своего убежища и невольно усмехнулся. Девчушке было лет пятнадцать, не
больше. Легкая белая рубашка, пижамные штаны и тапочки на босу ногу...
Похоже, она как раз собиралась ложиться спать.
мягче. Девушка кивнула - испуганные глаза уже успели наполниться слезами.
очутился в длинном коридоре, слабо освещенном небольшой настенной лампой.
Слева с потолка свисали лыжи, справа лежали весла от байдарки.
понял, что каждая лишняя секунда неизвестности доставляет маленькой хозяйке
невыносимую боль. Он вздохнул:
последовал кивок. Девчушка не удивилась, страх заслонял все.
удостоверение. На всякий случай. Вот, смотри, удостоверение должно
выглядеть так...
и повесил ее на крючок.
Но он в командировке...
первый раз входил в чужие квартиры без приглашения, но только сейчас понял,
что ощущают в этот момент люди, даже ни в чем не виновные. Впрочем, капитан
знал, что штукари-следователи легко заставляли признаваться и таких.
было легче. Похоже, он начал не с того.
Ты меня поняла? Я здесь совсем по другой причине.
проследовал в большую комнату, где стоял старый диван и два глубоких
кресла. Он подошел к окну. То, что он увидел, как раз подходило: весь двор,
в том числе и тротуар возле подъездов, просматривался как нельзя лучше.
Точнее, он просматривался бы днем, при ярком свете, но подарок Ерофеева
устранил эту проблему. Девушка, ни говоря ни слова, стояла рядом.
здесь всю ночь. Ты ложись спать и ни о чем не беспокойся. Утром я уйду, а
ты никому ничего не будешь рассказывать. Поняла?
появилось любопытство.
более "гражданином". Меня зовут Михаил, запомнила? Да, если можно, покажи
мне кухню и дай чистую кастрюлю, ночью я подогрею молока...
предложено сразу несколько штук на выбор, одна другой краше. Попутно
капитан убедился, что семья Шаговых жила небедно: Нина вдвоем с отцом
занимала большую трехкомнатную квартиру, в кухне был газ и даже горячая
вода. Правда, все это не могло дать главного - спокойствия. Может,
обитателям таких квартир было еще страшнее по ночам, чем жителям убогих
коммуналок.
ночи. Теперь можно заняться биноклем. Пристроив изделие Карла Цейса
поудобнее, Михаил чуть не присвистнул: двор был словно на ладони. Земля,
асфальт, детские грибки - все светилось неярким сиянием, словно под лучами
Луны. Подарок оказался даже лучше, чем думалось вначале. Теперь можно было
положить бинокль рядом и спокойно наблюдать, ожидая ночных визитеров.
Конечно, вероятность удачи невелика, но капитану почему-то казалось, что
этой ночью ему должно повезти. Все совпадало: дом, таинственная черная
машина, очередная волна арестов... Логика подсказывала, что сегодня Седой
не останется без работы. А Михаил верил логике. Постепенно глаза привыкли к
темноте, и двор перестал казаться черным колодцем. К тому же возле
подъездов горели фонари, и можно было заметить каждого, кто шел по
тротуару. Михаила не интересовали одинокие прохожие. Он ждал машину, в
крайнем случае - группу людей с вещами. Вот тут и должен помочь бинокль...
Первую машину он увидел уже через несколько минут. Едва ли это Седой: еще
не было одиннадцати, для беглецов слишком рано, - но капитан решил
проверить немецкую технику. Он приложил бинокль к глазам: пожилая пара не
спеша выходила из автомобиля, шофер заботливо придерживал дверцу...
Очевидно, какой-то большой начальник возвращался с супругой из гостей, а
может - из театра...
вместо пижамы на ней оказалось платье, да и волосы были теперь куда в
большем порядке.
рядом, но учти - в полночь отправлю спать.
успокоилась и теперь не прочь поболтать...
компания, возвращавшаяся с вечеринки. Они дошли до угла, после чего
разделились: двое мужчин вернулись назад, а парочка, помахав на прощание,
повернула в сторону набережной. Дальше можно не смотреть.
и протянул Нине:
намек: дети пьют молоко, взрослые - кое-что покрепче. Ахилло невольно
улыбнулся.
автомобиля, оба одновременно. Вновь знакомая картина: шофер, придерживающий
дверцу, немолодая пара. Только теперь в одной из машин была еще и юная
девица в меховой шубке. Итак, и эти вернулись домой.
правительственного дома могли быть в гостях, в театре или на концерте.
Значит, в этот час Седой не появится - будет ждать, пока во дворе станет
пусто и тихо...
чашку.
подобная просьба уже попахивала использованием служебного положения в
личных целях. Оставалось поблагодарить, положить три ложки сахара и
приняться за привычное с детства лечение. Молоко приятно согревало, и
Ахилло начал вспоминать слышанную когда-то пословицу о том, что пить молоко
после вина - яд, а до - лекарство. Впрочем, в подобной последовательности
он не был твердо уверен.
одно за другим, законопослушные граждане укладывались спать. Вероятно,
представилось Михаилу, таинственный Седой тоже смотрит сейчас в окно,
ожидая условного часа. Интересно, есть ли у него семья? Ведь должен он
как-то объяснять свои ночные странствия? Наверно, скрывать такое трудно...
И тут Ахилло подумал, что в случае ареста пострадает и семья Седого: в
подобных случаях всех совершеннолетних, включая детей, судили за соучастие,
а тех, кому не было шестнадцати, отправляли в спецраспределители. Мысль об
этом сразу же испортила настроение. Вспомнилось Перевальное, хозяйка
уютного дома, амфора, стоявшая у кухонного окна... Теперь там висят
сургучные печати, а скоро новый хозяин выбросит все, чем гордился покойный
Семен, как ненужный хлам...
соседнем кресле и, похоже, начала скучать.
народа. Все-таки - небольшая компенсация за беспокойство.
ответ был очевиден. Но иногда интереснее не что отвечают, а как.
лихорадочно соображала, - время сейчас такое... сложное...
рубанул бы с плеча: "Как сказал товарищ Сталин, классовая борьба по мере
продвижения к социализму усиливается..." - Ну... Товарищ Сталин сказал...
На февральско-мартовском... то есть на историческом февральско-мартовском
пленуме, что по мере продвижения к социализму классовая борьба
ужесточается...
тему решил оставить - ни к чему трепать девушке нервы.
Востоке, он летчик. Папа тоже часто уезжает, я остаюсь одна, а здесь так
пусто... Хотела пригласить одноклассницу, чтобы у нас пожила: у них в одной
комнатушке семеро. Сказала папе...
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Андреев Николай
Шилова Юлия
Сапковский Анджей