скрут... Вот он говорит вам: или Тиар, или я сделаю с сестрой то... ну, вы
знаете. Приведи Тиар, говорит он вам, и я отпущу твою сестру... И что вы
сделаете? Ну что вы сделаете?! Ну что?!
последние слова, и достаточно громко.
неба; Игар смотрел в лицо Дознавателю, но видел только темноту.
напряженно. Исходил ожиданием.
Дознавателя уже не было рядом- темная фигура неслышно проскользнула в
отворившуюся дверь. В Сердце Гнезда, где Птица.
по нужде, кашлял, маялся, не доедал свою порцию и просил у повара травок "от
живота". На четвертую ночь он в который раз вышел во двор и выбрался через
окошко кладовки на плоскую крышу кухни, где стояли в ряд закопченные трубы, где
из вытяжек пахло съеденным ужином, жильем и дымом. Неслышно ступая по
просмоленным доскам, он прошел к противоположному краю крыши и присел на
корточки, отмеряя расстояние до ограды. Один прыжок, протиснуться между
толстыми прутьями по верху стены и спрыгнуть с высоты трех человеческих ростов.
Не очень страшно.
известью - виднеется в темноте. Хорошо, что Отец-Разбиватель сегодня был
особенно напорист, а Отец-Научатель, царствующий в комнате с длинной скамьей и
скрипучими перьями, - особенно дотошен. Игару не приходилось прикидываться
измотанным и сонным- он и правда очень устал, и Отец-Дознаватель, поймав его
взгляд, читал там настоящую усталость и тоску. Тоску поражения...
семерых, что ждут его с веревками и ножами, будет проще. Один прыжок -
преодолеть страх высоты, перемахнуть через эту черную полоску пустоты и не
думать ни о карцере, ни о саблях, ни об Обряде Одного Удара, который придуман
специально для крученых...
серой паутины - ту серьезную девчонку, которую он, он первый научил смеяться
взахлеб...
гвоздик- набрал в грудь побольше воздуха, сжал потные кулаки, разбежался и
прыгнул.
ухватиться за край стены, но за самый край. Судорожно подтянулся, цапнул за
железный прут наверху каменной ограды - и чуть не закричал, потому что
металлический стержень оказался скользким, как рыбина.
левой рукой и пытаясь стереть с ладони правой липкую и скользкую мазь - а потом
пальцы левой соскользнули тоже, и, обдирая живот о белые камни ограды, он
рухнул вниз.
Помогли чьи-то руки, подхватившие его под мышки и замедлившие его падение у
самой земли. И сразу после этого мертвой хваткой сдавившие плечо.
поражаясь полной немоте и мыслей, и чувств. Что должен чувствовать человек в
такой ситуации? Страх, наверное...
звезда не увидит его поражения. Не расскажет Илазе.
пусть он подольше длится, потому что всей жизни и осталось, что этот путь через
двор. Там, впереди, ждет нечто худшее. Теперь разговоры закончились; теперь
кара.
Гнезда, где наказывают. Ничего, теперь побывает.
ржавчины; Игара затрясло, когда он разглядел огромный тусклый замок на толстых
скобах, похожих на уродливые уши. Этот замок не открывается неделями... Здесь
же мхом все поросло, Святая Птица...
снисхождении железные скобы в форме ушей.
расстоянии, он бредет под землей, как барашек на бойню, долго, очень долго... А
впереди колышется его собственная тень, уродливый пересмешник. А в руках
идущего следом человека ровно горит факел. Легче снести гнев, чем холодное
равнодушие. Лучше бы он этим факелом да Игару в затылок...
очень замшелым. Зеленая, как лес. Увидеть бы лес еще когда-нибудь...
Не дверь открывается, нет... Разве что каменная дверь, замшелая, как эти
стены...
Игара, до этого мужественно сжатые, сами по себе отозвались на резкую волну
озноба, зашлись частой дробью. Холод, который на самом деле жар...
вверх уводили крутые ступеньки, оттуда, снаружи, несло ветром, и на краешке
светлеющего неба неохотно гасла звезда. Возможно, именно Хота.
колонны, сосновые стволы, и где-то там, в высокой кроне, попискивала ранняя
пташка.
осунувшееся, и только щека вдруг задергалась сама собой. Дознаватель с усилием
придержал ее ладонью:
дворцах и в свинарниках, кто до дна обшаривал городские трущобы, кто прочел все
надписи на всех могильных камнях?
бродяги и странники- но провинция Ррок слишком велика. Слишком глубоко это
море, и слишком быстро ходят по небу звезды. Дабат.
ярок и мясист. Любой стебель казался толще и темнее, чем это привычно глазу;
весь луг лоснился изумрудным, сочно-зеленым, и странно тяжелые соцветия
клонились к земле.
ромашка. Огромный, ядовито-желтый в центре, со слишком длинными белыми
лепестками, страшноватый цветок...
битве под Холмищами:
по-простому - Кровищи... Так и зовут.
которое известно случившейся рядом битвой. Вряд ли теперь она вернулась на
родину-но ищи и там тоже. Торопись..."
мясистыми цветами, и сытая, жирная трава трогает корнями их кости. Это место
удобрено так, что, кажется, из сорванного стебля тотчас хлынет густая кровь...
луга.
один и тот же вопрос, а в ответ лишь пожимали плечами, морщили лбы,
отрицательно качали головами: не слыхивали о такой... Сроду не слыхивали...
что у них поле косое от дороги справа, они так девчонок называли... То Тиар, то
Лиар... Давно, правда... От колодца налево сверни, там спроси - тебе Бобров
покажут...
пушинки, истошно кудахтающую; женщина крепко держала пленницу за бока, а у
дубовой колоды ждала девочка, подросток лет тринадцати, с полукруглым, как
луна, топором.
выслушав наставления, девочка кивнула, перехватила птицу своей рукой,
примерилась и сильно тюкнула топором.
обезглавленное тело. Бьющаяся в конвульсиях курица зальет кровью и ее, и мать,
и весь двор; на своем веку он срубил не один десяток кур - а тут вдруг
отвернулся. Неизвестно почему.
Белов Вольф
Орлов Алекс
Корнев Павел
Посняков Андрей
Вронский Константин
Сертаков Виталий