материалы по Звездным Ранам так, что они, кроме всего прочего, были связаны
одной общей фамилией - Насадный, специалист по астроблемам, который
обследовал и сделал свои заключения по всем трем кратерам. И не потому ли
каждый документ, относящийся к космическим катастрофам, немедленно
переносился "бумажными жучками" в закрытый архив?
Правда, оказалось много документов, вычлененных в особый раздел, написанных
на немецком, английском и французском языках и не имеющих перевода. Сергей
кое-как владел немецким, однако не в такой степени, чтобы прочитать и
понять смысл, например, секретной дипломатической переписки. Наскоро он
пробежал взглядом но некоторым бумагам и определил, что речь там идет о
периоде революции и первых годах Советской власти, потому что кто-то,
владеющий всеми языками, прочел и сделал пометки на русском, расшифровывая
отдельные места. Всю эту иностранщину он оставил на будущее и
сосредоточился только на материалах по Таймыру
О том, что там выстроен и законсервирован суперсовременный город со всей
инфраструктурой и даже городским зимним садом под стеклянным куполом, он
узнал случайно из длинной, бестолковой, но тоже секретной информации о том
что в Балганах, рассчитанных на двадцать тысяч жителей, заложен на складах
резервный и мобилизационный запас продовольствия, всех необходимых
расходных материалов для поддержания жизнедеятельности городских служб,
предприятий общественного питания и объектов гражданской обороны.
Там оставалось все, вплоть до противогазов на каждую душу населения и
специальной камуфляжной краски, которой следовало покрыть купол зимнего
сада в случае начала военных действий.
Единственное, что обескураживало и удерживало Опарина от восторга, -
климат. Разве может земля обетованная девять месяцев лежать под снегом,
окутанная морозом, ветрами и полярной ночью? Хотя бы какие-нибудь горячие
источники, теплые озера, гейзеры - ничего! И летом температура воздуха
поднимается не выше пятнадцати градусов. Даже в самом благоустроенном
городе жить там может лишь здоровый крепкий человек, который и так
счастлив, потому что молод и думает, все главное еще впереди. Да и то
недолго жить, чтоб не подорвать здоровье, и с обязательной конкретной
целью, например, зарабатывать деньги на другую, более подходящую жизнь в
подходящем месте...
Он уже был на грани разочарования - надо же, пройти такой круг, по трем
Звездным Ранам, и не найти ни одной, где бы утомленному жизнью человеку
стало наконец хорошо, где бы он ощутил себя пусть не в раю земном, но хотя
бы чуточку счастливым!.. Он чувствовал себя обманщиком, посулившим найти
Беловодье, но нашедшим лишь сокровища, в которых уже не нуждается старый
человек, которые приносят одно несчастье.
Он готов был заплакать, сам обманутый как ребенок, и вдруг наткнулся на
карты. В первый миг он не мог рассмотреть, что же это, ибо сквозь
наворачивающиеся слезы все двоилось и сливалось в радужные сполохи.
Проморгавшись, он всмотрелся в линии материков, в желто-розово-красные
завихрения, напоминающие волосы красавиц в палехской росписи, вчитался в
пояснительные тексты и, не выдержав, заплакал. Горячие слезы падали на
карту теплых течений мирового океана и сливаясь, огибали острова и
материки...
Неверов рассчитал и предусмотрел все. В течение ближайших пятидесяти лет
ожидалось глобальное потепление климата! Гольфстрим и все иные океанические
реки, несущие райскую благодать южному полушарию, отталкиваясь с одной
стороны от берегов Чили, с другой - от Бразилии, меняли свой вечный курс,
заворачивали к Гренландии и в узкую горловину Берингова пролива. А далее! А
далее они огибали всю арктическую зону России, согревая северные моря и
Ледовитый океан, и, словно два вихря, сшибались и свивались в единую косу
вокруг Таймырского полуострова и Северной Земли, лежащих точно посередине
Евроазиатского континента.
Так уже было! По всему Заполярью цвели поистине райские, тропические сады,
а если еще учесть не заходящее летом солнце, то другой более благодатной
земли не сыскать на всей планете. От прошлого сейчас остались только пласты
каменного угля, лежащие чуть ли не на поверхности, и многочисленные
кладбища мамонтов. Но зато у этого озерного, изрезанного сотнями рек
огромного полуострова вместе с Северной Землей было будущее!
В Томской больнице Неверов находился уже более пятнадцати лет, значит,
ждать оставалось не так уж и много...
Сергей Опарин спохватился, когда закончил чтение и обнаружил, что все еще
находится на помойке за магазином. Свезенные со всего света овощи и фрукты
зачастую не выдерживали пути, а чаще всего - цены и кошельков покупателей,
гнили и оказывались в контейнерах, где превращались в зловонную, но сладкую
кашу и служили пищей для мух. Он и не заметил, отыскивая страну счастья,
что заморский продукт уже валится из баков на землю, превращаясь в грязные
лужи, подтекающие под ноги, и что он снова со всех сторон заставлен пустыми
картонными коробками, так что не видно заходящего солнца...
6
Когда пришла радиограмма с известием об аварии, Зимогор даже не удивился,
но и не обрадовался, ибо всякая радость по этому поводу была бы слишком
мелкой местью старому человеку, и он ограничился сакраментальной фразой:
- Ну, что я вам говорил?
Начальник экспедиции лишь взбагровел, схватил метровую деревянную линейку и
в сердцах изломал ее в щепки, рубя письменный стол, как шашкой.
- Сволочи! Всем головы поотрываю! Начальника партии под суд! Старшего
мастера - под суд!
Говорят, в прежние времена он не был таким нервным, напротив, отличался
волей и каменным хладнокровием.
Теперь же в гневе Аквилонов мог бы отдать под суд кого угодно без
разбирательств и причин, сказывались старые, времен военного коммунизма,
нравы, когда в шестидесятых начальник специального геологоуправления при
Министерстве обороны был в звании генерала, обладал прокурорскими
полномочиями, ходил с маузером и носил прозвище - Иван Грозный. Правда,
теперь он постарел, давно снял погоны, демилитаризировался, из управления
сделали экспедицию, лишили особого статуса и держали его в начальниках по
одной причине: умел выживать в любых условиях, в том числе и в невыносимых
рыночных, куда он вписался с ходу и безболезненно, сохранив при этом свои
старые нравы. И оружие ему оставили - огромный маузер с магазином на
двадцать патронов, личный подарок маршала Гречко. Прозвище ему заменили,
стали звать Иван Крутой.
Для того чтобы обвинить Зимогора и снять его с должности главного геолога,
ему потребовалось ровно одиннадцать секунд.
- Езжай, разберись и назови мне виновных! - приказал Аквилонов, собирая
щепки, и вдруг швырнул их снова на пол. - Не то сказал!.. Если не сможешь
спасти мою честь - спаси честь экспедиции. Помню, предупреждал... Но не
убедил меня! А должен был убедить! Я ведь старик, Зимогор, а с нами
тяжело... Езжай, найди причину, пока Ангел свою стаю туда не привел.
Он был побежден! Он сломался, разлетелся в щепки, как дубовая линейка в его
руке. Однако Зимогор не испытал мстительных чувств, напротив, первый раз
увидел перед собой гордого, но чувствительного человека...
И тогда еще было предчувствие, что Аквилонов больше не поднимется...
Авария на скважине в Горном Алтае как бы подразумевалась изначально, и
откровения Ячменного не звучали такими уж откровениями. Дело в том, что еще
до заброски сюда людей и техники, он, будучи тогда главным геологом,
приезжал сам, чтобы задать точку для скважины - вбить железный репер,
определившись на местности. Заказчик требовал точности чуть ли не до
миллиметров и независимо от того, удобно будет размещать там буровую или
нет. Поэтому Олег взял с собой топографа с теодолитом и сам таскал рейку,
когда делали инструментальную привязку. Конечно, с точки зрения разумности,
следовало бы задать скважину не на альпийском лугу, а на километр ниже,
поближе к воде, которой требуется огромное количество на алмазном бурении:
внизу был густой лес - не нужно натягивать маскировочные сети, и текла
приличная горная речка, так что нет смысла прокладывать трубопровод,
ставить дополнительные насосы и копать зумпф для сброса и отстоя
отработанной промывочной жидкости. Но воля и инструкции заказчика были
жестки, да и деньги, отпущенные на этот проект весьма соблазнительны: в
экспедиции с финансированием последнее время было худо, а один этот заказ
позволял безбедно прожить целый год, поскольку Аквилонов и проектный отдел
сумели спрятать в смете почти семьсот тысяч "лишних" долларов.
Заказчик смету не урезал ни на цент, и тогда Иван Крутой расщедрился, отдал
в партию Ячменного экспериментальный буровой станок.
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Курылев Олег
Доценко Виктор
Посняков Андрей