его сам поведу.
пригрозил:
обуться, но со сцепленными за спиной руками он этого сделать не мог, а
самому натягивать на него сапоги в присутствии Валечки Кривин считал ниже
своего достоинства. Силин выглядел ошеломленным и беспомощным, поэтому
Сергей сунул ему в горло пистолет и, пробурчав: "Не балуй!" -- перецепил
наручники впереди Нумизмата.
вагону.
пистолетом, встречаясь глазами с попадающимися навстречу людьми. Но именно
она заставила упавшего было духом Нумизмата встряхнуться. Жгучая ненависть
вновь поднялась из глубины души, он был готов убить каждого встречного лишь
за то, что тот посмел увидеть его в таком унизительном состоянии! И
одновременно мозг лихорадочно искал пути выхода из создавшегося положения.
задержанного шустро убежал вперед. Михаил же замечал каждую деталь, каждую
мелочь, попадавшуюся на пути: позевывающее лицо миловидной девушки в тамбуре
с первой утренней сигаретой; дедка, бреющегося в закутке рядом с туалетом и
шарахнувшегося в сторону от странной процессии, тревожный взгляд молоденькой
проводницы...
особенно эффектно: не менее десятка человек разглядывали странное шествие, и
половина из них были женщины.
расположились милиционеры, Силин и Сергей столкнулись с въезжающей тележкой
с самым обычным в таких случаях товаром: газировкой, пивом, печеньем и
разной мелочью, необходимой в дороге. Толкала тележку дама с весьма
округлыми формами, высокая, с молочно-белой кожей лица и кокетливо
подведенными бровями. И фартук, и головной убор разъездной торговки поражали
своей крахмальной чистотой и затейливыми кружевами.
в сторону. Торговка захлопнула за собой дверь, но проходить дальше не
спешила. Люба, так звали крупногабаритную девицу, до смерти любила таких же
здоровущих мужиков. На Сергея она давно уже положила глаз, но тот упорно не
поддавался на ее заигрывания.
при этом немилосердно обстреливая его своими ярко подведенными глазками. Но
Кривин, как назло, на дух не переносил подобных дам и ответил более чем
сдержанно:
Люба.
на одном из предметов, лежащих на тележке. Это была самая обычная зубная
щетка в хрустящем целлофановом пакете. Подняв обе руки, Нумизмат схватил
щетку, резко развернулся и изо всей силы всадил ее ручкой в глаз конвоиру.
Пронзительно закричав от боли, Сергей выпустил из рук пистолет и упал на
колени. Нагнувшись, Силин подхватил оружие, поднял обе скованные руки и
ударил милиционера по голове. Тело бывшего десантника обмякло и
распласталось на железному полу. Встав на колени, Нумизмат перевернул Сергея
лицом вверх и, не обращая внимания на изувеченное, залитое кровью лицо,
начал искать ключи от наручников. Нашел он их в общей связке на фасонистом
брелке, прикованном к поясу длинной цепочкой. Силин рванул эту связку так,
что звенья от цепочки полетели в разные стороны.
К тому же он спешил, нервничал, и от этого получалось еще хуже. Потом Михаил
понял, что в тамбуре он не один. В самом углу, вжавшись в холодный металл и
прикусив от ужаса руку, сидела Люба, чей товар так пригодился Силину.
Отодвинув в сторону тележку, Нумизмат подошел, склонился и бросил женщине
ключи.
подняла связку и замерла, с прежним ужасом глядя на Михаила.
в живот. Лишь тогда она поняла, чего хочет этот жуткий человек. У нее тоже
тряслись руки, она не сразу нашла нужный ключ, но с третьей попытки Люба
попала в замочную скважину.
Где-то там, в сумке, осталась черная тетрадь, последняя его связь с
коллекцией, последняя радость в этой жизни.
затвор. Самоуверенный Серега и этого не соизволил сделать. Вид Нумизмата с
пистолетом в поднятой руке был настолько страшен, что мирно шествовавшая
навстречу по коридору вагона женщина взвизгнула и кинулась в первое
попавшееся купе. Пройдя в противоположный конец вагона, Михаил по ошибке
рванул дверь самого обычного купе с пассажирами, заставив тех надолго
оцепенеть от ужаса. Оставив дверь открытой, Силин подошел к соседнему купе,
открыл дверь и увидел подбритый затылок под милицейской фуражкой. Именно в
эту точку он и вогнал две пули.
бросило вперед, на стол, и Силин увидел еще одного милиционера, с
офицерскими погонами. Лишь на мгновение они встретились взглядами, затем
Михаил выстрелил в переносицу капитана.
Лихорадочно расстегнув молнии, Силин убедился, что черная тетрадь на месте,
затем обшарил тело сержанта и экспроприировал его пистолет и запасную
обойму. Куртку он надевал уже на ходу, по дороге в тамбур. Там он первым
делом открыл дверь, осмотрелся, переждал, пока неторопливо трюхающий поезд
проползет через небольшой мостик, рванул рычаг стоп-крана и прыгнул на
насыпь...
камуфляже и с черными масками на лицах, Силин был уже далеко.
11. МАЦИОН ДЛЯ ЖЕЛАЮЩИХ ПОХУДЕТЬ.
сквозь землю провалился, хотя то, как он катился вниз по насыпи, видела
половина пассажиров поезда. Областное руководство в лице губернатора,
начальника УВД и прокурора, собравшись по этому поводу, щедро крыло матом и
железногорских коллег, и родную транспортную милицию.
обязательно его здесь, у нас, упустить! -- бушевал губернатор. -- Сколько у
него трупов сейчас на счету?
пропорол глаз!
ждать?
радио и телевидению. Подключить к прочесыванию солдат. А ты что молчишь? --
обратился он к прокурору.
бы он катился куда хочет, а то еще действительно делов наделает.
чиновник губернии. -- Поставьте всех на уши, но чтобы этого террориста нашли!
Живого или мертвого...
целью была Москва. Населенные пункты обходил стороной, зная, что там его
ждут. За это время он оброс густой щетиной, до невозможности перепачкался
грязью, сильно исхудал. Последний раз он ел в привокзальном буфете, перед
тем как сесть в поезд. Но голод был не единственным мучением для Нумизмата.
Шли дожди, а кепку свою он в спешке оставил в купе милиционеров. Подобрав у
железной дороги выброшенный пакет с рекламой "Мальборо", Михаил соорудил из
него что-то вроде косынки. Выглядело это и смешно, и странно, но он не на
танцы спешил -- главное, что голова оставалась сухой.
приходилось обходиться без костра, было и жутко, и дико холодно. Силин
никогда не увлекался туризмом или рыбалкой, последний раз на природу он
выезжал еще с отцом, на ночную охоту на щук с острогой. Спустя трое суток
Нумизмат просто возненавидел тайгу. Хорошо еще, что не было комаров, ночные
заморозки избавили Силина от этой пытки. На ночь он наламывал лапника и
устраивался под деревом, сначала сидя, опершись спиной о ствол. А когда
затекала поясница, то ложился, всем организмом чувствуя проникающий снизу
стылый холод. Сном это назвать было нельзя -- не то обморок, не то полубред.
До изнеможения измотавшийся за день, он временами проваливался в черную яму
беспамятства, но потом холод будил его, а светящиеся стрелки часов
беспощадно твердили о том, что до рассвета еще далеко.
день скитаний Силин вышел на небольшую деревушку. Несколько минут он
наблюдал за двумя десятками домов, вытянувшихся в одну улицу, но не
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Маркеев Олег
Верещагин Олег
Рыбаков Вячеслав
Сертаков Виталий