все - дальше молчок. И нет Аральского моря! Но тихо... И в другом
городе - в Свердловске, в Кургане - накапливаются в отстойниках
эти жидкости, идут реакции, чтобы взорваться, чтобы кинуться на
людей... Бруни все это написал.
театре. - Ха-ха-ха! Горбатого могила исправит! Вы думаете, чем
они занимаются?
какие-то правила, неподвластные даже тем, кто этим занимается.
Там, конечно, суматоха, неразбериха, но они стараются что-то
сделать.
что они стараются сделать.
Солдатики убирают трупы, а потом будут травиться, очищая озеро.
Им прикажут, они сделают. А генералы будут обедать вместе с
Силантьевым и Гронским и обсуждать, как сделать, чтобы
империалистическая пропаганда не подняла шума, чтобы народ не
испугался, чтобы великие свершения не скрылись за темным мраком
отдельных недостатков.
уже бессильны.
пальцы запутались, он с остервенением дернул руку, чтобы
освободить.
узнали не сразу и не все, хоть он так близок к Киеву. А ведь
купленные профессора и академики пели по телевизору, что
опасности нет и жертв почти нет... У нас два года назад на
Сортировочной цистерны рвануло - домов двести разрушено, народу
перебило... а что вы об этом слышали? МПС отрапортовало, и в
Москве согласились. Неужели вы не понимаете, что никому не нужны
несчастья? От них портится настроение.
Может, вы провели ночь у бабы и ничего не заметили? Вам хочется
поскорее в Швейцарию? В следующий раз они рванут так, что и от
Швейцарии ничего не останется. Достанут вас, достанут, честное
слово даю!
еврейский пророк в пустыне, он готов был пойти на костре, и
отблески его, порожденные усталым воображением Шубина,
поблескивали за спиной.
гостинице.
спорить. Он имел монополию на высшее страдание. А впрочем, и
право.
такое несчастье...
закричал Борис, как учитель, отчаявшийся вдолбить тупым ученикам
элементарную теорему.
ради памяти о Бруни, обо всех... Вы возьмете все документы - и
все, что писал бруни, копии наших писем, выкладки, прогнозы... и
то, что написал я сегодня на рассвете. Я писал возле тела моей
жены. Вы понимаете? И вы отдадите все прямо в ЦК, прямо Генсеку -
как можно выше. Пускай это будет набат.
этого надрывного крика. Жутко неприятный этот Борис, физически
неприятный. Но у него правда, если бывает много правд, то у него
более важная правда.
оцепили город. А может быть, они его уже оцепили.
могу же я носить их с собой по городу, где меня каждая собака
знает! Они за мной будут охотиться, если уже не охотятся. Они
подозревают.
но понимал, что этим вызовет лишь очередную вспышку крика.
Добро? А вы где-нибудь укройтесь. Не надо, чтобы вас видели. Где
ваш чемодан?
Швейцарии.
не суйтесь.
глупее, чем отсиживаться. Я могу там пригодиться.
прихлопнули?
детективном фильме, нет ли за ним слежки. И если бы кто-то
посмотрел в ту сторону, наверное бы, уверился, что видит
злоумышленника.
себя злоумышленника, убежал с площади. Он спрыгнул из промерзлого
автобуса на снег, и ему показалось, что снаружи чуть теплее, чем
в машине. Он сунул руки в карманы аляски, надеясь отыскать там
сигареты, но нащупал только банку с растворимым кофе. Чего же Эля
не вынула, подумал он. Лучше бы вынула и положила сигареты.
подошел к танку и только собрался постучать по броне, спросить,
нет ли закурить у танкистов, как увидал табачный киоск. Киоск был
открыт.
держала тонкая детская рука.
мальчишки в вязанной шапочке. Мальчишка вытащил мешок, явно
набитый пачками сигарет, и ловко закинул его за киоск, прочь с
глаз. Увидев, что Шубин наблюдает за ним, он ничуть не испугался,
а разжал кулак, в котором был коробок спичек, и кинул его Шубину.
Тот успел подставить руку и схватить коробок.
мешком. Оба спрятались за киоск.
военных "газиков", число которых за время разговора с Борисом
увеличилось, шагнул навстречу Шубину.
радакционное удостоверение. Солдат взял удостоверение, раскрыл,
начал читать, шевеля губами. Потом посмотрел на Шубина, сравнивая
его с фотографией, и Шубин понял, что сходства солдат отыскать не
может. Он закрыл удостоверение и крикнул:
узорами, подошел не спеша. Он был без автомата, но кобура
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Шилова Юлия