– Для чего?
– Ниночка наняла меня специально для того, чтобы научиться исполнять на фортепьяно кое-какие вещи.
– Зачем?
– Она хотела вас удивить. Ну представьте, вы же знаете, что она не умеет играть?
– Нина окончила в детстве музыкальную школу, сама рассказывала. Я ей потому и пианино купил.
Я почувствовала, как по спине побежал озноб, но решила не сдаваться:
– Боже! Школа! Сольфеджио, хор и крохотные пьесы! Разве там дадут настоящие навыки! Да я Нине два урока руки ставила!
– Зачем!!!
– Она хочет поразить гостей на вечеринке в честь дня рождения мужа. Представьте, входите вы, в смокинге, Ниночка сидит у пианино в таком ярко-красном платье со шлейфом и играет… Ну… не знаю что! В общем, все подряд, что выучим! Ваши приятели замертво попадают от зависти, потом начнут перешептываться: ну и супруга Спиридонову досталась! Умница, красавица… Нина хотела вам сделать такой подарок на день рождения, поэтому мы занимались тайно, а вы сегодня явились и сломали наши планы.
– Но при чем тут накрытый стол и шампанское? – не сдавался мужчина.
– Я даю уроки музыки и этикета, отсюда и еда.
– Зачем?
– Боже, какой непонятливый! Ну-ка отрежьте кусок хлеба!
Мужчина покорно взял батон. Я легонько шлепнула его по руке.
– Ошибка.
– Какая?
– Хлеб вообще не режут на столе, при гостях. Прислуга вносит ломтики на подносе.
– А если нет домработницы? – изумился хозяин.
– Тогда сами пластаете на кухне и подаете, поняли? Вот, чтобы избежать подобных ошибок, мы и учимся. А как прикажете работать, если нет реквизита?
– Но тапочки?
– Это вы!
– Что?
– Ну мы поставили пантофли у кресла и представляем вас. Нина сегодня изучает, как следует подавать супругу бокал вина!
Пару секунд мужик глядел на нас, потом сказал мягким голосом:
– Ладно, Нинок, извини, что так вышло, занимайся на здоровье, я уехал на работу.
Не успела за ним закрыться дверь, как Нина бросилась мне на шею.
– Вы спасли меня! Думала, он меня убьет!
Я хмыкнула:
– Знаете, вы очень рискуете. Насколько я понимаю, проблем с деньгами у вас нет, снимите квартиру, устройте там оргию, но дома?! Даже птичка не гадит в гнездышке. Кстати, где ваш кавалер?
– В шкафу, – всхлипнула Нина, – вот в этом.
Я рассмеялась:
– Просто анекдот! Входит муж, а любовник прячется в шкаф! Выпустите скорей, небось задохнулся, бедняга!
Женщина подлетела к дверце и рванула ручку. Внутри обнаружились вешалки с платьями, костюмы и пальто. Очевидно, супруг Спиридоновой был вовсе не так богат и крут, раз в доме не имелось гардеробной, а шифоньер с одежонкой помещался в гостиной.
– Владик, ты где?
– Тут, – раздался тихий лепет.
– Выходи.
– А он ушел?
– Вылезай давай!
Послышалось легкое шуршание, и из недр гардероба выпало нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся тоненьким, субтильным существом с бледными щеками, огромными голубыми глазами и белокурыми кудрями. Этакий Керубино. Я удивилась. Супруг Нины, хоть и был значительно старше девушки, выглядел мужчиной, любовник походил на куклу Барби, надевшую наряд Кена.
– Чуть не умер, – проблеял парнишка, – там так душно и духами несет.
– Большое спасибо, – не утерпела я.
– За что?
– Мог ведь и чихнуть, как бы мы выкручивались? Но вообще, настоящий кавалер, если к даме сердца неожиданно возвращается муж, прыгает в окно.
– Нина живет на седьмом этаже! – возмутился красавчик.
Я вспомнила бородатый анекдот и не утерпела.
– Так-то ты беспокоишься о любимой? Побоялся, что муж выглянет в окно, а ты там, на мостовой, лежишь? Да уж коли выпрыгнул, то затем отползай!
Парнишка разинул рот. Я повернулась к Нине:
– Ну а теперь вы станете со мной разговаривать?
– Да, конечно, – засуетилась Спиридонова, – все, что хотите, ты, Владик, ступай, я позвоню потом.
Благодарная Нина, желавшая сделать приятное своей спасительнице, рассказала о подруге все, что знала.
– Я очень любила Стаську, – печально говорила она, – это была моя лучшая, вернее, единственная подруга.
– Говорят, родительница баловала ее безмерно…
– Каждая мать идет на поводу у своего ребенка, – вздохнула Нина. – Софья Модестовна не исключение, ей доставляло радость исполнять любые Стаськины просьбы. Но, честно говоря, Стася для себя практически ничего не хотела, она была скромной, даже застенчивой.
– А другие сокурсники рассказывали мне, что девушка каждый день появлялась в институте в новом наряде, туфель у нее имелась целая коллекция.
– Это все Софья Модестовна, – отмахнулась Нина. – Стаська только скажет: «Ой, какой костюмчик», мать – бац! – покупает. Подруга потом стала себя за язык хватать, но матушка все равно деньги на нее тратила. Стася просила ее так не поступать, но без толку. Естественно, другие студентки не знали об этом, она дружила только со мной. Правда, сначала Стася пыталась сблизиться с сокурсниками, но те просто использовали ее, сразу начинали просить: «Пошепчись с мамой, пусть мне зачет автоматом поставят».
Стася оказывалась в очень неудобном положении. С одной стороны, Софья Модестовна ей бы никогда не отказала, с другой – Разуваева была крайне принципиальной, и дочери не хотелось загонять маму в угол. Она отказывала подружкам, те, естественно, начали обижаться, пошли разговоры о Стаськиной вредности, заносчивости… Ну она и отдалилась от основной массы. Ее начали обзывать противной и перестали приглашать в компании. Стася усиленно делала вид, что ей глубоко наплевать на всех, но я-то знала, как она переживала и плакала. Ну а потом, на свою беду, встретила Роберта.
– Она его любила?
– Безумно, я первый раз видела, чтобы вполне нормальная и умная женщина потеряла до такой степени ум. Она просто сохла по Астеру. Я только удивлялась. Парень внешне собой ничего не представлял, не москвич, приехал в свое время из Латвии поступать, и совсем даже не умен. Знаете, его очень не любили наши.
– Почему?
– Зубрила и стукач, причем стучал совершенно открыто.
– Это как?
Нина усмехнулась:
– Просто. Допустим, идет зачет или экзамен. Народ шпаргалки вытащил, и тут Роберт преспокойненько встает и заявляет: «А Иванов, Петров, Сидоров списывают». У народа просто шок приключился в первый раз, его даже побить хотели!
– Зачем же он себя так вел?
Нина печально улыбнулась:
– Перед преподами выделиться хотел, очень уж ему домой неохота было возвращаться, в аспирантуре оказаться мечтал, вот и выделывался. Да только зря, все видели, что он идиот!
– И Стася?
– Нет, – печально ответила Нина, – у той словно на глазах шоры были. Какие только глупости Роберт ни болтал, она приходила в восторг и заявляла: «Ты самый умный». У Астера-то крышу сорвало капитально. Был у нас случай, одна из девчонок еще до его романа со Стаськой прилюдно залепила ему пощечину. Роберт-то наш пару раз пытался на москвичках жениться, но обламывалось ему. Астер выбирал невест по принципу: «Скажи, где твой папа работает», вот и обратил взор на Лену Королькову. На курсе считали, что ее родители удачливые бизнесмены, а Роберт выяснил в процессе ухаживания: все не так. Есть только мама, воспитательница в детском саду, ну и слинял от Ленки, та возмутилась, надавала изменнику по щекам, обычное дело, ничего удивительного. Только на следующий день Ленка упала и сломала правую руку, жутко неудачно, в трех местах со смещением. А Роберт преспокойненько заявил: «Будет знать, как драться, это я ее наказал!»
Нина, услыхавшая эту фразу, удивилась:
– Как же ты умудрился? Ты весь день сидел в аудитории, а Королькова решила прогулять вторую лекцию, побежала к метро и там шлепнулась. Когда ты успел ее толкнуть?
Роберт фыркнул:
– Тебе не понять.
– Расскажи, – пристала к нему любопытная Нина, – жутко интересно!
– Направил на нее луч своей психической энергии и велел упасть, – на полном серьезе заявил Астер. – Я гениальный экстрасенс с огромным потенциалом, и тому, кто меня обидит, не поздоровится!
Нина разинула рот. Да Роберт еще глупее, чем она предполагала!
Шилова Юлия
Браун Дэн
Доставалов Александр
Майер Стефани
Распопов Дмитрий
Распопов Дмитрий