Чтение 35–й страницы книги ~Охота на пиранью~

Мазур поднял голову. Под его взглядом Крест попятился:

- Слушай... Я ж ни при чем... - Он нагнулся, выхватил из сумки автомат и замер лицом к двери. - Где тут предохранитель?

- Вон там, - сказал Мазур мертвым голосом. Со своего места он видел лежавшие в сумке пакеты из непрозрачного целлофана - и не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на Ольгу. Время остановилось, потому что его движение ничего не могло вернуть, ничто не способно исправить.

Морской дьявол почти добрался из пункта А в пункт Б. Вот только дальше идти оказалось незачем...

Он сидел и равнодушно смотрел, как Крест стучит в стенку, как вбегает Надя, каменеет лицом и оба принимаются тихо шептаться. Плечи вдруг задергались, странные корчи потрясали тело, он не сразу сообразил, что плачет, дергая головой, без слез, беззвучно, плачет по Ольге, по Драммонду, по Ван Клеену, по собственной идиотской судьбе, взвалившей ему все это на плечи, пытался понять, за что, - и боялся осознать вдруг, за что. Боялся поверить в присутствие другой силы, не оставляющей без внимания совершенные людьми грехи...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

БЕГ НА МЕСТЕ, МЕЖ ЛЮДЕЙ

Глава 1

ИЛИ ЭТО МЫ ЛЕТИМ НЕИСТОВО...

Капитан первого ранга Мазур сидел на краешке причала, свесив ноги над водой и неторопливо швырял в плававшую неподалеку пластиковую бутылку мутные кристаллы, необработанные алмазы. И всякий раз попадал, конечно, несмотря на саднящую боль под тампонами, прикрывавшими места, где была удалена кожа вместе с татуировками. Алмазов было немного, и они быстро кончились.

- За две недели ручаешься? - спросил он, не оборачиваясь.

- Абсолютно, - доктор Лымарь, обладатель погон капитана второго ранга и пухлой стопы засекреченных работ, произнес это крайне спокойно, даже небрежно. - А то и раньше, если мочить не будешь.

- Кого? - усмехнулся Мазур.

- Пальцы, командор, пальцы... - Доктор сел рядом, кинул окурок в ту же бутылку и тоже не промазал, конечно. - Без всяких каламбуров.

- Это я тебе приятное делаю, - сказал Мазур-Черканешь потом: рефлексы нормальные, наблюдаемый проявляет склонность к шуткам...

- Да уж будь уверен, черкану, - ответил Лымарь серьезно.

- Слушай, я с ума не сошел?

- Раз ты так ставишь вопрос-не сошел. Это псих упирается на том, что он нормальный...

- Я серьезно. Понимаешь, я не могу горевать. Мне бы следует, а я не могу.

Где-то там, в закоулках, есть клетушечка, в ней все горе и громоздится, а в остальных помещениях-покой и симметрия... Напиться бы, проплакаться, а я не умею... Нет, серьезно, может, так сумасшествие и начинается?

- Да брось ты, - досадливо сказал Лымарь, щелчком сбил овода, присевшего на его лейтенантский пехотный погон. - Если бы я видел, что у тебя крыша начала съезжать, шурша шифером, я бы сунул тебя, голубка, в самолет с запечатанным пакетом, а в Северной Пальмире прямо у трапа воронок из больнички уже торчал бы... Что ты, как дите малое? Как "морской дьявол"нормальнее нормального. А по сравнению с мирным обывателем мы все насквозь шизанутые, так это и раньше было прекрасно известно. Вот если б ты не сделал все, что мог, был бы повод для развития комплекса. А так - "от неизбежных на море случайностей"...

- Если бы я не вышел...

- Так ведь ты должен был выйти, почаще в коридоре торчать... Азбука, в общем, не суетись. Я бы у тебя поплакал на плече, помоги это хоть на капельку... Но ты же сам не захочешь.

Мазур был дома. Среди своих. А свои, как и следовало ожидать, не кидались поплакать у него на плече, но и не крутились вокруг, наигранно бодро травя анекдоты, избегая крайностей, держались с ним, в общем, как обычно. Лучшего и придумать не могли-слава богу, был многолетний опыт.

- Да, и насчет того, что с отпуском на плоту была твоя идея, не особенно-то рви нервы, - сказал доктор Лымарь. - Нельзя предвидеть всего. Ван Клеен, когда пошел билеты в кино покупать, никак не мог стебанутого негра с обрезом предугадать...

С двух сторон треугольный кусок земли стискивали высокие сопки, обрывавшиеся у самой воды. На лысой вершине одной из них красовалась радарная установка, и оба серповидных решетчатых локатора в самом деле добросовестно вертелись, поддерживая иллюзию. На сотню километров в округе каждая собака знала, что здесь обосновались военные локаторщики, и тем самым загадка словно бы снималась - приржавевшая изгородь из колючей проволоки (за которой таились совершеннейшие системы сигнализации) получала самое простое и разумное объяснение. Тем более что локаторы вовсе уж чистейшей бутафорией не были и несколько раз в сутки работали в должном режиме, не вызывая подозрений у обладателей хитрой электроники, любивших подсмотреть, что делается у соседей.

Правда, это потаенное местечко с двойным дном было устроено уже давно, и группа Морского Змея - далеко не первая и не последняя среди тех, кто обделывает в тишине армейско-флотские дела, но это уже детали...

Услышав мотор "уазика", Мазур не обернулся - чужих здесь оказаться не могло, даже танк, вздумай он проломиться нахрапом сквозь линию защиты, был бы мгновенно раскритикован охраной так, что даже барахольщики-китайцы не позарились бы на этот металлолом.

Сначала он подумал, что это вернулась машина с аэродрома, потом услышал крайне знакомые шаги, но головы не повернул. Морской Змей, твердо ставя ноги, подошел, остановился у него за спиной, чуть помолчал и спросил:

- Доктор, у тебя вроде дела в лазарете были?

- А куда от них деться, - покладисто пожал плечами Лымарь и зашагал прочь.

Контр-адмирал присел рядом с Мазуром - чуть пониже ростом, но в ширину не уступавший и, если взглянуть непосвященному со стороны, как раз и есть вылитый пехотный майор, полностью соответствовавший полевой форме с одной-единственной зеленой звездочкой и змблемками связистов. Вообще, вопрос философский - как выходит, что один из одногодков-сослуживцев получает первую адмиральскую звезду, а полдюжины других оказываются под его командованием? - но вопрос таковой совершенно неинтересен для тех, кто знает подоплеку. А она незамысловата: именно Морской Змей в свое время окончательно прояснил для узкого круга лиц крайне насущную задачку: было или нет на крейсере "Шеффилд" ядерное оружие? Всего и делов, никто не мешает и вам отличиться подобным образом...

- Родители прилетают вечером, - сказал Морской Змей. - Я пошлю Михася встречать, у него рожа соответствующая, а тебе уж лучше потом подъехать, к самым похоронам, чтобы все по легенде шло... Как?

- Яволь, - сказал Мазур, глядя на воду. - Отчет мой прочитал?

- Только что, - в голосе адмирала чуть заметно промелькнуло облегчение, сообразил, что с формальным и оттого неловким выражением сочувствия покончено-Надо же, а я эту твою гангстерскую парочку так и отпустил... Знал бы раньше...

- В участок бы отволок? - хмыкнул Мазур.

- Да нет, но...

- Не вибрируй корпусом, - сказал Мазур. - Мне, знаешь ли, в дороге на святых как-то не везло, обходился тем, что было... Только у тебя и забот-воров с ворованной дубинкой по начальству представлять.

- Оно верно, - легко согласился Морской Змей. - Хрен с имя. Мне еще долго голову ломать, как затушевывать всю эту историю... Ты как, в состоянии беспристрастно вести разбор полетов?

- Ну.

- Мне еще предстоит "мозговой штурм" с особистами, - сказал Морской Змей.Но схемку уже набросал начерно, прикинул варианты - и ситуация такая, что от сложностей и пикантностей не повернуться. Тебе не приходило в голову, что вытащить всю эту компанию пред прокурорски очи-задача прямо-таки невыполнимая? Потому что нет ничего, кроме твоих показаний. На заимке у них чинно пьют кофей и смотрят по видео высокохудожественные фильмы. Ручаться можно, еще пару недель назад подчистили все улики. Какая, граждане, тюрьма?

Каптерка с макаронами и сапогами... Медведя в яме держать не запрещено ты поди у него добейся нужных показаний, да еще подписанных... Насчет паромщика ты никому и ничего не докажешь. Заповедник по бумагам реально существует, и вертолет к нему приписан, а форму те ребятки давно скинули и на свалку выбросили... Словом, загвоздка в том, что у нас будут только твои показания, а вот у них... Тебе и насчет паромщика придется объясняться, и насчет Сомова, и насчет всего остального. Начальство, конечно, даванет на кнопки и нажмет на пружины. Только стоит ли затевать безнадежное дело исключительно для того, чтобы начальству потом пришлось из кожи вон лезть?

- Да все я понимаю, - сказал Мазур. - Сам кое-что просчитывал... Что там, кстати, накопали на этого "Громова"?

- Что было, то и накопали. Бизнесмен, понимашь... Двигатель прогресса. У меня папочка в машине, посмотришь потом. Ухватить его пока не за что-вывернется хвост из кулака, как намыленный. Я, конечно, весь материальчик закину потом в обход милиции соседям, но будет это информация к размышлению, не более того. По нашей линии никто не будет этих твоих импортных охотничков за рубежами искать - ведь от всего отопрутся, стервы.

"Мистер Смит, правда ли, что вы летали в Россию охотиться на российских граждан, как на зайцев?" - "Ах, молодой человек, какие вы гадости говорите..."

- В общем, мне все приснилось? - горько усмехнулся Мазур.

- Пока будем считать, что приснилось, - твердо ответил Морской Змей-Пусть они тебя окончательно потеряют, посмотрим на их поведение, поищем подступы... Ты же их всех, кто был тогда на заимке, можешь описать вплоть до последней волосинки в ноздре-а они будут твердить, что ты из тайги вышел, обкурившись конопли и забор у них ломал, пока дрыном тебя не отогнали... Да, а Иркутск проверили. Не вышел твой эскулап из тайги, так и не объявился.

- И черт с ним, - проворчал Мазур.

- Как думаешь, почему в поезде вас больше так и не тронули?

- Возможно, он в поезде был один. А если и с подстраховкой, то его ребятки определенно не знали нас в лицо, рисковать не стали. Потом-тем более, когда Лы-марь "Скорую" подогнал, а здешняя охрана в милицейских бушлатиках "коробочку" ставила...

- Вот то-то. Если поезд кто-то встречал, должны были сообразить, что за тобой есть хорошая "крыша", тем более притихли и улики зачищали в темпе брейка... Или новые создавали, чтобы тебя вовсе уж надежно притопить.

- А что штаб?

- А что бы ты на месте штаба? - усмехнулся адмирал. - Всем нужна "кастрюля", а потому высочайше повелено, не отвлекаясь на мелочи, продолжать в прежнем ритме. И я бы не стал предаваться пессимизму и каркать, что вся эта история тебе карьеру попортит. Победителей судить как-то не принято, - он помолчал. - Я и мысли не допускаю, что у тебя начнется климакс с истериками и капризами.

- И правильно делаешь, - сказал Мазур, глядя в пространство.

Даже если они все были моральными уродами, то уроды эти - железные. За всю историю существования "морских дьяволов" не случалось ни единого дезертирства или предательства. Ни единого. Такой уж народ подобрался.

- Вообще-то, если хочешь, я тебе после похорон дам совершенно вольный денек? Спирта у Лымаря немеряно.

- Не надо, - сказал Мазур. - Не мой стиль. Со спирта похмелье, а с похмелья жизнь еще грустнее. Насчет улик ты все верно подметил, вон и от татуировок следа не осталось...

- Тем более. Кстати, о наколках. Тебе не кажется, что тот, кто тебе их рисовал, знал настоящего Дракона? А то вовсе уж ошеломительное совпадение получается.

- Не удивлюсь, если знал, - сказал Мазур рассеянно. - Чтобы так все совпало... Громов где?

- В Шантарске. Не Громов, конечно, а...

- Да мне чихать. Посмотрю потом бумажки. Ибрагима вы еще милиции не сдали?

- Нет, в морге почивает, особисты над ним все еще шуруют. Между прочим, он такой же Ибрагим, как ты или я - "оглы". Красавин заверяет, абсолютно славянский эк-земпляр. Протокол в деле.

- Да все они там комедию ломали... - кивнул Мазур. не особенно и удавившись.

Воцарилась неловкая тишина. Морскому Змею определенно хотелось уйти, но он, видимо, считал, что должен сидеть рядом и сочувственно помалкивать - а Мазур не знал, как бы поделикатнее приступить к делу. Над Шантарским морем проплывали белые облака, вода была спокойная, и противоположного берега, конечно, не удалось бы рассмотреть и в бинокль-водохранилище раскинулось широко, погребя старинные села и церкви, пашни и леса...

- Может, по стопарю? - чуть неестественным тоном предложил Морской Змей.Завалялся там коньяк...

- Да ладно, - сказал Мазур. - Не пляши с валерьянкой, адмирал, я ж тебе не институтка... И по судам бегать как-то не привык, без тебя знаю, что дело дохлое. Рожки да ножки... Вздумалось козлику в лес погуляти.

- Ну, ты не прибедняйся... - машинально вмешался Морской Змей прежним, обычным тоном, чуть смутился, примолк.

- Ты, кстати, знаешь, откуда песенка про серого козлика произошла?спросил Мазур. - А есть это, адмирал, вольное переложение с польского шлягера, века этак восемнадцатого, а то и раньше, верно тебе говорю... - он покосился на друга, криво усмехнулся и пропел, отбивая ладонями такт по коленке:

- Byla Babusia domu bogatego, miala koziolka bardzo rogatego, fui-tak, pfleik-tak, Bardzo rogatego.

- Надо же! - деланно удивился Морской Змей, помолчал. - Слушай, не могу я что-то... на душе маятно...

- Можешь, - мгновенно сказал Мазур. - Еще как можешь, альмиранте. Я не хочу самодеятельности, потому что это пошло и убого... А собственно, тебе и делать ничего не придется. Наоборот, тебе надо ничего не делать... Усек?

- Охерел? - буквально через пару секунд бросил адмирал.

- А ты моментально врубился, - удовлетворенно сказал Мазур. - Профессионал, бля...

- Я ж тебя столько лет знаю... Кирилл...

- Я же сказал, ничего тебе делать не надо-сказал Мазур. - Ты только скажи Голему, что он на вечерок поступает в мое полное распоряжение, а ключи от каптерки я и своей властью могу взять, меня ж не отстраняли ни от чего...

Гранатомет мне не нужен, я и автоматов-то не возьму, у меня левый ствол есть...

- Прохора?

- Ага, - сказал Мазур, беспечно ухмыляясь-Уж адреса-то у тебя в папочке найдутся. А подходы мы сами обследуем в лучшем виде.

- Чтобы повязали?

- Меня?! - искренне удивился Мазур. - Сухопутные мусора? Я ж и обидеться могу за такие предположения...

- Кирилл...

Мазур повернулся к нему, попросил спокойно:

- Давай не будем кино устраивать-со скупой мужской слезой и рваньем тельняшек до пупа. Ты просто поставь себя на мое место-всерьез, как следует. Будь я лет на двадцать помоложе, рванул бы без твоего позволения, и вот это в самом деле было бы дурное кино. Только мы с тобой пятый десяток разменяли, и я тебя честно предупреждаю, разрешения прошу... Как мужик с мужиком. Насчет того, что повяжут, - вздор, сам понимаешь. Я б в одиночку сделал и его, и его охрану, но прошу Голема, чтобы все было, как принято у взрослых людей...

- Охерел?

- Ничуть, - сказал Мазур. - Ну вот объясни ты мне логично и аргументированно, почему этого делать не надо. И я не стану. Ну? Что молчишь? Мы с тобой всякое видели, но вот посмотрел бы ты, как на людей охотятся... И представь, что на месте моей жены оказалась твоя доченька.

- Представил, - сказал Морской Змей. По его тону было видно, что он не протестует, - просто привыкает к только что услышанному. - Но это ж американский боевик...

- Ни черта подобного, - сказал Мазур. - Американский боевик - это три эффектных, но громоздких гранатомета на шее и совершенно ненужные пожарища до горизонта. Какие тут, к херам, менты и свидетели...

- Ну хорошо. Давай логично. Их много. Есть еще тот пакостный старичок с заимки, есть еще кто-то... Теперь ты мне объясни логично и аргументированно, почему тебе нужен скальп именно этого типа?

- Потому что до заимки и старичка - семь верст до небес и все лесом. А Прохор в Шантарске. Что, нелогично? Ну пойми ты! - вырвалось у него чуть ли не с мольбой. - Тут, как по Высоцкому-я должен хоть кого-нибудь убить... И ты - не тот субъект, который будет от таких слов приходить в ужас, валерьянку по карманам шарить... Двадцать лет я ничего не просил, раз в жизни потянуло использовать служебное положение в личных целях. Ты не думай, я тебе не стану устраивать цирка и орать: мол, ты мне больше не друг.

Столько лет из жизни не вычеркнешь. Я к тебе просто буду по-другому относиться. Или тебе наплевать? - он опустил голову, помолчал, но закончил решительно:

- И потом, уж прости, должок за тобой...

- Ниджила? - моментально среагировал Морской Змей, и Мазуру показалось, что уголки губ у него опустились брезгливо.

В Ниджиле Мазур спас ему жизнь. Самым натуральным образом. После того как на тамошнем рейде ребятки Ван Клеена подорвали два сухогруза, Москва наконец просекла, что к чему, и туда срочно швырнули группу "морских дьяволов", в которой Мазур был старшим, а Морской Змей его заместителем. "Тюлени", малость привыкнув к безнаказанности, решили совершенно по-советски перевыполнить взятые обязательства - и пошли с минами к только что бросившему якорь "Туапсе".

И напоролись на комитет по торжественной встрече. На поверхности воды, конечно, не было не то что ряби - ни единого пузырька, кроме считанных людей, никто в порту и не подозревал, что метрах в пятнадцати под усыпанной солнечными зайчиками морской гладью началась мясорубка. Это было все равно что драться в густом тумане - видимости никакой, под водой еще стояла мутная взвесь, потому что один из подорванных транспортов под завязку был набит зерном, и все это не успело осесть на дно...

Мазур его спас - без малейших натяжек. Мазур был единственным, кто видел, как Змея оглушили, и он колышущейся тряпкой стал уходить в глубину. Успел разделаться с доставшимся ему "тюленем", кинуться вдогонку и поднять Змея на поверхность - к превеликому изумлению торговцев бананами и эбеновыми статуэтками, крутившихся вокруг "Туапсе"...

- Ну что ты, - сказал Мазур. - Я ж не дешевка, про Ниджилу тебе напоминать.

Я про Никановича. Когда с ним пришлось решать. Ты должен был, адмирал, правда? По предварительному раскладу ролей. Только у тебя глазки вильнули, и рученька опустилась на пару миллиметров. Секунды решали, пришлось мне все на себя взять - из ребят никто и не заметил, только мы двое поняли и знаем только мы двое. Я бы тебе и не напомнил про тот должок... А теперь вот, прости, приходится.

Они с неподвижными лицами долго смотрели друг другу в глаза. Потом адмирал встал, отряхнул бриджи, тихо бросил:

- Ладно. В темпе.

И решительно отвернулся, пошел прочь.

- Эй! - окликнул Мазур.

Морской Змей неторопливо повернулся, их разделяло метра три. Далеко от берега натужно тащилась моторка, на верхушке березы нелепым украшением покачивался жирный ворон.

- Если задумал меня тут же спровадить в Питер, так и скажи, - произнес Мазур. - Сразу скажи. Я все равно подчинюсь, не американский боевик играем, в самом-то деле...

Морской Змей неторопливо прошел разделявшее их расстояние, уткнул Мазуру в пуговицу на груди сильный палец и, то ли с любопытством, то ли с грустью, сказал:

- Это ты мне, значит, впервые за двадцать лет не поверил?

- Извини, - пробормотал Мазур, глядя на доски причала, длинные, с облупившейся местами рыжей краской. - Такие уж игры пошли...

- Дать бы тебе в рыло, да адмиралу неуместно... Я тебя не инструктирую и ни о чем не предупреждаю. Не маленький. Иди и режь. Ежели это тебе облегчит душу. Только я тебе заранее скажу: потом будет еще муторнее. Потому что всякие обычаи Хороши исключительно для породившего их века... Извини, что говорю красиво, но адмиралу вроде бы и полагается цветистости изрекать...

Глава 2

...ИЛИ ЭТО НАС ВОЛНА НЕСЕТ

Забинтованные пальцы уже не болели - только временами мастерски снятая кожа чуточку ныла, подергивающее зуденье распространялось к ладони, так и тянуло яростно почесать, но Мазур крепился. Голова была совершенно ясная, даже чересчур ему порой казалось, что под ногами не ощущается земли, словно бы плыл над асфальтом, легонько отталкиваясь кончиками пальцев. Но, если не считать этой странной невесомости, возникавшей и пропадавшей совершенно неожиданно, Мазур не чуял в себе никаких изменений. Прекрасно понимал, что означают беглые взгляды Лымаря, изучающие и уклончивые, - однако сам готов был спорить на что угодно: никакого безумия, ни единого признака. Все зависит от точки зрения. Не так уж много времени прошло с тех пор, когда желание отомстить считалось самым что ни на есть естественным, мало того долгом настоящего мужчины. А кое-где и сейчас считается. Уж Лымарю следовало бы знать - сам побывал в таких местах. И тяга отомстить, владевшая сейчас Мазуром-еще не самая диковинная глупость в сегодняшней России, господа... В конце концов, не он начал древнюю игру и не он провозгласил ее изначальной...

- Внимание, вышла, - негромко сказал Голем.

- Вижу, - откликнулся Мазур, не поворачивая к нему головы.

- Вплотную один пасет. Один, точно.

- Ага. Фиксирую. Благо работает грубовато...

Молодая женщина в синем плаще, с копной рассыпавшихся по спине золотистых волос, обошла крохотную синюю "Оку", отперла дверцу и уселась за руль.

Вплотную опекавший ее крепыш уже залез в белый "Фольксваген", стоявший вплотную к синей малютке.

- Двое, - бросил Голем. - Чепуха. Едем?

Мазур кивнул. Движение здесь было одностороннее, что только облегчало им задачу. Они припарковались на противоположной стороне улицы, чуть подальше, и, едва "Ока" тронулась в неотступном сопровождении охраны, влились в поток, пропустив вперед парочку машин. В другое время им поневоле пришлось бы обогнать и вырваться вперед, но сейчас машины во всех рядах ползли с черепашьей скоростью - ближе к вечеру, как обычно, здесь начиналась жуткая пробка длиной в добрых полкилометра. Узкая улица не справлялась с потоком, ее забивало, как склеротическую артерию, а объездов не было, как водится,лет двадцать назад никто и не предполагал, что город так разрастется, а машин прибавится вдесятеро...

- Тормозит, - сказал Голем.

- Ага. Сможешь тут притереться?

- Делов-то...

Сзади протестующе взвыли сразу несколько клаксонов, но Голем уже вырулил на обочину, к стоявшим в ряд киоскам, опустил козырек - заходящее солнце светило прямо в глаза - хмыкнул:

- Определенно шопинг, опять пустой пакет прихватила... Что у нее, горничных нет?

- Молодая еще, - сказал Мазур. - Привыкнуть не успела к буржуйской роскоши.

Он сунул в рот сигарету и спокойно смотрел, как скрывается в очередном магазине молодая жена Прохора Петровича Громова. Разумеется, его звали совершенно иначе, но настоящее имя Мазуру ничего не говорило, и он предпочел то, к которому привык. Шахматную партию заканчивают с теми фигурами, что были в игре с самого начала. Правда, пешки сплошь и рядом меняют имена, прорвавшись к восьмой горизонтали, но это касалось не Прохора, а как раз Мазура...

Морской Змей пока что держал слово. Мазур представления не имел, какие кнопки тот нажал и как раскручивался механизм, - примерно представлял картину, и этого было достаточно. Главное, нужную информацию раздобыли четко и быстро. Только бесконечно далекий от. теневой стороны жизни дилетант полагает, что морская разведка - контора, с которой можно столкнуться лишь поблизости от морей-океанов. Просто в глубине континента на улицах не видно людей в морской форме, вот и вое. Но если днем не видно звезд, это еще не означает, что их нет. Современный мир так сложен, что прибрежные города нельзя рассматривать отдельно от всей страны, ниточки тянутся во все углы...

Она вышла с очередным пакетом, присовокупила его к первому, лежавшему на заднем сиденье, тронула машину. На сей раз Голему пришлось чуть потруднее, но он, в конце концов, подрезал оплошавшего желтого "Москвича" и воткнулся в поток, ползущий короткими рывками.

- Точно, на дачу намыливается, - сказал он, поднимая козырек. - Расклад прежний?

- А что, есть моральные препоны? - усмехнулся Мазур.

- Никак нет, - бросил Голем, почти не раскрывая рта.

В его искренности Мазур не сомневался. И испытывал к нему весьма даже двойственные чувства. А то и тройственные, если уместно такое определение.

За два года, что Голем провел в его группе, Мазур успел убедиться, что на парня можно положиться, как на собственноручно смазанный пистолет. Выполнит любой приказ, не задавая вопросов.

Это-то и пугало чуточку-а может, отвращало. Невозможно определить словами, в чем разница, но Голем был другой. Молодое поколение, служившее столь же истово, как старшее, но лишенное чего-то неуловимого - то ли капелюшки наивного романтизма, то ли веры в вы-сокое. Пусть даже это высокое, как оказалось, ошибка и порок сгинувшего коммунизма. Худо-бедно, но их поколения во что-то верило - а новое, вроде Голема, просто служило, знало, что обязано побеждать и не изменять, однако этого мало... Или такие мысли и есть признак подползающей старости? Мазур открыл бардачок, вынул тот самый ТТ с глушителем, к которому успел уже привыкнуть. Затвор почти бесшумно скользнул назад, вернулся на место.

Он не испытывал ни жалости, ни угрызений совести. Вмазать ей в затылок, чтобы выходное отверстие пришлось на лицо, пусть потом так и найдут, поднимут голову с забрызганной мозгами панели, пусть такой ее и увидит муженек... Око за око. У их "пятерки" форсированный движок, способный потягаться с новым "Мерседесом", чужие номера - искать будут до скончания века, сваливая на очередные разборки... А Прохора он достанет дней через пару, когда тот успеет кое-что понять...

Дорога раздваивается, пробки уже нет. Мертвая сворачивает направо - она уже мертвая, хоть о том и не подозревает. Бедная, невезучая фигурка на доске... На пути к роскошным пригородным дачам машин немного, легко будет догнать и притереться вплотную, "Фольку" на такой скорости достаточно будет одной пули в переднюю покрышку, а все остальное займет секунд несколько...

Мазур стал опускать стекло со своей стороны. Бросив на него быстрый взгляд, Голем понял и прибавил газу. Город кончился, по сторонам дороги только сосны, подъем продолжается, а на спуске их и можно брать тепленькими...

- Отбой, - сказал вдруг Мазур. - Уходим.

Голем, не посмотрев на него, сбросил скорость и развернулся, машина пошла к городу. Старший лейтенант так и не задал ни единого вопроса - молодое поколение, прагматизм в квадрате...

Вот именно, прагматизм. Мазур только сейчас сообразил, что играл вслепую.

Судил противника по себе. Хорошо еще, сообразил в последнюю секунду.

Где гарантии, что пуля в затылок этой холеной кошке вызовет у Прохора душевную боль? Никакой гарантии...

...Без семи два Мазур услышал голос Голема: