Чтение 35–й страницы книги ~Большой шухер~

сдавать.

- Но ошибиться тоже не хотелось бы... - поосторожничал Налим. - Если они
ни при чем, а мы на них время потратим, то Сэнсей по головке не погладит...

- А мы и не будем ошибаться. Мы подумаем и разложим все по полочкам. Вот
смотри: мы видели, что в туннеле кровь? Видели. Капли исчезают только у
самого выхода. То ли уже вся стекла к этому времени, то ли они нашли во что
его завернуть.

- Я это и сам понимаю, - досадливо произнес Налим, которому не
понравилось, что ему пытаются разжевать все, будто малому ребенку. - Но ведь
по идее, если бы они труп бросили там, в подземелье, его бы и сейчас еще не
нашли. Верно? На фига же им рисковать и вытаскивать его, причем уже
засветло, и подбрасывать между гаражами?

- Ну, давай прикинем. - Агафон достал из "бардачка" визитку, вынул
блокнот, ручку и начал наскоро набрасывать чертежик. Через пару минут у него
получилось вот что:

- Видишь крестик между буквами "г" и "а"? Вот это место, где нашли труп
Ростика. Отсюда всего ничего до выхода из бомбоубежища. Метров десять, в
крайнем случае, пятнадцать. Хотя в три с копейками уже светло, но еще не
так, чтобы очень. Вероятность, что кто-то глянет в окно и чего-то не то
увидит, - небольшая. Так что не так уж сильно они и рисковали.

- Но все-таки...

- Понимаешь, те, кто убивал, хотели, чтоб об этом убийстве сразу узнали.
Поэтому мне окончательно ясно: никакая коробка тут ни при чем. Убивали,
чтобы отомстить. А может быть, и для того, чтобы припугнуть таким зверством
кого-то другого. Например, кого-то из тех, чьи гаражи рядом стоят. По обе
стороны прохода. Вот об этом надо с Наливайко поговорить. Что за люди,
отчего, почему...

- Но ты ведь, по-моему, все-таки девок подозреваешь?

- Две из них были последними, кто видел Ростика живым. Это раз. Но они не
блондинки и стрижены коротко. А вот у третьей, той, что подталкивает коляску
со спины, волосы длинные, золотистого цвета. Но - обрати внимание! - они
закручены на голове во что-то типа шарика. А это значит, что она шпильками
пользуется. Возможно, такими, как я нашел.

- Но все-таки не верится, чтоб они... - пробормотал Налим.

- Я тебе еще раз повторю: не утверждаю я, что они резали, голову рубали и
так далее. Но вполне могли по их наводке какие-нибудь мальчики это сделать.
Или даже дяденьки, допустим, которые состоят с ними в нежной дружбе.

- Понимаешь, - сказал Налим, - не могу я поверить, чтобы девки, которые
так заботятся об Олеге, могли кого-то другого подставить под такую
крантовку.

- Эх, Налим, гребена мать, - сочувственно вздохнул Агафон, - молодой ты,
жизни не знаешь. Вот эти две, мелкие, с которыми мы уже знакомились,
пожалуй, на большие заподлянки не способны. Но припомни: Ростик их, по
данным японской разведки, напоил чем-то и оттрахал обеих. Ясно, конечно, что
вначале они балдели, а потом устыдились. Конечно, мы все с их слов знаем,
как на самом деле было, сразу не разберешься. Вполне могли эти девочки,
обидевшись на Валеру-Ростика, пожаловаться на него знакомым мальчикам, даже
не думая, что из этого выйдет. Они, может, считали, будто мальчики этого
наглого дядю припугнут и чуть-чуть морду начистят. А на самом деле
получилось совсем резко. Мальчики оказались наколотые или накуренные, пошли
вразнос, охренели от крови и уделали Ростика от всей души. Но есть другой
вариант. Ростик, как я слышал, в команде у Черного был. И вполне мог быть на
чем-то с сутенерами завязан. А если, допустим, они во время прогулки с этой
третьей бабой встретились, то у нее могли тоже найтись знакомые для подобной
работы. Уловил?

- Все это придумки твои, - проворчал Налим, - ты даже не знаешь, чьи
шпилька и пуговица. И волос неизвестно чей. Мало ли белобрысых баб в городе?
И вообще, может, эта пуговица от мужской куртки? Опять же то, что она шлюха,
мы только от Гальки слышали. А она сама прошмондовка еще та. Как известно,
всем проституткам очень хочется на других баб наклепать. Вор, как известно,
всегда кричит: "Держи вора!"

- Не могу сказать. Налим, что у тебя логика хромает, - похвалил Агафон. -
В связи с этим придется нам съездить еще по одному адресу. Пожалуй, даже
сначала съездим туда, а потом к Наливайко.

Как раз в этот момент девушки и коляска с инвалидом развернулись и
двинулись обратно, довольно быстро приближаясь к "девятке", стоящей у
тротуара.

- Смотри, - сказал Агафон, глазами указывая Налиму на Ларису. На ее
безрукавке не хватало одной пуговицы...

Непонятный роман

"Девятка" сорвалась с места и укатила так быстро, что ни девушки, ни их
подопечный даже не обратили на нее внимания.

- Олеженька, - пропела Эля, - смотри, солнышко пробилось. Сейчас погода
разгуляется...

- Нет уж, лучше такая, как сейчас, - сказал инвалид. - Не хочу, чтоб было
солнце. Пусть все время пасмурно и дождик. И гулять я ненавижу. Все пялятся,
всем охота поглядеть...

- Зря ты, Олежек! Тебе надо гулять, дышать свежим воздухом. Верно,
малышки?

- Конечно, - поддержала старшую подругу Лариса. - Ты в последние месяцы
стал намного лучше выглядеть, потому что каждый день гуляешь.

- Ну да, - хмыкнул Олег, - лучше стал выглядеть, руки-ноги отросли...

- Не надо опять про это! - попросила Лида. - Если ты будешь себя
доводить, то у тебя опять начнет болеть.

- Ну и пусть болит. Умереть хочу. Понимаешь?

- Не глупи, - строго сказала Эля, - ты нам нужен. Нам! Всем троим. Мы
тебя любим и умереть не дадим.

Она положила руки ему на плечи, погладила по шее.

- Это правда? - спросил Олег.

- Абсолютная. Ты лучший из всех парней на этом свете.

- Врешь. Утешаешь, да? Я не верю вам. Просто вам приятно
благотворительниц изображать. Тебе квартира моя нужна, верно? Так выходи за
меня замуж. А потом отрави побыстрее. И будет у тебя три комнаты с мебелью.

- Дурачок. Мелешь какую-то чушь. Сам придумал или кто подсказал?

- Кто мне подскажет? - усмехнулся Олег. - Я, кроме вас, ни с кем не
общаюсь. Вы даже от патронажной сестры отказались.

- Мы что, хуже ее все делаем? - удивилась Эля.

- Нет. Но я вам не верю.

- Хорошо, допустим, я такая сучка, что на твою квартиру претендую. Ну а
Ларка с Лидкой? Они-то почему? И почему, ты думаешь, мы друг другу глотки не
перегрызаем из-за твоей квартиры? Хоть над этим поразмысли.

- Давайте не будем ругаться! - проворковала Лида. - Разве и без того
всяких пакостей мало?

- Правда, давайте не будем! - Лариса взяла Олега за искалеченную руку,
подняла вверх раздвоенную культю и поднесла этот клешнебразный обрубок к
губам.

- Хорошо, - сказал Олег, - тогда идемте домой. И вообще, давайте по улице
не ходить. Только в парк - и все. Не могу я взглядам прохожих привыкнуть.
Каждый будто говорит: "Ну что, навоевался? Заработал крестик?"

- Неправда, - возразила Эля, - все просто тебя жалеют.

- Не обращай внимания на то, что всякие козлы на тебя глаза пучат, -
произнесла Лариса. - у них мозгов нет. Хотя руки и ноги целы.

- Пожалуй, и правда пора домой... - заметила Эля. Они ускорили шаг,
свернули через арку во двор, въехали в подъезд.

- Иди ко мне на ручки! - пригласила Эля и, подхватив парня за подмышки, в
котором, несмотря на увечья, было не меньше пятидесяти килограммов, подняла
его на руки как ребенка.

- Надорвешься когда-нибудь, - пробормотал Олег.

- Своя ноша не тянет. Девчонки, берите коляску и не отставайте.

Наверняка ей было тяжело, дышала она неровно и, дойдя до третьего этажа,
заметно покраснела от натуги. Малярши тоже намучились, прежде чем донесли
доверху коляску.

- Садись, маленький! - Эля бережно опустила Олега в коляску. Потом она
достала связку ключей и, отперев дверь, придержала ее, пока Лариса и Лида
закатили коляску в квартиру.

- Вот он, родной склеп... - вздохнул Олег.

- Кушать не хочешь? - спросила Лариса.

- Что ты спрашиваешь? - проворчала Эля. - Его бы воля, он бы и ложки супа
не ел. Вечно: "Не хочу, не буду!" И так совсем уж похудал. Отнесла на этаж,
веса не почуяла.

- Это ты просто уже натренировалась, - усмехнулся Олег. - А вообще зря
все это... Зря мучаетесь! Все зря!

- Не бубни, - строго сказала Эля, - сейчас как миленький будешь есть.
Лариска, ставь обед подогреваться, а ты, Лидусик, иди белье меняй.

- Выпить дадите? - спросил Олег. - Рюмочку, перед едой...

- Дадим. Но только рюмочку, ни миллиграммом больше.

- Споить боитесь? Правильно. Напьюсь - все разнесу, мебель переломаю,
бутылками кидаться начну, в окошко выпрыгну... Эля погладила его по щеке.

- Я люблю, когда ты шутишь. Это хорошо. Тебе это полезно, а мне -
приятно.

- Рад был доставить тебе удовольствие. Лариса ушла в кухню, Лида
завозилась в спальне, а Эля покатила коляску к письменному столу.

- Ну, покажи, как ты умеешь брать ручку со стола. А то, может быть,
врешь?

- Ничего я не вру. Умею...

Олег вытянул вперед свою правую клешню с двумя уродливыми "пальцами",
сооруженными хирургом из лучевых костей и плоти, выглядящую жутковато, со
следами швов, какими-то неровностями, шрамиками и бугорками, а затем с
заметным усилием сдвинул "пальцы" клешни. Потом опять раздвинул, повторил