подозревать, что полиция, на основе некоторых показаний
каторжников-предателей, рассчитывала прибрать к рукам большие деньги. Когда
она высказала начальнику свои предположения, он заулыбался и постарался
успокоить старую деву.
когда-либо существовавшая в воровском мире. Вот и все. Всем негодяям это
хорошо известно: он их знамя, их опора - словом, их Бонапарт; он общий их
любимец. Такой ловкач никогда не оставит нам своего чурбана на Гревской
площади[169].
взятых им из воровского языка. "Сорбонна" и "чурбан" - два сильных выражения
блатного языка: воры первые почувствовали необходимость рассматривать
человеческую голову с двух точек зрения. "Сорбонна" - голова живого
человека, его советчик, его мысль. "Чурбан" - презрительное обозначение
ничтожества, в какое превращается та же голова, когда ее отрубят.
твердым, как брус английской стали, мы имеем возможность убить его, если ему
вздумается при аресте оказать малейшее сопротивление. Мы и рассчитываем на
противодействие силой со стороны Коллена, чтобы завтра утром его убить. В
таком случае нет ни процесса, ни расходов на содержание, на стражу, и
общество избавлено от всех хлопот. Судебная процедура, вызов свидетелей,
возмещение их расходов, казнь - то есть все необходимое, чтоб нам
разделаться законным образом с любым из этих негодяев, обойдется куда дороже
тысячи экю, которую вы получите от нас; не говоря уж об экономии во времени.
Всадив штык в брюхо Обмани-смерть, мы предупредим сотню преступлений и
убережем от соблазна полсотни негодяев, которые будут держать себя
благоразумно в соседстве с исправительной полицией. Вот это и называется
"хорошо организованная полиция". По мнению подлинных филантропов,
действовать таким образом, - значит предупреждать преступления.
разумеется, мы служим своей стране. А люди весьма несправедливы к нам. Мы
оказываем обществу большие, но скрытые услуги. Поэтому человеку мыслящему
надлежит стать выше предрассудков, а христианину должно примириться с
несчастными последствиями, возможными и в благом деле, когда оно
осуществляется не общепринятым порядком. Поймите, Париж есть Париж! В этом -
объяснение моей жизни. Завтра я со своими людьми буду наготове в Королевском
саду. Имею честь кланяться, сударыня. Пошлите Кристофа на улицу Бюффона к
господину Гондюро, в тот дом, где вы меня видели. Ваш покорный слуга,
сударь. Если когда-нибудь вас обворуют, прибегните ко мне, и вам вернут
украденное: я к вашим услугам.
"полиция", - говорил Пуаре мадмуазель Мишоно. - Этот господин очень любезен,
а то, чего он требует от вас, - проще простого.
Воке". До этого наиболее выдающимся происшествием в тихой жизни пансиона
было появление мелькнувшей, как метеор, графини де л'Амбермениль. Но все
должно было померкнуть перед событиями этого великого дня, к которому
впоследствии сводились все разговоры г-жи Воке. Прежде всего Эжен и Горио
проспали до одиннадцати часов. Сама вдова вернулась из театра Гетэ в полночь
и пролежала в постели до половины одиннадцатого. Продолжительный сон
Кристофа, который допил бутылку, полученную от Вотрена, повел к тому, что
весь обычный распорядок дня в пансионе был нарушен. Пуаре и мадмуазель
Мишоно не имели ничего против того, что завтрак задержался. Викторина и г-жа
Кутюр спали до позднего утра. Вотрен ушел из дому раньше восьми часов и
вернулся только к завтраку. Поэтому никто не возмущался, хотя было уже
четверть двенадцатого, когда Сильвия с Кристофом отправились стучать во все
двери, объявляя, что завтрак подан. В отсутствие слуги и Сильвии мадмуазель
Мишоно сошла вниз первой и подлила снадобье в принадлежавший Вотрену
серебряный стаканчик со сливками для его кофе, которые подогревались в
горячей воде вместе со сливками для остальных жильцов. Старая дева
рассчитывала на эту особенность в порядках пансиона, чтобы сделать свое
дело. Семь пансионеров собрались не сразу. Когда Эжен, потягиваясь,
спускался с лестницы последним, посыльный передал ему письмо от г-жи де
Нусинген. Она ему писала:
гнева. Я ждала вас до двух часов ночи. Ждать любимого человека! Кто изведал
эту пытку, тот не подвергнет ей никого. Видно, что любите вы в первый раз.
Что случилось? Я в тревоге. Если бы я не боялась выдать тайну своего сердца,
я бы отправилась узнать, что приключилось с вами: хорошее или дурное? Но
если бы я ушла или уехала из дому в такой час, разве я не погубила бы себя?
Я почувствовала, какое несчастье быть женщиной. Успокойте меня, объясните,
почему вы не пришли после того, что рассказал вам мой отец. Я посержусь, но
прощу. Может быть, вы заболели? Зачем вы живете так далеко! Ради бога, одно
только слово! До скорого свидания, не правда ли? Если вы заняты, мне
довольно одного слова. Напишите: "еду" или "болен". Но если бы вам
нездоровилось, мой отец пришел бы сказать мне. Что же случилось?.."
письмо, кинулся в столовую. - Который час?
кофе.
такой взгляд бывает только у людей исключительно магнетической силы и, как
говорят, способен усмирять буйных в сумасшедшем доме. Эжен содрогнулся всем
существом. С улицы послышался стук кареты, и в комнату стремительно вошел
испуганный лакей, в котором г-жа Кутюр по ливрее сейчас же узнала лакея г-на
Тайфера.
большое несчастье. Господин Фредерик дрался на дуэли; он получил удар шпагой
в лоб, и врачи отчаялись его спасти; вы едва успеете проститься с ним, он
уже без памяти.
заводить ссоры, имея тридцать тысяч годового дохода? Положительно, молодежь
не умеет вести себя.
каждый день? - спросил Вотрен, невозмутимо допивая кофе, в то время как
Мишоно, не отрывая глаз, глядела на него с таким вниманием, что ошеломившее
всех событие прошло мимо нее.
взглядом, который словно говорил: "Не думала я, что за наше счастье я
заплачу слезами!"
ничего не значащие фразы по поводу этого события. - Смерть хватает нас не
спрашивая. Часто молодежь умирает раньше стариков. Наше счастье, что мы,
женщины, не деремся на дуэли; зато у нас есть свои недуги, от которых
избавлены мужчины. Мы родим детей, и материнские муки бывают продолжительны!
И повезло же Викторине! Отец вынужден будет ее признать.
гроша, а сегодня несколько миллионов.
прогадали!
смятое письмо.
спросил он Растиньяка.
Эжен с чувством такой гадливости и ужаса, что привел всех в недоумение.
поцеловать.
Вотрен.*Со временем (итал.).
осторожности.
Никаких доказательств!
действовать. Но каторжник оказался настолько крепок, что встал и, глядя на
Растиньяка, глухим голосом проговорил:
господин Растиньяк, бегите к Бьяншону: Сильвия может не застать нашего
врача, господина Гренпреля.
бросился бегом.