Чтение 35–й страницы книги ~Бриллиант мутной воды~

- Тебе в аптеке просто так ничего не дадут!

- А к чему мне аптека?

- Послушай, дорогая, - вскипела Элеонора, - только что мы договорились:
бежишь за ампулами баралгина, видишь, как Ванечка исстрадался.

- у-у-у-у, - на всякий случай взвыл я.

- Ну, давай быстрей...

- Не надо в аптеку идти, у меня есть это лекарство. - У тебя таблетки, а
надо АМПУЛЫ!!!

- И стекляшки имеются, в холодильнике лежат.

- Откуда? - оторопела Нора.

- Помните, я осенью упала? Вот доктор и велел купить. Было десять штук,
осталось четыре, Ивану Павловичу хватит, - спокойно возвестила Лена и с
грацией бегемота выскользнула из гостиной.

- Вы не можете придумать что-нибудь такое, чего точно нет? - подал я
голос из подливки.

- Мне в голову не могло прийти, что у нас в холодильнике есть в запасе
какие-то лекарства! - воскликнула Нора. - Мы ведь все патологически здоровы.
Ну печень иногда шалит, но я сама обычно виновата, съем три куска торта с
кремом...

- И что, мне теперь до утра тут сидеть? - безнадежно вздохнул я и
добавил:

- Очень противно.

- Ничего... - начала Нора, но тут в комнату, запыхавшись, влетела Лена.

- Вот, в ложку вылила, раскрывайте рот пошире.

- Ты мне? - осторожно поинтересовался я.

- Кому ж еще? - удивилась Ленка. - Болит у кого?

Понимая, что все обстоятельства складываются сегодня против меня, я молча
проглотил лекарство.

В ту же секунду нестерпимая горечь разлилась по языку и достигла желудка.
Рот мигом наполнился слюной, из глаз полились слезы.

Никогда до сих пор мне не приходилось глотать ничего подобного.

- О господи, - вырвалось из меня.

- Эк его колбасит, - с сочувствием произнесла Лена. - Болит так?

Я, с трудом ворочая онемевшим от лекарства языком, сказал:

- Очень горько, прямо жутко!

- Ну, бедняжка, - продолжала жалеть меня Лена, - ну-ка, заешьте
сладеньким, желе у меня сегодня высший сорт, молочное, давайте кушайте!

Под носом у меня оказалась хрустальная креманка, набитая чем-то, больше
всего похожим на холодец, только белого цвета.

- Скушайте кусочек, - гудела Лена, - сразу лучше станет.

Я неприхотлив в еде. В принципе могу съесть любой продукт, был бы он
свежим. Есть два исключения. Первое - холодец. Тася, домработница Николетты
и по совместительству моя няня, видя, что из ресторана приносят для гостей
студень, всегда кривилась.

- Ни в коем случае не ешь, - шепотом предупреждала она меня.

- Почему? - один раз поинтересовался я.

- Вдруг туда желатин положили, - объяснила Тася, - знаешь, из чего его
делают? Из костей дохлых животных.

Все, после этого я никогда не мог прикоснуться ни к чему дрожащему.
Холодец, желе, пудинги... Эти лакомства я не могу даже видеть. Второй же
продукт, который я на дух не переношу, - молоко.

И вот теперь мне предлагалось съесть блюдо, состоящее одновременно из
двух отвратительных ингредиентов. Молочное желе! Хуже мог быть только
стаканчик из картона.

- Кушайте скорей, - уговаривала меня Ленка, - вам понравится! Ну,
открывайте рот, давайте, давайте. Сейчас хорошо станет! Боль пройдет, экий
вы неловкий...

И она ткнула чайной ложечкой мне в губы. Я машинально повиновался приказу
и, проклиная собственную мягкотелость и хорошее воспитание, принялся покорно
глотать скользкие куски. Мне казалось, что в горло проскакивают лягушки.
Одно было хорошо, онемевший от баралгина язык не ощущал никакого вкуса.

Нора молча наблюдала за происходящим.

- Ну как? - поинтересовалась Ленка. - Легче тебе?

- Скорей, - прошептал я, - скорей дайте тазик, тошнит!

Ленка схватила пустую тарелку.

- Держите.

В ту же секунду желе вернулось назад.

- Простите, - прошептал я, - не знаю, от чего это со мной, ей-богу, очень
вкусно было!

- Главное, не двигайтесь, - испуганно велела Ленка, - сейчас уберу.

Мы с Норой вновь остались вдвоем.

- Может, ее за меновазином послать? - в задумчивости протянула хозяйка. -
У нас его точно нет.

- Ой, не надо, - испугался я, - вдруг найдется, и она меня опять заставит
выпить.

- Меновазин употребляют наружно!

- Все равно не надо.

- Сидите спокойно, - всунулась в комнату Лена, - уже едет.

- Кто? - в один голос поинтересовались мы с Элеонорой.

- Я ?Скорую? вызвала.

- Зачем?

- Так тошнит же его, небось, когда падал, головой стукнулся, может,
сотрясение мозга. Опять же все сидит, никак не встанет. Баралгин на него не
действует. А вдруг перелом? Нет уж, пусть врач поглядит!

Медицина прибыла мгновенно.

- Что стряслось? - приветливо спросил молодой парень, оглядывая меня,
сидящего на полу.

- Упал и встать не может, - мигом влезла Ленка, - как бы не перелом... И
болит у него, жуть, прямо криком кричал...

- Сейчас посмотрим, - улыбнулся фельдшер и велел:

- Ну-ка, покажите ногу.

Я обеими руками прижал пиджак к полу.

- Нет.

- Должен же я вас осмотреть?

- Ни за что.

- Но как же я тогда смогу помочь?

- Иван Павлович, не кривляйтесь, - возмутилась Ленка.

От отчаяния я рявкнул:

- Извините, я стесняюсь.

- Ну, не стоит, - спокойно ответил парень, - поверьте, ничего особенного
в вашей ноге нет. И тут на меня снизошло озарение:

- Я не вас стесняюсь.

- А кого?

Я ткнул пальцем в домработницу:

- Ее пусть выйдет.

- Ладно, - обиженным тоном отозвалась Ленка, - коли вы такие нежные, могу
уйти.

- Да, - обрадованно подхватила Нора, - выйди.

- Вообще на улицу уберусь, - прогудела Ленка, - за картошкой, вся
кончилася. Шумно топая, она ушла.

- Надо было ее сразу на рынок отправить, - вздохнула Нора. - Эх, не
догадалась сказать, что к ушибу следует тертые корнеплоды прикладывать.

Врач тем временем поднял пиджак, лежащий у меня на коленях, уставился на
морковно-чесночную лужу и в изумлении воскликнул:

- Господи! Что это с вами такое случилось? В первый раз с подобным
сталкиваюсь! И пахнет странно.

- Доктор! - решительно сказала Элеонора, вытаскивая кошелек. - Сейчас все
объясним. Нам не нужна медицинская помощь...

Когда через час вернулась с картошкой Ленка, ковер в гостиной выглядел
как новый. Я сначала оттер пятно, а потом высушил покрытие феном, даже успел
принять душ и замыть костюм. Счищая с брюк желто-оранжевые комочки, я с
отвращением подумал: ?Вряд ли мне в ближайшие полгода захочется полакомиться
морковью!?

Глава 22

К дому, где проживала Лера, я приехал без семи минут десять, и едва
запарковал ?Мерседес?, как увидел роскошную чернолаковую иномарку, похоже
?БМВ?, подкатившую к подъезду. Шофер выскочил и предупредительно распахнул
заднюю дверцу. Из недр автомобиля медленно выбралась профессор Буряк. Я
вышел из ?Мерседеса?.

- Здравствуйте, Надежда Владимировна.

Пожилая дама вздрогнула, но потом, узнав меня, заулыбалась:

- Иван Павлович! Рада встрече. Опять по делам фонда в наши края?

Я удивился памяти старухи, наверное, изучение математики благотворно
действует на мозг.

- Да, вот вновь пришлось приехать. Вы разрешите поговорить с Павлом?

- Конечно, голубчик, - ответила Надежда Владимировна и повернулась к
шоферу:

- Павлуша, разреши представить: это мой добрый знакомый, Иван Павлович
Подушкин.

Непривычный к светским церемониям парень смущенно ответил:

- Паша.

- Вот и хорошо, - улыбнулась госпожа Буряк и пошла в подъезд, чем удивила
меня еще раз.

Девять дам из десяти в такой ситуации обязательно бы остались послушать,
о чем пойдет речь, но Надежда Владимировна оказалась совершенно
нелюбопытной. Может, мне поискать себе любовницу среди выпускниц мехмата?

- Что случилось? - довольно испуганно спросил Павел, косясь на ключи
от ?Мерседеса?, которые я держал за колечко.