а на меня указали.
насчитал шесть и старых десять. Выглядели они более пугливыми, чем на Кише,
жались к опушке, далеко не выходили.
недавно сам видел. А може, в другом месте пасутся.
свои пастбища и даже тропы.
чином наградили, в Охоту взяли. Да и красавицу себе в жены отхватил. Со всех
концов привалило...
конским спугнув с луга припоздавших косуль и ланок с ланчуками. На пастбищах
Абаго выкармливались сотни голов разного зверя, такая тут богатая трава.
телка и девятнадцать взрослых.
Телеусов вдруг повернул коня и тронулся не к знакомой нам тропе, а на
болотистое место у самой Холодной, за которым весело зеленел березняк.
рассказывал мне, что по следам, по волоку, где кусты сломались, по
соображению - словом, по опыту следопыта. Так или иначе, но привели они нас
с Семеном точнехонько на злодейскую базу в лесу. Два зубриных скелета, уже
очищенных лисами и шакалами, белели на земле. Копыта с мослами валялись чуть
в стороне. И куски догнивающей шкуры возле обугленных поленьев большого
костра.
забегали, на круглом лице неожиданно возникли капельки пота. Испугался. - Да
кто же это? Когда же? Может, охота сюда забиралась? Я ведь ни сном ни духом,
ребята...
рукавом, оправдывался, сто раз поклялся, что ничего не знает. Он был так
растерян и напуган, что, когда Кожевников стал осматривать подковы его
лошади и сравнивать их со следами, не выдержал и сел на землю, явно ослабев
ногами.
увидел этот разбой, так и подумал: скрою. Никому не скажу. А кто такое
сделал, когда сделал, этого, братцы, не ведаю.
егерь не моргая, округлившимися глазами прямо испепелял Семена. И вдруг без
размаха, как-то тычком, ударил его своим громадным волосатым кулачищем в
лицо. Чебурнов рухнул, закрыв голову руками.
на мои уговоры прекратить драку. - Тебе какого зверя доверили! Какую красоту
в твои поганые руки передали! А ты чем занялся? Торгуешь Кавказом? Ладно,
перед управляющим сам отчитаешься. А перед нами как? Все деньги делаешь?
Мало тебя отстегали перед всем народом в Охоте, хочешь, чтоб и мы?..
отползал от него, боком, боком, пока не очутился позади меня, видно считая,
что я не дам его бить. Только тогда поднялся на ноги, всхлипнул, потрогал
синяк, уже расплывшийся во всю щеку, и, плохо ворочая языком, огрызнулся:
намереваясь стрекануть в лес. - Решай, Андрей Михайлович, чего с ним делать.
егерях ему не место. Думаю, Никита Иванович согласится.
Вот, были живые существа, краса гор, а сейчас?..
Псебай, там тебе решение выйдет. А ну, быстро, чтоб с глаз...
видимся. Встрену как-нибудь. И с тобой, ваше благородие, тоже. Князю добро
сохраняете, а простому народу тычки в зубы? Попомню...
"Попомню!". Василий Васильевич жадно курил. Телеусов вздыхал. Всем было
очень плохо.
Сколько зверя перевел - никому не ведомо. Зато усадьбу новую поставил, дом -
что чаша полная. И все за погубленного зверя, за подлость. Аль уж вовсе в
нем совести нет? А ведь наш, вместях росли, одним воздухом дышали. Что ж
такое случается в народе, ты хотя бы пояснил, Андрей!
горькому опыту узнал, что есть люди, готовые на любую подлость, даже на
убийство.
обошлось. Не сам же Чебурнов таскал отсюда мясо и шкуры через перевал.
придет на место Семена, должон знать, от какого берега плыть дальше.
от Молчепы, за рекой Холодной, но тщетно. Все те же тридцать девять. Значит,
стараниями бесстыдного егеря, а может, и по другим каким причинам западное
стадо зубров на Кавказе не приросло, а уменьшилось. Неприятное открытие.
стоял пустой, дверь нараспашку, одно окно выбито. Это уж Семен от избытка
бессильной злобы. И лампу забрал. И печь расковырял.
навесили, окно вставили и затянули куском материи. Ночевали в тепле и покое.
Снаружи доносился монотонный, деревьями приглушенный шум Белой, уже
вздувшейся после дождя.
чтобы ехать со мной до Псебая. Возражать я не посмел, все равно нам надо
собраться у Щербакова. Да и проезжать приходилось мимо печально памятного
ручья.
Дануте ответ, в котором нашел место и для рассказа о зубренке Кавказе, ни
словом не упомянув о возможности посетить Петербург. Боялся сглазить. Вдруг
не состоится никакой поездки, вдруг никому этот зубренок не нужен?
Куда только подевались и его всегдашняя приветливость и дружелюбие.
Посыльный, которого заранее отправили с вызовом к Чебурнову, вернулся ни с
чем: сказали, нету дома, а куда уехал, неведомо. Еще бы! Кому охота на суд,
где не будет оправдания и где товарищи твои отвернутся от тебя! Дело ведь
шло не о службе князю, хотя бы и великому, а о честности на службе природе.
отобрать коня и оружие, запретить появляться на территории Охоты.
суда. - Тяжело там без охраны!
Андрей Михайлович. И без охраны тоже не годится, потому как зубры там под
угрозой. Вот и получается, что покамест придется тебе самому наведываться
туда почаще. Как ты считаешь?
человека...
самую восточную сторону Охоты, чтобы сделать и там пересчет зубров, а тем
временем податься с Телеусовым на Мастакан и Умпырь и на этом закончить до
осени полный подсчет зверя. Тогда легче думать, как помочь стадам пережить
без потерь недалекую уже зиму.
телеграфу с егермейстером Андриевским. Распоряжение гласило: доставить
зубренка в Гатчинскую царскую Охоту, быть с ним там до особого распоряжения,
следить за питанием и здоровьем, а посему выехать немедленно трем егерям во
главе с Андреем Зарецким для сопровождения зубренка и с запасом корма на
станцию Армавирскую, где будет указание о вагоне и всем прочем.
семнадцати, который уже сегодня начнет готовить самое что ни на есть молодое
Зыков Виталий
Конюшевский Владислав
Василенко Иван
Пехов Алексей
Майер Стефани
Посняков Андрей