Чтение 35–й страницы книги ~Проснуться живым~

Его лицо смягчилось. Если он и не преисполнился тревогой на мой счет, то,
по крайней мере, стал менее настороженным, поэтому я постарался укрепить
завоеванные позиции.

- Вы и представить не можете, что это такое, - продолжал я. - Если бы
такое случилось во время обморо.., во сне, то я бы истек кровью до смерти и
даже не узнал, что умираю. Если меня укусит девушка, это может меня убить.

- Девушка?

- Ну, собака, кошка, москит - все, что кусается или царапается. Если мое
состояние ухудшится, я могу умереть во время переливания крови. Пара желез,
трущихся друг о друга, может вызвать внутреннее кровотечение, и мне конец...
- Я умолк, осознав, что говорю чистую правду.

Полицейский покачал головой:

- Если так, то мне не следовало вас задерживать. Просто выглядели вы уж
очень странно...

- Я все понимаю. Не каждый день видишь такое.

- Я подумал, что вы из той компании, которая собиралась устроить
стриптиз. Должно быть, они уже его устроили?

- Стриптиз? Что еще за компания?

- Нам сообщили, что несколько женщин раздеваются догола прямо перед
церковью. Прихожанам наверняка стало дурно. Я ехал туда проверить,
действительно ли там такое творится или нам позвонил очередной чокнутый. Где
это видано - женщины, устраивающие стриптиз возле церкви? Но потом я увидел
вас и подумал, что вы один из этих "Граждан ЗА"...

- Боже мой! Вы имеете в виду, что они в самом деле сбросили с себя всю
одежду?

В атмосфере что-то изменилось - как будто солнце зашло за тучу или
началось полное затмение.

- Не знаю, что они там проделали, - медленно произнес патрульный, - но
почему это вас так интересует?

- Ну, я слышал об этом в теленовостях. Чистое безумие! Но это так
необычно, что я заинтересовался... Он кивнул и быстро сказал:

- Ладно. Если вы и вправду.., как это называется? Гомофилик?

- Да не гомо, а гемо! Гемофилик.

- И если вам пришлось срочно делать перевязку, тогда о'кей - это не
является непристойным поведением. Хотя совпадение чертовски странное... Ну,
можете ехать дальше. Только позвольте взглянуть на ваши права, сэр, и
наденьте, пожалуйста, брюки.

Мои права? Парень не узнал меня в лицо - должно быть, его отвлекли мои
ноги, - но я не сомневался, что он сразу же узнает мое имя.

- Я в самом деле гемофилик, - тут же отозвался я.

- А права?

Я колебался. Возможно, слишком долго. Лицо патрульного вновь стало
напряженным, а рука скользнула под клапан кобуры, стиснув рукоятку
револьвера.

- Разумеется, - кивнул я. - Пиджак в машине. Я подошел к правой дверце
"кадиллака", медленно вытащил пиджак и двинулся назад к полицейскому. Он
отступил на пару шагов. Я вынул из внутреннего кармана бумажник, извлек
оттуда права, спрятал бумажник в карман и остановился, думая, как мне
поступить, если парень прочитает мое имя и узнает его. Вернее, не "если", а
"когда", потому что он выхватил у меня права, бросил на них взгляд и
воскликнул:

- Шелл Скотт? Сукин я сын - как я мог не узнать вас по белым волосам,
сломанному носу и помятому виду?

Револьвер находился уже не в кобуре, а у него в руке и был нацелен прямо
на меня.

- Конечно, я Шелл Скотт, - беспечно откликнулся я. - Я и не выдавал себя
ни за кого другого. К чему эта артиллерия? Все, что я вам сказал, чистая
правда.

- К тому, что вы Шелл Скотт. Вас разыскивает полиция - возможно, уже
опубликован ваш словесный портрет. Насколько я понял, вы обвиняетесь в
убийстве, совершенном вчера вечером, возможно, в еще одной попытке убийства,
сегодняшней стрельбе, бегстве от правосудия и.., ах да, не исключено, что вы
похитили девушку из "Кэнтербери-Комьюнити". А теперь... - он усмехнулся, -
еще это.

Я начал спорить, но лицо патрульного внезапно сморщилось, а из горла
вырвались странные кудахтающие звуки, похожие на кашель. Бросив еще один
взгляд на права и на номер моего "кадиллака", он сурово посмотрел на меня:

- Фальшивый номер? Еще одно правонарушение... Полицейский не договорил.
Скривив рот, он снова закудахтал. Я подумал, что у него не все дома, пока не
понял, что он хохочет.

- Гемофилик? Он? Ну и посмеемся же мы с ребятами, когда я им расскажу!
Его столько раз били, резали, всаживали в него пули, а он выдает себя за
гемофилика! Он, Шелл Скотт...

Больше он ничего не успел произнести. Мое решение было трудным, но не
невыполнимым, и, когда патрульный в приступе смеха отвел от меня револьвер,
я нанес ему мощный удар в подбородок. Он плюхнулся на спину и больше не
шевелился.

- Смотрите! Смотрите скорее!

Первое слово было громким и пронзительным, два следующих - не менее
пронзительными, но чуть более тихими. Я резко обернулся. Из правого окошка
только что проехавшей мимо машины высовывалась женская голова и шея. Лицо с
открытым ртом было обращено на меня.

Я выругался, подошел к патрульному, положил его револьвер назад в кобуру
и оттащил беднягу к его мотоциклу, потом сел в "кадиллак" и включил
зажигание.

Притормозив у объявления, начинающегося троекратным повторением имени
"Фестус Лемминг", я вспомнил, что забыл на месте разговора с полицейским
свои перепачканные кровью брюки и многое другое, включая права.

Впрочем, теперь это не имело особого значения. Всего лишь еще один пункт
в растущем перечне правонарушений: я мчался в Уайлтон, превышая скорость и
не имея при себе водительских прав.

Если информация патрульного соответствовала действительности, то через
пару минут я увижу не только церковь Второго Пришествия, где интересно
провел время вчера вечером, но и разыгравшуюся перед ней колоритную сцену, а
может, и обезумевшего от гнева пастора. В таком случае мне придется принять
меры. Какие именно, я не имел ни малейшего представления. Но в любом случае
я был готов поставить сотню долларов, что на эти действия у меня также не
окажется прав.

Глава 22

Я стоял возле группы эвкалиптов и смотрел вперед и вниз - примерно на
двести ярдов вперед и на сто футов вниз. Смотрел на то, что напоминало
человек пятьдесят, пришедших на похороны и не могущих найти кладбище.

Очевидно, они представляли собой, как я и предвидел, солидную часть
паствы церкви Второго пришествия. Часть эта выглядела как гигантская медуза,
опустившаяся на землю и заполнившая стоянку и пространство перед церковью,
растекаясь по зеленой траве. Позади нее, на стоянке, сверкали в солнечных
лучах более сотни автомобилей, казавшиеся металлическими шарами. К ним то и
дело подкатывались новые сверкающие шары, откуда выскакивали маленькие
фигурки и спешили к колышащейся медузе, словно притянутые магнитом.

Несколькими ярдами ближе к церкви, на зеленом склоне, лицом к "медузе",
торчала одинокая золотая фигурка, размахивающая руками. Это был отнюдь не
Иона, извергнутый гигантским китом, а всего лишь Фестус Лемминг,
продолжающий юродствовать. Зрелище было зловещим как для глаза, так и для
ума и сердца, что объясняло мое пребывание среди эвкалиптов.

За несколько минут до этого я бросил взгляд на собрание, обдумывая, не
припарковаться ли и мне на стоянке. Но одного взгляда оказалось достаточно -
я спустился назад по Хевнли-Лейн и поехал по Филберт-стрит в сторону от
места событий. От Филберт-стрит извилистая дорога, именуемая Крест-Драйв,
вела на вершину холма, возвышавшегося над церковью, отходила от него мили на
две и снова возвращалась к Филберт-стрит. Я поднялся на холм, припарковал
машину у эвкалиптовой рощи и подошел к краю холма.

Церковная стена находилась прямо передо мной - возможно, в сотне ярдов.
Вправо от нее находились "лемминги" со своим вождем. Я не мог слышать слов
Фестуса, хотя он явно разглагольствовал, размахивая руками во все стороны.
Потом он повернулся и протянул руку к церкви, после чего я наконец услышал
не слова, а звук, похожий на вздох или стон, издаваемый толпой.

Во время краткой задержки у стоянки и с высоты холма я не видел ни одной
из девушек. Таким образом, одно из моих дурных предчувствий не оправдалось.
Я с ужасом ожидал обнаружить десять обнаженных красавиц, резвящихся на
лужайке. Но если девушки ушли, то почему "лемминги" не в церкви, тем более в
этот судьбоносный вечер?

На травянистом склоне, тянущемся вниз от церковных ступенек, были
разбросаны какие-то белые предметы. Прищурившись, я узнал в них десять
плакатов, которые несли девушки, они все еще были прикреплены к шестам, но
валялись на траве. Один из них лежал у края склона, другой - несколькими
ярдами выше. Еще полдюжины валялись где попало. Наконец еще один находился
возле цветочного бордюра, а самый последний - уже на ступеньках.

Лемминг снова сделал указующий жест, и я опять услышал звук толпы. На сей
раз это был не вздох и не стон, а нечто более громкое и резкое, вроде лая
или рычания. Я отступил к деревьям, прошел сотню футов влево и начал
спускаться. Оставив рощу позади, я пригнулся, так как прикрытия больше не
было. Далее склон опускался ниже зеленого холмика, на котором располагалась
церковь, и этот холмик скрыл бы меня от взглядов "леммингов". Однако он
находился в двухстах футах от деревьев.

Я смог преодолеть это расстояние незамеченным - во всяком случае, не было
слышно криков и кровожадных воплей. Когда холмик заслонил от меня
"леммингов", я выпрямился и побежал к двери у левого заднего угла церкви,
сквозь которую я спасся бегством вчера вечером. На этот раз, вместо того