Чтение 35–й страницы книги ~На пути к Шамбале~

ошибся, не учтя, что профессор сможет разоблачить подделку. За последний год
князь смог хорошо организовать поиски настоящей дочки профессора и в этом
преуспел.

-- Ну что ж, -- произнес профессор, откладывая бумаги в сторону и с
интересом, но без теплых чувств разглядывая свою обретенную дочку.

-- Чем-то ты похожа на свою покойную мать, которую довела до смерти
своим исчезновением, -- произнес он после паузы. -- Разве я была в этом
виновата? Профессор не слушал ее. Он резко поднялся -- стул на тонких
железных ножках опрокинулся и ударился спинкой о цементный пол.

-- Оставьте мне все документы, -- приказал он. -- Я изучу их на досуге.
Теперь вы можете идти. -- Кто? -- спросил Артур. -- Кто может идти? --
Разумеется вы, идиот, -- раздраженно ответил профессор. -- Зачем вы нам
нужны?

-- Разумеется, разумеется, -- согласился господин дю Гросси, атлет и
красавец, родственник князя Вольфганга дю Вольфа, в чем, правда, его молодая
жена Ко сомневалась. -- Если я вам больше не нужен...

Ко чуть было не схватила мужа за полу пиджака -- хоть он был негодяем и
обманщиком, все же знакомый. Профессор же, холодный, как сосиска из
холодильника, был похож на причесанное насекомое, разумеется бескрылое,
иначе такое сравнение было бы оскорблением для милой темнокожей мухи
Ванессы.

-- Я пошел, Вероника, -- сказал, лучезарно улыбаясь, ее муж. -- Я
позвоню тебе попозже. Ты меня тоже не забывай, как ты знаешь, я остановился
в гостинице "Континенталь". Номер шесть. Это был их общий номер, о чем Ко
еще не забыла. -- Спокойной ночи, профессор. -- Артур казался вежливым и
воспитанным, словно вчера получил диплом Оксфорда.

-- Погодите, погодите! -- остановил его профессор. -- Вы забыли о
важной мелочи. -- Я? Забыл?

-- Разумеется. Вы сказали, что у вас имеется живой свидетель. -- О да!

-- Неужели вы полагаете, что я удовлетворюсь бумажками, которые можно
подделать? -- Но как! Они же хранились у вас в сейфе! -- Нет сейфа, в
который нельзя было бы забраться. -- Хорошо, -- вздохнул Артур, и Ко
почудилось во вздохе нечто театральное, отрепетированное. И она догадалась:
Артур ждал этого требования профессора и даже рассчитывал на него.

-- Когда здесь будет свидетель? -- спросил профессор противным голосом
старенького обиженного ребенка.

-- Это зависит от вас, профессор, -- ответил Артур. -- Я вас не
понимаю!

-- Уважаемый господин дю Куврие, -- сказал Артур. -- Мы с князем дю
Вольфом хотим людям добра. Но мы не настолько богаты, чтобы тратить миллионы
на добрые дела. Вы знаете, сколько стоит билет на курьерский рейс с Земли на
Марс? -- Представления не имею!

-- Четыреста тысяч. И если вы дадите нам эту сумму, то получите своего
свидетеля.

-- Четыреста тысяч? -- Профессор не скрывал подозрений.

-- Позвоните в космофлот, -- предложил Артур. -- А нельзя подешевле? --
сдался профессор. -- Можно подешевле. На туристическом рейсе. Это обойдется
вам в триста двадцать тысяч и займет неделю. -- Вы с ума сошли! Какая еще
неделя! -- Тогда решайте.

-- Подождите. -- Профессор вернулся к столу, выдвинул ящик, достал
оттуда чековую книжку и с минуту размышлял, борясь с собой. Артур подмигнул
Ко.

А Ко вдруг подумала, что, вернее всего, свидетель прилетел на
"Сан-Суси" и скрывался там в одной из сотни кают. Потому что его не хотели
показывать Ко. В таком случае мошенники Вольф и Артур уже прикарманили
солидную сумму. Профессор выписал чек и сухо произнес: -- Прошу первым же
рейсом.

-- Завтра после обеда свидетель будет здесь. Фирма гарантирует.

Артур был весел и доволен собой. Очевидно, события развивались по их с
князем сценарию.

Профессор проводил Артура до выхода из дома. Ко пришлось провести
минуты три в одиночестве. Она крутила головой, заглядывала в темные углы в
надежде различить там голограмму комиссара. Неужели он не придет ей на
помощь? Но в углах не было ничего, кроме паутины. Наверное, комиссар не
может сюда проникнуть. Или, что хуже, потерял след своего агента. Вернулся
профессор и сварливо сказал: -- Ты еще мне не дочка, а уже меня разоряешь.
-- А кто просил вас вызывать свидетеля? -- огрызнулась Ко. -- Поверили бы
мне и сэкономили четыреста тысяч.

-- Порой лучше потратить миллион и сберечь на этом миллиард, чем
погнаться за десяткой и потерять состояние, -- разумно ответил отец
Вероники. -- Ты еще мала и глупа, чтобы принимать такие решения.

Ко захотелось тут же признаться профессору, что она замужем за Артуром
и вовсе не маленькая, но она сдержалась, потому что поняла, что такое
заявление полностью подорвет доверие профессора к Артуру и к ней. И никакой
свидетель тогда не поможет.

Ко понимала Артура -- профессор подозрителен и может подумать, что
Артур пытается втереться в его семью. А он не хочет иметь лишних
родственников. Он и собственную дочку встретил пока что без особой радости.

-- Не нравятся мне эти люди, -- сказал профессор, усаживаясь вновь за
стол и раскладывая бумажки -- из папки Артура и из собственного архива. -- В
прошлый раз с Кларенс приходил розовый седой толстяк, завитой, словно
постаревший Нерон. Он сожрал у меня запасы сахара на полгода вперед.
Какая-то патология. Я не верю в филантропию. Обычно филантропы -- самые
корыстные люди на свете. Они ничего не делают бесплатно. За истраченный
франк они требуют тясячу долларов у судьбы, бога, вечности и человечества. А
так как человечество оказывается к ним ближе всего, то его-то они и грабят.

-- Они сказали, почему помогают вам? -- спросила Ко.

-- Этот князь дю Вольф -- председатель Галактического союза помощи
потерявшимся родственникам. Неужели он тебе этого не сказал? -- Может быть,
и говорил, но я забыла. -- Авантюрист, типичный авантюрист. И та девица, что
была вместе с ним, хоть и изображала довольно убедительно мою дочь и даже
рыдала, чтобы я ее признал, все же оставила у меня самое неприятное
воспоминание.

Знал бы ты, папа, как ее наказал филантроп дю Вольф, подумала Ко.
Чучело в музее таксидермии.

-- Но ты тоже мне кажешься авантюристкой, -- сообщил профессор. --
Почему ты сидела столько лет в детском доме и никому не сказала, что у тебя
есть отец?

-- Странно рассуждаете, папа, -- ответила Ко. -- Мне было два года,
когда меня украли. Я даже не помню, как меня украли...

-- Пошли в мой кабинет, -- предложил отец, который был удовлетворен
сравнением документов. -- Я тебя чаем угощу.

Кабинет ее отца оказался небольшой комнатой, окна в которой были также
забраны железной решеткой, на полу лежал потертый ковер, а у холодного
пыльного камина стояли два кресла. Между ними -- низкий столик с
автоматическим кофейником.

-- Надеюсь, -- проскрипел папа, -- что в комбайне еще есть кофе.
Сегодня утром я так волновался перед встречей с тобой, что позволил себе
выпить тройную дозу кофе. Он включил аппарат.

И оказался прав. Тут же загорелась предупреждающая надпись: "Кофе на
исходе".

Профессор злобно ударил по кофейному комбайну кулаком. Ко обратила
внимание, что на теле комбайна видны вмятины, -- видно, его наказывали не
впервые.

-- Может, есть кофе на кухне? -- спросила Ко. -- Я могу принести.

-- Принеси, -- неожиданно согласился отец Вероники. -- Вторая дверь
направо. Там должна быть банка.

И профессор снова принялся раскладывать на низком столике перед камином
пасьянс из документов.

Ко без труда отыскала кухню. При виде девушки тараканы и пауки нехотя
уступили ведущие позиции. От каждого ее шага поднималось небольшое облачко
пыли. Банка с кофе была закрыта и была до половины наполнена зернами. Ко
повезло. Она включила кофемолку, а сама занялась разведкой. Пройдя по
коридору, она увидела приоткрытую дверь в спальню профессора. Там стояла
продавленная тахта, накрытая несвежей простыней, перед тахтой на ковре
грудой были свалены какие-то справочники и альбомы.

Если когда-нибудь Вероника будет жить в этом доме, подумала Ко, ей
будет нелегко навести здесь порядок. А так как Вероника на Детском острове
была известна своей пунктуальностью и невиданной аккуратностью, о которой
она забыла, лишь влюбившись в Артема, то профессору тоже придется нелегко.
Вероника своего добьется.

Ко вернулась в кабинет. Только теперь она заметила, что по стенам
тянутся стеллажи с книгами и альбомами.

-- Ты долго ходила, -- сказал профессор. -- Куда совала нос?

-- В спальню, -- призналась Ко. -- Там страшный беспорядок. Впрочем,
как и в кухне.

-- Пожалуй, тебя это пока не касается. Дело в том, что уборка помещения
требует участия в этом процессе по крайней мере одного совершенно чужого
человека. Я же по специфике занятий никого и никогда не пускаю к себе в дом.
Я согласился на поиски тебя только потому, что понадеялся: вдруг у меня
выросла тихая, работящая и нелюбопытная дочка, которой будет приятно
заниматься хозяйством и которая будет некрасивая, желательно хромая и
одноглазая, чтобы никто на нее .не позарился.

-- Ну почему вы желаете мне такой доли? -- удивилась Ко.

-- Чтобы ты не вышла замуж, не привела сюда наглого корыстного мужика,
не нарожала детей, не погубила весь мой мир... И вот теперь я вижу, что не
зря опасался. Ты не только отвратительно хороша собой, но возле тебя уже
вьется этот поганый дю Гросси, который смотрит на тебя, как на помидор, --
чтобы съесть.

Тем не менее профессор быстро проглотил три чашки кофе. Он обжигался,