Чтение 35–й страницы книги ~Жена моего мужа~

Сложный вопрос, сама не знаю. Обычно преподаватели отделываются фразочкой
типа - "это вытекает из логики структуры языка".

- За французский взялись? - поинтересовалась я.

- Ага, - кивнул Бекас и показал учебник Може, - первая тема - "Моя
семья". Манька сказала, если в августе экзамены нормально сдам, то она
возьмет меня на неделю в Париж. Диснейленд покажет. С ней, наверное, здорово
поехать, все там знает и говорит как по-русски.

- Экзамены? - изумилась я. - Что же сдавать будешь?

- Существительное, правописание "о" и "е" после шипящих, потом задачки на
движение, пересказ романа "Мертвые души" и поэмы "Евгений

Онегин", а по французскому - темы: "Моя семья", "Зоопарк" и "Продукты", -
старательно перечислил , Бекас. Потом помолчал секунду и добавил:

- "Евгений Онегин" - еще ничего, а "Мертвые души" - это просто жуть.
Чичиков-то - чистый мошенник, ему 147-ю статью, часть третью применить
можно. Вот ведь придумал - покойников покупать, до такого даже наши не
доперли.

- Экзамен кто же принимать будет? - поинтересовалась я.

- Да сама Маня, - вздохнул Бекас, - зверь просто. Вчера упражнение
домашнее не сделал, ну не успел, так она линейкой отколотила и на сегодня
целых четыре задала. Иван Михайлович очень смеялся, а потом сказал, что она
права.

Я пошла в столовую. Доморощенный Макаренко пил какао.

- Между прочим, - укорила я ее, - учеников нельзя бить физически,
наказывать можно только морально.

- Так не понимает ничего и ленится вдобавок, - вскипела Манюня. - Видишь
ли, у его хозяина какие-то разборки вчера произошли. Я объяснила: мне без
разницы, что там у него произошло, какие стрелки, перестрелки... Изволь
уроки делать, ну и дала для порядка пару раз линейкой по башке. Ябеда.

- Я не ябедничал, - обиделся появившийся Бекас, - к слову пришлось.

Ухватив блюдечко с пирожными, они пошли в кабинет.

Я растянулась в гостиной на диване. Иногда жизнь моей семьи напоминает
плохо написанную пьесу абсурда. Маня на полном серьезе считает, что,
разобравшись со своими бандитскими делами, Бекас обязан писать упражнения по
правописанию согласных после шипящих.

На следующее утро меня разбудил мобильный. Приятный густой мужской голос
осведомился:

- Ну, Дашенька, как продвигается расследование?

- Кто это? - изумилась я. Мужчина вздохнул:

- Вы жестоки, могли хоть изобразить, что помните меня, а ведь вчера
кольцо вам помогло.

- Простите, Иван Михайлович, - искренне раскаялась я.

- Если сейчас на минутку подъеду, не затрудню?

- Нет, нет! - И я побежала переодеваться.

Спустя буквально десять минут во двор въехала весьма непрезентабельная,
грязноватая "копейка". За рулем сидел незнакомый парень, другой, сидевший
рядом, вылез и распахнул заднюю дверцу.

Иван Михайлович ловко выбрался наружу. Белые брюки, свежая рубашка-поло,
абсолютно прямая спина и никакого намека на живот. Если не знать, сколько
ему лет, подумаешь, что чуть за пятьдесят.

Откуда ни возьмись вылетели собаки и погалопировали к приехавшим.
Впереди, гордо отставив длинный тонкий хвост, несся пит.

- Какие красавцы, - восхитился Круглый, бросая быстрый взгляд на наш дом.
- Идите сюда, мальчики.

Собаки только этого и ждали. Плотной группой они кинулись знакомиться.
Пит поставил передние лапы прямо на бежевую рубашку гостя и попытался
облизать лицо Круглого.

- Банди, - возмущенно крикнула подошедшая Нина Андреевна, - фу, как не
стыдно.

- Знакомьтесь, - проговорила я, - это моя свекровь.

Иван Михайлович церемонно поцеловал старухе руку, и мы пошли в гостиную.
У окна с горой кассет в руках стояла Маня.

- Так это вы бьете Бекаса линейкой, когда он не делает уроки? - улыбнулся
Круглый. Маня покраснела.

- Подумаешь, один раз всего и треснула, всем растрепал, болтун,

В нашем доме совершенно невозможно сделать что-то тайно. В гостиную тут
же примчалась любопытная Римма Борисовна.

- Знакомьтесь, - опять завела я, - это моя свекровь. Мама третьего мужа.

Все выпили кофе, и Иван Михайлович спросил:

- Ну, Дашенька, теперь покажите счета, разберемся в проблеме. Как
бухгалтер, люблю сначала познакомиться с документами.

Мы пошли в кабинет, закурили любимый "Голуаз", посмотрели друг на
друга... И тут вошел Кеша. Нет, в другой раз следует назначить встречу в
"Макдоналдсе".

Снова последовала церемония представления, и вдруг Круглый спросил:

- Вы ведь адвокат? Хочу предложить небольшое простое дело. Если
справитесь, клиенты косяком пойдут.

У Кешки загорелись глаза. Иван Михайлович продолжал:

- Сегодня в шесть вечера жду, к, ресторане Центрального дома литераторов,
там и побеседуем.

После того как в кабинет по очереди заглянули все домашние - Ольга за
срочно понадобившейся книгой, Маня в поисках писчей бумаги, Нина Андреевна с
вопросом о наличии в доме валокордина и Римма Борисовна, желавшая срочно
найти шариковую ручку, - мы наконец остались вдвоем.

Иван Михайлович покачал головой:

- Большое у вас хозяйство. Я махнула рукой.

- Давно бросила мысль побыть дома в одиночестве. Всегда кто-нибудь
прибежит и потребует внимания.

- Если с вами что-нибудь случится, - заметил Круглый, - всем будет плохо.
А вы, Даша, лезете очертя голову в такое место, где на каждом углу капканы.
Давайте поступим по-другому. Макс долгие годы являлся моим компаньоном,
хорошим, аккуратным и, что особенно ценно, честным напарником. С его арестом
я много потерял и материально, и морально. Поэтому заинтересован в скорейшем
освобождении Полянского. У меня есть кое-какие друзья, сейчас нажмем на все
кнопки, быстренько провернем судебный процесс. Сведем дело к убийству по
неосторожности, получит всего ничего, тут же выведем на поселок, потом
оформим условно-досрочное, и все - свободен!

Я затрясла головой:

- Значит, Макса осудят за убийство? Круглый кивнул:

- Да, но зато он быстро выйдет. И потом, в наше время срок за плечами
совсем не позор.

- Но он не убивал!

- А кто? Я молчала.

- Не знаете, - констатировал Круглый, - только хуже ему делаете. Пока
играетесь в частного детектива, мужик в камере сидит. Знаете, сколько люди
суда ждут? По два-три года в Бутырке парятся. Кстати, там в камерах по
очереди спят, места нет.

- Попробую перевести Полянского в маломерную, на пять человек, -
пробормотала я.

- И сделаете глупость, - пояснил Круглый, - во-первых, там окажется не
пять, а девять клиентов. Во-вторых, скорее всего двое или трое с
туберкулезом или еще с какими болячками. Звучит парадоксально, но в камере
на сто двадцать человек сидеть лучше, если приятелей завел. И потом,
поймите, никому, кроме Макса, Вероника не мешала. У нее были любовники,
Семен Воробьев, например, или Леня Кошкин, который яичный бизнес прибрал к
рукам. Может, он двух зайцев убил - и от любовницы избавился, и дело
получил. Иван Михайлович вздохнул.

- Но Кошкин - мелкий, глуповатый жулик, и бизнес ему не возглавлять. Там
уже давно другой человек управляется, мой ставленник. Вернется Макс, опять у
руля станет. Послушаетесь меня - через год

Полянского освободим. Пустите на самотек, лет этак семь-восемь просидит.

Я молчала. Круглый - тоже. Наконец он стукнул ладонью по столу:

- Хорошо, пойдем на компромисс. Даю две недели, найдете убийцу - чудесно,
не найдете - начинаю вытаскивать Полянского своими способами.

- Неплохо бы у Макса спросить, что он думает сам по этому поводу, -
сказала я и, достав телефоны

Принялась набирать номер переданного в тюрьму сотового.

Но из трубки неслись гудки.

- Куда звоните? - осведомился Круглый.

- В камеру, Максу.

Иван Михайлович оглушительно захохотал:

- Мобильник протащили! Как это ухитрились на свидании передать? Только он
небось днем звонок отключил, насколько знаю, ребята по ночам звонят, чтобы
не застукали!

- На свидании была только один раз, больше не попала - там желтуха. И к
адвокату не водят. Круглый посерьезнел:

- Очень не люблю пускать ситуацию на самотек. Предлагаю план. Завтра
позвонит человек и объяснит, как попасть на свидание. Поговорите с
Полянским, изложите мое предложение. Думается, он согласится. Сами
попробуйте за две недели найти убийцу. Но будьте осторожны, если подобный
человек существует, он хитер и злобен.

После отъезда Ивана Михайловича я позвонила Амалии Генриховне Кляйн.
Женька оказался прав: у нее дома никто не снимал трубку. Ладно, тогда
свяжусь с Анатолием Игоревичем. Но визитная карточка куда-то завалилась. Я
вытряхнула содержимое сумки на стол и принялась рыться в груде вещей. Пачка
носовых платков, ключи, расческа, телефонная книжка, мятные леденцы,
сигареты... А это что за бумажка?

Я повертела в руках квитанцию об оплате. "Салон "Оракул". А, это бумажка,
найденная в джипе. Интересно, что делал Макс в салоне, может быть, стригся?

В "Оракуле" трубку схватили тут же:

- Слушаем вас внимательно.