изумлением смотрит на меня.
неожиданно исчез?
собраться с мыслями. Какая-то жестокая борьба идет в нем. Щеки снова
становятся багровыми, и постепенно странно белеет тонкий нос между ними.
глаза за стеклами очков теперь смотрят на меня грустно и отрешенно. Пирожков
начинает говорить, осторожно, неуверенно, но вполне, однако, связно:
пытался достать весьма дефицитный стройматериал. Ему это не удалось. И тогда
он предложил мне... как бы вам сказать... ну довольно сомнительную сделку.
Короче говоря, жульническую, конечно. Я отказался. Я и так, знаете, ночи не
сплю со своими делами. Тогда он намекнул, что располагает какими-то
компрометирующими меня документами и предложил встретиться, показать их. Я
пришел к нему в гостиницу. Хотя я понимал, что таких документов не
существует, но все-таки, знаете... мало ли что. Никто не хочет лишних
неприятностей. И он мне действительно кое-что показал. Нет, нет! - Пирожков
выставляет перед собой руки, словно отталкивая что-то. - Никакого уголовного
дела! Но однажды... я уступил одному человеку, своему начальнику. Нарушил
ради него строжайший приказ главка... тут не было взятки, клянусь вам.
Просто... он приказал, а я... ну, в общем, подчинился. Вы понимаете, не было
сил возражать. Он бы меня... Потом он еще раз приказал... Ну, словом, вот
так. Потом начальник этот ушел. Все стало на свое место. И вдруг теперь этот
человек... Но это не главное! Это бы я еще пережил как-нибудь. Но он
сказал... сказал, что я мало люблю Наденьку. И... и очень ею рискую. Это
была уже наглость!
про Наденьку?
он копии-то тех документов как-то сумел раздобыть. Так вот. Он мне сказал,
что кто-то приедет в Москву, кто знает Наденьку, и если... Ну, в общем,
чушь, чушь, чушь!..
что узнаю из него, кто приедет. Я готов был на все, лишь бы заполучить это
письмо. Поймите меня. Я же все-таки боюсь. Я так боюсь за Наденьку!.. Она
такая доверчивая, увлекающаяся... Я просто не знаю, что теперь делать. Ну
скажите, ради бога...
заключается в том, что я чувствую: Пирожков говорит искренне, говорит
правду, и он действительно очень напуган.
Хриплый немного. Хулиганский какой-то голос.
знаешь чей. Так вот, девку твою завалим, если будешь кобениться. А то еще
чего и похуже сделаем. Понял?" Так прямо и говорит. Представляете? Это же
ужас какой-то!
уже в третий раз, вчера вечером. А во второй раз Наденька подошла. Утром
звонил, я был на работе. Она мне вечером рассказала. Он специально велел мне
рассказать про его звонок. Представляете?
Умоляла меня избавиться от этого типа. А я мог это сделать... ну, в общем,
вы понимаете какой ценой... И когда он позвонил в третий раз, я не выдержал.
Я прибежал к вам. Я совершенно теряю голову. И... и не хочу иметь дело с
этим подонком, этим...
трясутся его губы и обильные струйки пота текут по вискам на толстые щеки, и
чувствую, что все это так и было, как он рассказывает: и вымогательство, и
шантаж, и угрозы, и его испуг. Все тут достоверно. И никто, конечно, его
Наденьку убивать не собирается... Примитивнейший шантаж. Но Пирожков
производит впечатление человека, на которого это может подействовать. И
подействовало, хотя и не так, как рассчитывал Николов. Интересно, что
звонили и после его отъезда. Выходит, он еще вернется и психологически
готовит свою жертву к тому, чтобы уступить шантажу. И еще это означает, что
у Николова в Москве есть сообщник. Ну да. И в записке ведь было сказано:
"Приходи, подумаем..." Но звонит Пирожкову не тот человек, с кем Николов
собирался "подумать". Звонит, судя по лексикону, явный уголовник. Что ж, у
Николова под рукой может быть и такой тип.
Действительно Пирожков только что познакомился с Николовым или они были
знакомы раньше? Искренен в этом пункте Пирожков или нет? Я вспоминаю рассказ
Екатерины Осиповны.
просили его вас не погубить.
сквозь стекла своих очков, потом дрожащей рукой, в которой зажат мокрый
платок, проводит по лбу и шее.
и откашливается.
это были именно вы. Я же вам уже сказал, что в номере у Николова произошла
кража. И мы интересовались всеми, кто к нему приходил. Дежурная вспомнила и
вас.
себя на том, что мне приятно вслух констатировать этот факт. - Но Николов
исчез, а нам надо было, чтобы он опознал украденные у него вещи.
с вновь пробудившейся тревогой смотрит на меня. - Да не это сейчас главное:
меня волнует безопасность дочери. Что же будет, товарищ Лосев? Что нам
делать?
угрожает, что все это мелкий грубый шантаж, и больше ничего. Я ссылаюсь на
свой опыт и опыт моих товарищей, я привожу кучу всяких примеров. И кажется,
добиваюсь своего. Пирожков немного успокаивается, даже чуть заметно
улыбается, сконфуженно и виновато. Тогда я перехожу к главному.
вы клюнули на его удочку, что вы сдаетесь, капитулируете и готовы уступить
его требованиям. Так и скажите, когда вам еще раз позвонит этот тип. Давайте
превратимся из жалкой рыбешки в рыболовов. И сами закинем удочку. Пусть
только он появится, этот Николов. И тогда мы с ним как следует поговорим,
тогда мы ему навсегда отобьем охоту жульничать и пакостить людям.
не грозит и Николов никогда не узнает, какую роль сыграл в его разоблачении
он, Пирожков. Главное сейчас найти Николова, во что бы то ни стало найти.
уходит.
записываю главное из того, что я сейчас услышал. Но обдумать все это я не
успеваю. В комнату заходит Игорь.
чуть приплюснутым носом и выступающим подбородком прямо-таки дышит
неколебимой уверенностью. Движения неторопливы и чуть небрежны. Словом,
любой посторонний взгляд должен был бы залюбоваться этим спокойным и сильным
человеком. Но я не посторонний, взгляд у меня особый, и, кроме того, у меня
есть с чем сравнивать. И потому я сразу замечаю, что все эти признаки
спокойствия и самоуверенности выданы с чуть уловимым перебором. А
вертикальная складочка между бровями появляется у Игоря только в особых и
притом весьма затруднительных обстоятельствах.
вытаскивает из стола какие-то бумаги, всем своим видом демонстрируя
нетерпеливое намерение углубиться в их изучение. Все это, однако, в
заблуждение меня не вводит. И Игорь в тот же миг прекрасно это улавливает.
и говорит:
Сертаков Виталий
Маркелов Олег
Корнев Павел
Земляной Андрей
Смоленский Вадим
Каменистый Артем