Чтение 35–й страницы книги ~Петля~

с прямыми плечами, тонкой шеей, нескладная и в то же время по-своему
изящная.
- Чтобы не забыть, сразу скажу, что я из милиции.
- Ого! - восклицает Катя. - Это уже интересно.
- Вы, кажется, подруга Веры Топилиной?
- Не "кажется", а точно, - она резко поворачивается ко мне, и в чуть
раскосых, темных глазах ее вспыхивает тревога. - Что случилось?
Ох, до чего же мне тягостно который раз сообщать о гибели Веры! Прямо как
вестник несчастья появляюсь я в чужих домах.
- Вера погибла, - говорю я тихо.
- Да?! Ну вот!.. - с отчаянием восклицает Катя и стукает себя кулачком по
колену. - Что она с собой сделала?
- Скорей всего, с ней сделали.
- Ой!..
Катя кусает губы. Но это гордая девушка, и при постороннем она не
собирается плакать. Лишь скуластое лицо ее с чуть раскосыми глазами и
крупным ртом словно бы каменеет. Она отворачивается от меня и, глубоко
затянувшись сигаретой, глухо спрашивает:
- Ну, а все-таки как это случилось?
Я ей в общих чертах рассказываю, где и когда нашли Веру и что мы по этому
поводу предполагаем.
- Но она пришла туда с каким-то человеком, - говорю я.
- Конечно, не одна! - раздраженно восклицает Катя.
- Мы вас просим помочь нам разобраться в одном вопросе, - продолжаю я,
стараясь не замечать ее вызывающий тон, ведь каждый переживает горе
по-своему. - Так вот. Был у Веры человек, который мог ее ревновать,
преследовать, в общем, который любил ее?
- Был, - по-прежнему глядя в сторону, отрывисто произносит Катя. - Что из
этого?
- Кто он такой?
- Не знаю...
- А Вера его любила?
- Да.
- Ну, и почему же они...
- Не знаю, - все так же раздраженно цедит сквозь зубы Катя. - Не хотела
выходить за него, и все. Бред какой-то!
- Но все-таки должна же быть какая-то причина?
- Не знаю, не знаю. Она ничего не желала мне говорить!
- Но вы можете что-нибудь предположить?
- Интересно, что это я могу, по-вашему, предположить? Ну, болела она.
Может быть, не хотела его связывать. Верка была до невозможности
благородна.
Я качаю головой:
- Отпадает. Проверял. У нее была язва желудка. Не такая уж страшная
болезнь.
- Ну, тогда не знаю! Надо же!.. - Она снова со злостью стукает кулачком по
колену. - В голове не укладывается. Только звонить ей собралась.
- Это с ним Вера не хотела встретиться летом в Тепловодске?
- Вполне возможно.
- А где они познакомились?
- Там и познакомились. Впрочем, не уверена. Ведь у этой дурехи все надо
было клещами вытягивать. Ну, что я теперь без нее делать буду?!.
- Вы никогда не видели этого человека?
- Представьте себе, один раз видела. Столкнулись. Он ведь не москвич. Я от
нее уходила, а он явился. Приехал. Верка жутко смутилась, и я уж поспешила
ретироваться. А хотелось бы с этим молодцом познакомиться.
- Если вы его сейчас встретите, то сможете узнать?
- Конечно. Зрительная память у меня отличная. Только мне встречаться с ним
уже без надобности.
- А здесь его нет?
Я вынимаю из пиджака взятую у Нины фотографию и протягиваю ее Кате.
Фотография эта сделана где-то в окрестностях Тепловодска. Снята группа
отдыхающих, среди них и Вера. Обычная экскурсия, человек двадцать. Весьма
живописно расположились среди скал. Возле Веры, которая выглядит как-то
смущенно, словно ей неловко фотографироваться здесь, стоит молодая
женщина, она обняла Веру за талию и чему-то улыбается. А рядом
расположились трое мужчин, молодые, темноволосые, в белых рубашках, у
одного ворот расстегнут, двое других в галстуках. Вся эта группа держится
как-то особняком от других экскурсантов.
Катя внимательно смотрит на фотографию, потом решительно указывает на
одного из мужчин:
- Вот он. Точно. - И, неожиданно уронив фотографию на колени, прикладывает
обе руки к вискам. - Боже мой, боже мой, что же с ней случилось, с моей
Веркой?..
- Катя, вспомните, - прошу я. - Может быть, Вера называла вам его имя?
- Нет, нет, не называла...
- Тогда что-то еще об этом человеке. Постарайтесь вспомнить. Нам надо
найти его. Ведь, скорей всего, это он был с Верой в тот вечер. Ну, с кем
бы еще она могла пойти поздно вечером в такое глухое место, правда?
- Да, - грустно кивает Катя. - Только с ним. Но я... ну, убейте, ничего о
нем больше не помню.

Я возвращаюсь к себе в отдел и по пути стараюсь систематизировать и
обдумать все, что удалось узнать от Кати. Итак, получено первое
достоверное свидетельство, что у Веры был любимый человек. Но отношения
странные. Почему Вера не хотела выйти за него замуж? Нет, тут дело,
конечно, не в ее болезни. Скорей всего, дело в этом человеке. Может быть,
он женат, у него семья и Вера не хотела ее разбивать? Я уже достаточно
знаю Веру, знаю ее благородство, ее совестливость, ее обостренную,
прямо-таки болезненную честность и бескомпромиссность. Да, скорей всего,
так оно и было. А тот человек настаивал, уговаривал, требовал, преследовал
ее. И сердце рвалось к нему - вот что главное. Бедная девочка. В такой
трудной, даже, как могло ей показаться, безвыходной ситуации недолго и
покончить с собой. Да, наличие этого человека и всего запутанного узла
вокруг него сильно подкрепляет версию о самоубийстве.
Но кто же этот человек? Он не москвич - это все-таки Катя вспомнила.
Следовательно, становится вполне вероятным, что это кто-то из тех людей,
кого назвали мне девушки в министерстве. Правда, Катя сказала, что Вера
будто бы познакомилась с ним на курорте, но потом сама же усомнилась в
этом. А тот факт, что этот человек тоже лечился там, позволит легче
обнаружить его среди указанных мне людей. Сведения о них - а в списке семь
человек - должны вот-вот поступить от товарищей с мест.
Ну и ситуация, черт возьми! Одновременно подкрепляются фактами две прямо
противоположные версии, и обе становятся все более вероятными.
Я приезжаю к себе в отдел и первым делом направляюсь к нашему секретарю
Галочке. При виде меня она улыбается, кивает, и я уже догадываюсь, что
меня ждут какие-то новости. Действительно, Галя выкладывает передо мной
шесть листов бумаги со стандартной "шапкой" и грифом "секретно", шесть
сообщений на мое имя от товарищей из Латвии, Херсонской области,
Краснодарского края, Белоруссии, Калининской области, Горьковской, Шесть
ответов на мой запрос о людях из известного уже вам списка.
Я торопливо забираю бумаги и мчусь к себе, сгорая от нетерпения поскорее
прочесть их. Тем не менее я сразу же отмечаю, что ответов шесть вместо
семи. Значит, об одном человеке я ничего пока не узнаю. Это всегда
неприятно, всегда кажется, что именно этот-то человек и может оказаться
тем, кого ты ищешь, а все подозрения в отношении кого-либо из остальных на
самом деле ничего не стоят.
И тем не менее придется заняться этими шестерыми.
Первый из них отпадает сразу же, ибо оказывается, что он уже третий месяц
находится безотлучно в своем совхозе, хороший семьянин, получил недавно
премию и спешит закончить постройку нового дома к зиме. Второй человек
тоже не представляет для меня интереса, ибо только недавно сыграл свадьбу
и никуда не уезжал, а за Верой он, видимо, всерьез и не думал ухаживать.
Третий человек уже какой месяц мается, бедняга, в больнице и таким образом
тоже отпадает. Четвертый...
Эге, четвертый - это уже что-то интересное! Молод, холост, бойкий парень и
ловкач, часто ездит в Москву и сейчас здесь находится. Это - некий
гражданин Фоменко Григорий Маркович. Я вспоминаю, что девушки из
министерства рассказывали мне о нем. Парень вспыльчивый, горячий и
отчаянный, прямо-таки неистово ухаживал за Верой. Между прочим, на лбу у
него шрам, который он прикрывает роскошным чубом, для того, мол, и
отпустил. Так, так. Этого Фоменко надо взять на заметку.
Пятый... О-о, этот тоже отпадает. Но тут совсем другой случай. Пятый
арестован месяц назад. Бухгалтерские махинации по линии ОБХСС. Ну, ну,
пусть разбираются. Я, во всяком случае, от этого теперь избавлен.
Последний, шестой человек из списка, тоже представляет для меня прямой
интерес. Во-первых, тоже молод, и хотя женат, имеет ребенка, но в доме
часты ссоры и размолвки, в этих случаях жена надолго уезжает к родителям.
В делах он не очень-то чистоплотен, были всякие неприятности на этой
почве, имеет взыскания. Жаден и неуживчив. А главное, сейчас находится в
Москве, в командировке от своего колхоза. По профессии механик. Зовут
Освальд Струлис, он из Латвии.
Итак, по крайней мере двое из моего списка бесспорно заслуживают
пристального внимания. К сожалению, в своем запросе о них я не упомянул о
болезни желудка и лечении в связи с этим в Тепловодске. Но это и сейчас
нетрудно выяснить.
Итак, двое из шести. О седьмом человеке, инженере большого крымского
колхоза Владимире Лапушкине, пока сведений нет. Но меня гложет нетерпение
и тревога. А вдруг это тот единственный, кто мне нужен?
Я отправляюсь в нашу дежурную часть и по спецсвязи вызываю крымское