прищелкнул языком.
заняться. Наконец вспомнил про полоненного на рассвете зайчишку и принялся
его свежевать. За неимением уксуса решил набить тушку листьями лугового
щавеля. И тут его осенило. Гадюка, ужалившая Витька, могла их здорово
выручить! Змеиный укус - штука объективная. Симулировать его нельзя. Иное
дело - точное время укуса. Это никакими анализами не установишь, да никто
и не станет в такой ситуации докапываться до истины. Поверят на слово.
и оно... Нет, в среду не пойдет. Отчего не вывез, спросят, или за помощью
не сходил. Пусть тогда в четверг к вечеру. Это хуже, конечно, но ничего -
сойдет, а пожар все спишет. Им сейчас не до нас>.
тут же озабоченно поцокал языком, до того она горела. Витьку явно
становилось все хуже. Впрочем, особенно беспокоиться было нечего. От укуса
гадюки не помирают. Это Фрол знал совершенно точно. Да и яд он отсосал
своевременно, хотя, как видно, не весь.
моторов, уханьем химических бомб, воем сирен, колокольным тревожным
звоном. Разъезд за озером не утихал до рассвета.
взводом танков, еще вчера сумела подвести к лесистой окрайке роторные
траншеекопатели и фронт огня был приостановлен. Одновременно началась и
операция по уничтожению наиболее крупных очагов. Но то, что зарево над
Новоозерным заметно потемнело, Фрол видел превосходно и сделал
соответствующие выводы. Пожар явно шел на убыль, хотя гарь в воздухе не
убывала, а даже как будто усилилась.
закусывая холодной зайчатиной. Прислушивался к отзвукам далекой битвы и
стуку колес. Дрезины носились уже в оба конца, и это было хорошим знаком.
Впервые за все дни ухали совы в сосняке. Значит, тоже не опасались более
за свою жизнь, а охота у них была богатая, как никогда раньше. Слышал
Фрол, как трещал и фыркал в ивняке большой зверь - скорее всего лось,
согнанный с ближнего острова, - как шуршали в осокорях игривые ондатры. Он
размышлял о преходящей прелести жизни, о том, как внезапно ломается все и
летит вверх тормашками из-за какой-нибудь глупой случайности, нелепой
превратности судьбы. И было ему грустно. А Вит"к стонал и задыхался, все
норовил содрать с себя тяжелый брезент.
от них сидящий на лугу вертолет, он окончательно решил пробиваться.
хотелось. Тем паче не было уверенности, что не налетишь в серой мгле на
такой же вот вертолет, который спокойно мог опуститься чуть подалее и
потому невидим пока. Стоило попробовать пробиться на Новые озера. Конечно,
ехать по болоту, горящему изнутри, куда как опасно. Но пожар сдает, а все
суходолы здесь он, Фрол Зализняк, знает наперечет. Если второе поле не
сгорело сплошняком и целы мостки через картовые и магистральные каналы,
можно надеяться на успех, а повернуть обратно никогда не поздно.
сознание. Он только бормотал что-то и в ознобе стучал зубами. Стекольщик
поднатужился и уложил его в коляску. Собрал наиболее важное барахло, а все
ненужное закинул в озеро.
Стекольщик чуть повернул ручку газа и медленно выехал из кустов. Поехал он
прямо через луг к лесу. Это был самый короткий путь, хотя и не слишком
удобный. Машину сильно подбрасывало и трясло на бесчисленных кочках. Ехать
приходилось на самой малой скорости. Зато потом, когда он добрался до
сосняка и повел мотоцикл вдоль опушки, можно было даже передохнуть в пути.
Он более свободно устроился в седле и уже не сжимал так оцепенело горячие
резиновые ручки, поминутно ожидая броска. Ехать по сухому, перемешанному с
прошлогодней хвоей песку было легко и безопасно.
придется вскоре повернуть обратно. Чем дальше он ехал, тем труднее
становилось дышать. Ветер медленно гнал густой плотный дым,
просачивающийся из раскаленных торфяных недр. Все второе поле не только
выгорело вширь до самой дамбы, но и вглубь - до сапропелиевой подстилки.
По нему нельзя было ни пройти, ни проехать. Оголенная корка проваливалась
и плыла под ногами, а чад стоял такой, что даже в противогазах там можно
было находиться от силы десять минут. Пересечь эту исполинскую печь для
обжига кокса можно было только вертолетом.
справа от насыпи. Она все еще горела и продолжала угрожать восстановленной
на скорую руку дороге. Саперы и пожарные стянули к Новоозерному вполне
достаточное для окончательной победы над лесным пожаром число машин. Не
хватало только воды. Все резервы были уже израсходованы, а уровень
Топического озера настолько понизился, что уже не хватало шлангов, чтобы
дотянуть до уреза. Продвинуться же далее от берега по топкому дну не было
никакой возможности. Ждали дрезину с трубами, чтобы проложить
долговременный провод для забора воды. Благо в круглом, как блюдечко,
глубоченном озере ее хватало.
давно обнажился и лежал теперь далеко от уреза воды. Облепившая его корка
грязи подсохла на солнце и отвердела. Издали скатка походила на
почерневшее в воде бревно, каких оказалось много на илистом дне.
советников, ни стражей. Только один чудотворец Спитама трусил за ним вслед
на каурой кобылке.
Виштаспой. - Куда глаза глядят. Хочешь - налево, хочешь - направо.
ее сыскать.
вороной казался почти невидимым. Только электрический огонь перебегал в
его гриве, тихо потрескивая в сухом воздухе.
отливала хмурая полоса над холмами, поросшими чием. Растаяли звезды, и
только волшебная предвестница рассвета еще льдисто посверкивала над
щебнистой пустыней.
плачем откликнулся шакал.
Ахуромазда уже летит над миром... Ты веришь в дэвов? - спросил он,
помедлив.
Пусть презренные инды почитают в дэвах* богов. Для нас они - демоны,
отвратительные порождения мрака зла, дети Ахроменью.
день от ночи, как Туран от Ирана?**
существовать друг без друга? Благая Мысль, Благое Слово, Благое Дело - вот
истина истин, великое триединство Мазды.
копытами их коней.
скотом? - Виштаспа с наслаждением вдыхал свежий, бодрящий ветерок.
кобылку по холке. - Ведь все началось с растений, которые Ахуромазда
взрастил для скота.
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Мороз Александра
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Куликов Роман