Чтение 35–й страницы книги ~Волчья стая~

- Ага! - обрадовался комендант, тихонько похлопывая в ладоши.- Это у вас,
дорогой мой, непроизвольно выскочило, сценарием не было предусмотрено...
Подсознание вещует. И на какой же высокой ноте вы хотите закончить свое
блестящее выступление?

Илья Петрович передернулся, подошел вплотную к рампе и возгласил:

- От всей души призываю последовать моему примеру, очистить совесть
чистосердечным раскаянием и полной выдачей всех неправедно нажитых денег и
прочих ценностей!

- Аплодисментов не слышу! - взревел комендант.

И вновь он затянул овацию на несколько мучительных минут, сладострастно
жмурясь и помахивая в такт сигаретой. Гейнц сыграл на баяне что-то
бравурное. Лысоватый Илья Петрович уже направился было к лесенке, но
комендант удержал:

- Вы куда это, мил человек? Нехорошо, вы же у нас нынче звезда...
форменная этуаль. Задержитесь.

Достал из кармана френча толстую пачку сложенных вдвое бумажек, в которых
присутствующий здесь народ моментально опознал доллары - которые на самом
деле никакие не зеленые, а скорее сероватые. Развернув веером,
продемонстрировал со сцены, наклонившись к первому ряду:

- Всем знакомо? Не слышу? Да или нет?

- Да-а...- нестройно раздалось в зале.

- Ну, еще бы... Что в них такого ценного и приятного, в этих
прямоугольных бумажках? Из-за чего вы, чудаки, уродовали себе жизнь, чтобы в
конце концов угодить в преисподнюю? Ради этой пухлощекой физиономии и
цифирки "сто"? Дети малые, честное слово... Послушайте авторитетное мнение
маяка и светоча. Илья Петрович, что это у меня в руке?

- Бумага! - браво отчеканил Илья Петрович.

- Самая настоящая бумага, и не более того,- поддержал комендант, спрятал
всю пачку в карман, оставив одну сотку.- Ни на что не пригодная... Разве что
съесть? Илья Петрович, хороший мой, скушайте, душевно прошу! Не спешите,
жуйте с расстановкой, не хватало еще, чтобы вы подавились, светоч наш и
пример...

Почти без промедления лысоватый взял у него бумажку, стал отрывать зубами
по кусочку, тщательно разжевывать и глотать судорожными рывками кадыка,
временами непроизвольно выпучивая глаза. Гейнц тем временем наяривал на
баяне нечто смутно напоминавшее "Мани, мани, мани" в вольной интерпретации.

Комендант следил за кающимся, как кот за мышкой. Едва тот прожевал
последний уголок, подпрыгнул на месте, воздевая руки:

- Уау! Приятного аппетита! Убедились, поганцы, что это не более чем
бумага? Правда, судя по воодушевленному лицу Ильи Петровича, приятная на
вкус... Мотайте в зал, Илья Петрович!

Лысоватый пошел к лесенке, на первой ступеньке замер, опасливо оглянулся,
видимо, вспомнив, что совсем недавно случилось с певцом. Но комендант, стоя
на прежнем месте, замахал руками:

- Господь с вами, Илья Петрович, не буду ж я маяка нашего и светоча
сапогом под жопу пинать. Как уже говорилось - я веселое и жизнерадостное
существо, и ничто человеческое мне не чуждо. А посему - во весь голос об
интимном! На сцену приглашается наша очаровательная флейтистка Вероника
Баскакова, прошу любить и жаловать!

Вероника поднялась на сцену. Нерешительно потопталась.

- Подайте даме стульчик! - заорал комендант, и эсэсовец шустро выскочил
из-за кулис, подцепив широкой пятерней спинку стула.- Садитесь, прелесть
моя, ножку на ножку... Расслабьтесь, успокойтесь, попробуйте, как ни трудно,
представить, что я вовсе и не я, а Юлечка Меньшова... Ток-шоу
"Поблядушечки!" Уау! Аплодисменты! Все, отставить! Перед нами еще одна
кающаяся душа, только гораздо более очаровательная, да простит меня Илья
Петрович! Итак, драгоценная моя... Расскажите вашему старому, веселому
дьяволу: на блядки от законного мужа бегали?

- Бегала,- сказала Ника довольно громко, глядя куда-то в потолок.

- И когда начали? Уж не сразу ли после свадьбы?

- Нет, началось с полгода назад...

- Как интересно! Как интересно! Сдохнет от зависти Юлька Меньшова, верно
вам говорю! Какая ситуация, дамы и господа! Молодая светская красавица через
годик после свадьбы со столь же светским львом начинает, пардон, блядовать!
И сколько ж у вас было любовников, драгоценная?

- Один,- ответила Ника с застывшим лицом.

- А что так мало?

Она чуть беспомощно пожала плечами. Гейнц шумно сыграл первые такты
мендельсоновского марша.

- Впрочем, сие несущественно,- утешил комендант.- У меня есть стойкие
подозрения, что означенный любовник, сиречь амант, здесь присутствует...
Правда?

Она кивнула.

- А покажите-ка мне его, сладкая! Ника подняла руку, указывая в зал.
Вадим повернул голову в ту сторону - и до него стало понемногу доходить,
кое-какие прежние странности получали объяснение...

- Ага! - заорал комендант.- Бывший господин Эмиль Федорович Безруких,
здесь же, как нельзя более кстати, присутствующий! Мои поздравления,
генацвале! Это ж надо ухитриться - под носом у босса и старшего компаньона
дрючить всласть его милую, очаровательную женушку! Пикантно, должно быть...
Вот так вот смотришь на босса и думаешь: "А я ее тоже дрючу, а ты, козел, и
не знаешь!"

Вадим пребывал в состоянии тихого, бессильного бешенства. С невероятной
быстротой прокручивались воспоминания - вот он преспокойно отправляет Нику
купаться на дальние озера с Эмилем, поскольку сам занят выше крыши (месяц
назад), вот он просит Эмиля встретить Нику в аэропорту (месяца полтора
назад), самолет задерживается на три часа (так они объяснили), и домой Ника
доставлена только к утру. И это далеко не полный список, если вдумчиво
проанализировать последние полгода, без труда отыщется масса такого, что,
несомненно, имело подтекст, слишком поздно выплывший на свет божий... Скоты,
твари...

И вдруг на смену слепой ярости пришло странное спокойствие. Получалось,
что все недавние душевные терзания были насквозь напрасными. Зря мучился,
подыскивал оправдания, окончательно решив, что сбежит в одиночку. И черт с
ними. Ручаться можно, что трахаться им больше не придется, оттрахались...

На месте коменданта он сам при первом же побеге постарался бы как можно
быстрее замести все следы - иными словами, в темпе ликвидировать оставшихся
и смыться в неизвестном направлении, не оставив никаких улик,- лишь пожарище
да цистерна с кислотой, любой Шерлок Холмс повесится от недостатка данных.
Уж если это пришло в голову ему, вряд ли такой вариант не подвернулся на ум
коменданту или, что вернее, сволочи Гейнцу, который гораздо умнее и опаснее,
хоть и любит прикинуться валенком. Значит... Значит, все отлично.

- А позвольте спросить,- вкрадчиво начал комендант.- А этот, который,
стало быть, законный муженек... Он что, с каким-нибудь изъянцем? Кончает
слишком быстро или там по мальчикам бегает?

Ника нашла взглядом Вадима и, вызывающе вздернув подбородок, громко
сказала:

- В общем, ничего подобного. Не жаловалась. Разве что вечно заставляет
делать ему минет, а мне делать не хочет, раз в год удавалось уломать...

- Уау! А любовничек делает?

- Охотно.

- Так что, неужели в этом и вся проблема? Или есть какие-то другие
поводы? Гораздо более весомые?

- Есть, пожалуй.

- И какие же, если не секрет? Не смущайтесь, милочка, ваш сатана столько
повидал в этой жизни...

- Понимаете...- протянула Ника.- Эмиль - мужик. Настоящий мужик. Не
только в постельном плане. Он себя сделал сам, с нуля. Приехал из какой-то
богом забытой деревушки - и продвинулся в бизнесе, научился драться, как
Шварценеггер... Да много всего. Настоящий мужик, с ним себя всегда
чувствуешь, как за каменной стеной. А муж слишком многим обязан папочке с
мамочкой. Стопроцентно асфальтовый мальчик.

Не сдержавшись, Вадим заорал с места:

- Ага! А ты - птичница из колхоза "Рассвет"! Горбом в люди выбилась,
сучка! Да у самой такой же папа...

Опомнился и замолчал, но комендант ждал еще какое-то время, словно в его
планы как раз и входила "реплика с места". Потом с ласковой укоризной
погрозил Вадиму:

- Ангел мой, прекрасно понимаю бурную глубину ваших чувств, но вы уж
больше не встревайте, иначе придется рот заткнуть. Не мешайте девушке
раскрывать душу... С ней, быть может, такое впервые происходит, представьте,
сколько эмоций ей пришлось таить в душе... Трепетной, как цветок. Значит,
ваш избранник - настоящий мужик, и вы его, быть может, даже и любите?

- Люблю,- послышалось со сцены. Ромео и Джульетта в полосатом,
расхохотался про себя Вадим. Любовь... Им вскоре придет звиздец, а они все о
любви, скоты... Ясно теперь, что в карцер Эмиль отправлялся исключительно
для того, чтобы всласть потрахаться с Никой - тогда еще нынешний Освенцим
был самим собой, респектабельным домом отдыха, и кто-то получал, надо
полагать, неплохие бабки за организацию любовных встреч в карцере. То-то они
его так рьяно уговаривали сюда поехать - стопроцентное алиби, условия для
блуда идеальнейшие, в двух шагах от мужа, а тот и не подозревает, что
зарогател...

- Время реплике с места,- комендант повернулся к залу.- А вы ее,
интересно, любите, свет мой?

- Люблю,- раздалось справа от Вадима.

- Сериал, бля, мексиканский! - вслух восхитился Браток.

- Прошу на сцену, господин Ромео! - комендант, беззвучно аплодируя,
прошелся вдоль рампы.- У меня не хватает духу и далее держать вас в разлуке
с Джульеттой... Вот так, идите сюда, становитесь рядышком, можете ей
положить на плечо мужественную руку... Держите, хорошая моя,- протянул он