молоком. На голове у нее была белая соломенная шляпка, украшенная лентой
такого же цвета, как костюм, шею небрежно обвивал белый шелковый шарф, в
руке покачивалась белая лаковая сумочка. Туфли тоже белые лаковые, на
невысоком удобном каблучке. Пахло от нее какой-то легкой туалетной водой, и
на губах поблескивала бледная помада. Илья Никитич знал, что костюму лет
двадцать, и туфли старенькие, и шляпка, но выглядела мама потрясающе. Он
тихо присвистнул, покачал головой, поцеловал маму в прохладную щеку и
произнес:
белоснежными волосами. - Уж не думаешь ли ты, что я бегала на свидание на
старости лет?
снять туфли, - именно об этом я и думаю весь вечер.
правда? Тем более, мы угощались пополам. Получилось совсем не дорого.
в каком ты была ресторане и с кем.
Николаевна, скрываясь в своей комнате. Илья Никитич заметил, как таинственно
и хитро блестят у нее глаза.
ресторана?
помидоры и огурцы. Лидия Николаевна вышла из комнаты в домашнем платье.
Устало опустившись на стул, выразительно вздохнула. Илья Никитич понял, что
маму просто распирает желание рассказать нечто важное и интересное.
лучше вести за чаем.
голову набок.
Нет, мне рыбу не клади, я только салатику поклюю, и довольно. А ты кушай, не
торопись.
чернослив, которые давала ему мама на работу вместо котлет и пирожков, он
уже видеть не мог и целый день ничего не ел, кроме бутерброда с сыром,
который перехватил в буфете на службе.
суетилась, вставала из-за стола, что-то переставляла, перекладывала, наконец
не выдержала и быстро, возбужденно произнесла:
что-нибудь важное. Хорошо?
вертелась у меняв голове, не давала покоя, можно сказать, бродила и кисла,
как дрожжи... Фу, пакость какая! Отвратительное сравнение, да? Ну ладно. Не
будем отвлекаться. Итак, я совершенно точно знала, что когда-то где-то
встречала человека с такой фамилией, однако не могла вспомнить, когда и где.
Идиотизм, да? Я перерыла все свои старые записные книжки. Бесполезно. Я чуть
не плакала, даже сердце заболело от огорчения. Я не спала всю ночь. А на
рассвете меня как будто током стукнуло. Я ведь смотрела в каждой из своих
книжек только страницы с буквой "С". Ну, мне просто лень было, честно
говоря, просматривать все, от "А" до "Я". Ты ведь знаешь, я ленивая,
нетерпеливая, результат мне нужен моментально, без всяких усилий. Так вот,
на рассвете я так разозлилась на себя, что встала и принялась листать книжки
по порядку. И знаешь, где я нашла эту проклятую пивную фамилию? Ни за что не
догадаешься! Она была записана на букву "К". Как ты думаешь, почему? Да
потому, Илюша, что Галина Семеновна работала в Министерстве культуры.
Галина Семеновна? О чем ты?
начала. Имей терпение.
Николаевна сердито скомандовала:
вспомнила. Году этак в восьмидесятом группа искусствоведов была приглашена в
Сорбонну на конференцию. В те годы за границу, особенно в капиталистические
страны, выпускали неохотно, у некоторых возникли сложности, у меня в том
числе. И вот Алечка Филаретовна - ты помнишь Алечку Филаретовну?
оставить все вопросы на потом.
связавшись с этой самой дамой из Министерства культуры. Теперь ты понял
наконец, Илюша? - она сделала чрезвычайно серьезное лицо и произнесла
торжественно: - Заместитель главного редактора отвратительного молодежного
журнала - единственный сын Галины Семеновны, которая служила в Министерстве
культуры и как раз занималась поездками за рубеж. Именно она помогла нам с
Сорбонной по Алечкиной просьбе!
невозможная. Именно поэтому я сегодня пригласила ее в ресторан. Она знает
все о семействе Солодкиных!
И, пожалуйста, Илюша не смотри на меня так. Конечно, я поступила нехорошо. Я
без разрешения сунула нос в дело, которое тебя сейчас просто доканывает.
Пролистала этот отвратительный журнальчик у тебя на столе, потом кремовую
записную книжку и, конечно, наткнулась на твои крестики. Ты меня об этом не
просил, но я не сумела удержаться. Однако, согласись, какой блестящий
результат!
результат?
приступаю к самому главному. Муж Алечки, Михаил Тихонович, профессор,
детский психиатр. И вот, оказывается, лет десять назад Галина Семеновна
Солодкина обратилась к нему с просьбой порекомендовать какой-нибудь хороший
семейный детский дом для умственно отсталого ребенка четырех лет, которого
желают отдать на усыновление. Михаил Тихонович хотел сначала на этого
ребенка взглянуть, он, понимаешь ли, отнесся к просьбе очень серьезно.
Однако Солодкина сказала, что это совсем ни к чему, девочка сирота, и она,
Галина Семеновна, просто из жалости принимает в ней участие, хочет, чтобы
девочка попала в хорошие руки. Можно ограничиться только рекомендацией.
Михаил Тихонович все для нее узнал, позвонил какой-то крупной чиновнице в
гороно, попросил помочь. Вот, собственно, все. Ну, как?
самооговором и без всяких документов. Может, это она и есть?
в твоей записной книжке? Ведь, если я тебя правильно понял, она общалась с
Алевтиной Филаретовной, а не с тобой.
вдруг возникнут проблемы с заграничными командировками, и вообще. Солодкина
из породы так называемых полезных людей. Илюша, ну разве это важно?
Никитич, - а фамилию чиновницы из гороно Алевтина Филаретовна случайно не
помнит?
Николаевна, - мы с тобой были на его похоронах.
все. Что еще она тебе рассказывала?
боюсь забивать тебе голову лишней информацией.
подведешь, я сказала Але, что расспрашиваю о Солодкиной просто так, из
любопытства. Я ведь устроила что-то вроде ностальгического спектакля, нашла
отличный повод - пятьдесят лет после окончания университета. Мы болтали, как
у кого сложилась жизнь, я стала вспоминать ту поездку во Францию, потом
перевела разговор на Солодкину. И, знаешь, она так, вроде бы в шутку,
сказала, что чувствует себя не совсем ловко, когда со мной говорит об этой
даме.
серьезным бизнесом, а где бизнес - там криминал. Ты знаешь, Илюша, люди
нашего поколения такие мнительные, запуганные. Было забавно наблюдать, как в
Алечке боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ей ужасно хотелось
посплетничать, с другой - было страшно, что случайно может выдать чужие
опасные секреты. Видишь ли, Солодкина торгует антиквариатом, а этот бизнес
особенно криминален. У нее фирма, называется "Галатея". Она - коммерческий
директор. Очень состоятельная дама. Вдова. Муж умер от инфаркта. А сын
довольно странный мальчик. То есть, конечно, не мальчик, ему уже сорок. Аля
Посняков Андрей
Адамов Григорий
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Шилова Юлия