуютную паузу:
не повезло сегодня. - Слегка смутившись неоднозначности сказанного,
пояснила: - Не повезло с соседством. Скоро прилетим. И забудем этого
шутника.
громко оправдывался перед стюардессой. Суть претензий хозяйки салона
заключалась в том, что она уличала Джокера в курении в туалетной комнате.
Джокер, дурачась, приводил нелепые доводы, но когда стюардесса затребовала у
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Маккарти Кормак
Василенко Иван
Лукин Евгений
Шилова Юлия