чтобы солнечный свет не мешал спать, лампочка погашена. Только из
приоткрытой двери в кабину проникала полоса света от лампочки в
коридоре.
ему было лень.
разбудить вас, если даже вы спите, так как пришел с чрезвычайно важными
известиями. - Он подошел к самому гамаку Стормера.
скорпион, и посмотрел на лицо Пинча. - Вы не выпили лишнего, Пинч?..
заговорщики на "ковчеге"? На другой ракете прилететь, на абордаж нас
взять, что ли?..
схватив его за руку. Пинч начал хвалиться:
человек... Ой-ой! Не давите там мою руку... Уж если... Ай-ай! Да
отпустите же руку, сейчас все скажу... Ганс, видите ли, всегда закрывал
свою кабину, уходя из нее. И Винклер тоже...
пропущу. И Винклер тоже запирал свою кабину на ключ, который клал себе в
карман. То есть нет, не в карман - карманов в небе не существует. Вешал
на цепочку, которая привязана к его поясу...
Говорите скорее самую суть.
если вы все время будете перебивать меня, то я, конечно, никогда не
кончу.
никак нельзя было пробраться. Тогда я решил: если они носят ключ с собой
и этот ключ похитить у них невозможно, то, значит, нужно достать другой
ключ, который подходил бы к дверному замку. Логично. О, Шерлок Холмс не
мог бы придумать лучше! Откуда достать на "ковчеге" ключ? Слетать на
Землю и пригласить слесаря? Невозможно.
попытаться подобрать! - не утерпел Стормер.
Но легко придумать, да трудно осуществить. Вынуть ключ из каюты -
незамысловатая вещь. Одна леди Хинтон и Эллен запираются изнутри. Взять
ключ не трудно, но попробуйте двадцать один раз приложиться к дверному
замку каюты Ганса и столько же раз - каюты Винклера, и так, чтобы никто
не заметил этого, а тем более они сами. Надо пользоваться моментом,
всегда быть настороже - словом, бездна хлопот, изобретательности,
находчивости. -Итак, к замку Винклера подошел ключ лорда епископа, а к
двери Ганса - Мадлен. А если ключ Делькро подошел к замку Фингера, то и
ключ Фингера открывает замок прекрасной Мадлен. Мое дело сторона, но я
неоднократно видел, как Мадлен беседует с Гансом...
Болели челюсть и затылок. Удар Стормера был молниеносен и оглушителен.
столиком портрет Ленина. На столике - немецкое издание "Капитала" Маркса
и перевод на немецкий язык книг Ленина.
продолжал Пинч, не входя, однако, в кабину. Понизив голос до шепота, он
продолжал:
сказал: "Наша армия окончательно разобьет вдребезги эту сволочь, если
она осмелится напасть на Советы". Так и сказал: "сволочь". А Винклер
ответил: "Хотя эти дела делаются и не так просто и скоро, как тебе
хочется, Ганс, но я не сомневаюсь, что час нашей победы во всем мире
приближается. Часы, а быть может, и минуты врагов наших давно уже
сочтены". Потом Ганс сказал: "А стоит ли нам продолжать здесь, на
"ковчеге", комедию? Не пора ли кончать?" - "Нет, не пора, Ганс, -
ответил Винклер. - На это я имею определенные указания. Ты помнишь, как
тебе хотелось вмешаться и прекратить саботаж пассажиров, не желавших
приниматься за работу? Все устроилось и без нас. "Синенькие" помогли
сломить это сопротивление!" И они начали смеяться.
тоном, видимо сам увлеченный своим рассказом.
книжку, он хлопнул по ней пальцами и сказал:
следователю. А ведь они могли убить меня на месте, если бы застали за
этим занятием. О, Пинч не робкого десятка! И если Пинч за что-нибудь
возьмется...
думал, как ему поступить.
он все-таки самый умный человек в ракете.., после меня. Только я сам
расскажу, иначе вы никогда не кончите.
вносившим "исправления и дополнения", спокойней, чем можно было ожидать.
Он опустил голову, задумался и молчал. Стормер начал сам:
ли вы за то, что они не успели привлечь на свою сторону слуг?
лишено основания, по крайней мере в отношении Мэри. Я два раза заставал
ее оживленно разговаривающей с Винклером в укромном уголке коридора
возле его рубки. О чем они говорили, я не знаю, так как при моем
появлении Мэри тотчас уходила.
мы вполне в их руках. Недаром я пережил столь неприятные минуты в своем
водяном гробу. Подумать только! Они попросту могли не вынуть нас оттуда,
прекратить доступ воздуха. Им ничего не стоило задушить нас и затем
выбросить вон из "ковчега". Признаюсь, не понимаю, почему до сих пор они
этого не сделали.
возразил Стормер. - Так или иначе, продолжать путешествие со своими
палачами, которые не сегодня-завтра отправят нас к праотцам, я не
намерен.
высказал до конца Пинч мысль своего патрона.
Стормер согласился с Пинчем, не оборвав его за то, что тот "мешается не
в свое дело". У Стормера, впрочем, были свои соображения проявить к
своему секретарю мягкость.
однако, простирается эта храбрость? Хватило ли бы у вас решимости
справиться с этим делом одному?
не в одной моей решимости. Всадить две пули в грудь этих преступников -
нетрудное дело. Но если я буду действовать один, малейшая случайность
может испортить все. И тогда уж, конечно, несдобровать не только мне, но
и всем вам.
ответил Стормер.
деле. Барон продолжал хранить молчание.
Он говорил о том, что в ракете не все спокойно, что он что-то
подозревает... И он, конечно, согласится, хотя до сих пор и стоял далеко
от политики. Епископ?.. Он, пожалуй, годен только на то, чтобы
забаррикадировать своим тучным телом коридор, если это понадобится.
Активно он не станет участвовать в таком деле просто по трусости,
спрятавшись за свое "не убий". Впрочем, благословляя на Земле с паперти
"могикан", он "забыл" об этой заповеди. Кто же еще? Жак? Его, конечно,
надо считать на стороне врагов. Текер? Он, наверное, не пойдет на это.
Шнирер? Совершенно безнадежная фигура. Он ответит, что револьвер - это
машина, а машину он не возьмет в руки...
например, храбрая женщина и великолепный стрелок, как она сама уверяет.
Мы, конечно, не позволим себе поставить женщину под пули...
бойню. Он-ни нас н-не трогают...
не ожидал подобного выступления. Не трогают? Великолепно! А кто "тронул"
капитал Маршаля? Кто виновник разорений и смертей их друзей и
Корнев Павел
Флинт Эрик
Сертаков Виталий
Березин Федор
Шилова Юлия
Самойлова Елена