приветствовал бы тибетские монастыри как места для психологического
отдыха или лечения. Когда-нибудь они станут такими!
оттуда!
начальнику геологов, - а ведь вы пробыли там два сезона. Но не в
монастыре, конечно... Впрочем, я шучу. Вы обещали мне обед за
определение интересного минерала в ваших находках - пожалуйте к
расчету! То, что мы обнаружили с первого взгляда, стоит хорошего
обеда. Впрочем, позвольте мне угостить вас, как открывателя, - право,
вы гораздо больше заслужили это, чем я. И мы пригласим нашего нового
знакомого.
пояснил Даяраму начальник, - и дружески разрешил воспользоваться его
обширными знаниями минералогии. По этой причине я прилетел сюда и смог
доставить вас. Экспедиция, в которой консультирует наш русский друг,
работает на юге Индии.
Если бы не вы, то я тащился бы сейчас по горной долине где-нибудь
милях в двухстах от Сринагара.
своей не то задорной, не то грустной улыбкой, - чувствуешь себя
богачом.
геолог.
для горного инженера считается необходимым превосходное знание трех
основ практической работы геолога - минералогии, горного искусства и
химии.
умение точно и быстро определять минералы - то же, что знать симптомы
болезней для практикующего врача. В том и другом случае верная
диагностика достигается простыми средствами, что вдали от лабораторий
абсолютно необходимо. Но вряд ли эти подробности интересны художнику
господину Рамамурти. Мы с вами еще поговорим вечером, когда закончим
работу. А завтра - позвольте пригласить вас обоих на экскурсию по
Сринагару и его окрестностям. Это мой последний день, и я уже заказал
автомобиль.
пройдет скорее.
За рулем восседал суровый, заросший бородой до глаз сикх, а
ладакхского начальника не было. На вопросительный взгляд Даярама
русский ответил, что мистер Пулла Шеной вынужден заняться какими-то
срочными делами, но если мистеру Рамамурти не будет скучно в его
обществе из-за полного незнания им Сринагара...
глазами, свободными от чужого знания и вкуса.
Ладакх. Зато теперь на всю жизнь запомнился ему этот день совместного
скитания "куда глаза глядят" по незнакомому городу, который Томас Мур
в лирической поэме XIX века назвал "Раем на Земле". Поэты Индии,
мусульмане и индусы, одинаково воспели долину Кашмира в самых
изощренных и пышных эпитетах. Правда, значительная доля стихов
принадлежала придворным разных эпох, сделавшим человеческие чувства и
слова орудием бесстыдного подхалимства. Но и свора льстецов не смогла
исказить действительной красоты Кашмира и его столицы. "Мы бедны, -
говорят кашмирцы, - но у нас есть те три вещи, которые по старинной
пословице облегчают печаль сердца: чистая вода, зеленая трава и
прекрасные женщины".
Джхелум, недалеко от кубической, с острым шпилем мечети Шах-и-Хамада,
построенной из дерева без единого гвоздя. По отличному шоссе машина
обогнула гору "Трон Соломона" - двойной конус, заградивший южный конец
озера Дал. Ивернев и Даярам об(r)ехали это пятимильное озеро по шоссе с
востока, чтобы взглянуть на пресловутые сады могольских императоров -
Нишат и Шалимар. Особенно славился Шалимар, созданный по приказу
одного из выдающихся могольских владык, Джахангира, соединившего в
себе, как нередко случается, свирепого властителя и сентиментального
поклонника тишины, цветов и женщин. По легенде, даже на смертном одре
на вопрос придворных, чего бы желал император, Джахангир ответил
только: "Кашмир!"
и ступенчатыми водопадами на фоне синих, покрытых лесом гор
разочаровал Даярама. Может быть, потому, что он слишком часто встречал
упоминания о его несравненной красоте и создал в воображении нечто
смутное и необычайное. А прелесть Шалимара оказалась очень похожей на
другие знаменитые парки его родины.
двумя озерами, оставив к северу холм с крепостью Хари Парбат,
переехали снова Джхелум и направились по шоссе на запад. Проехав от
города миль шесть, шофер остановился у третьего озера, где
разветвлялось шоссе, обернулся и вопросительно посмотрел на Ивернева.
Геолог молча показал на левую дорогу, сикх удовлетворенно кивнул, и
машина резво пошла на пологий под(r)ем вдоль небольшой, очень быстрой
речки с прозрачной зеленой водой.
только собрался спросить - куда, как русский с немного застенчивой
мальчишеской улыбкой об(r)яснил, что он не мог удержаться, чтобы не
посмотреть на Гульмарг. Расположенный у самого подножия горы Афарват,
Гульмарг был построен англичанами, изнывавшими от зноя на индийских
равнинах, как высокогорный прохладный поселок для вакаций. С уходом
англичан городок опустел. Комфортабельные трехэтажные отели и особняки
стояли пустыми, и скот горцев пасся на прогулочных, очищенных от
камней лужайках.
человеком места, - говорил Ивернев, - и потом - есть особая грустная
прелесть во временно покинутых, а не просто брошенных поселках. Я
очень люблю бродить осенью - это у нас на севере время засыпания
природы перед холодами зимы - по дачным местам Карельского перешейка.
Большая зона отдыха около моего родного Ленинграда осенью пустеет,
красивые санатории и дачи безлюдны, и в этом есть какой-то особенный
покой. Он во всем - в холодном дожде и в полете опадающих багряных
листьев, в шуме приморского ветра под соснами. Но это не пустыня - под
ногами асфальтовые дорожки, по шоссе мчатся машины и в часе езды -
огромный, полный людей город... Но вам вряд ли интересны эти личные
ощущения, и я виноват, что не предупредил вас об этой небольшой
поездке, может быть, вы предпочли бы город? Мы скоро вернемся!
разговор, - возразил Даярам и, поколебавшись, спросил: - Вы пережили
недавнюю тяжелую утрату?
- вот это желание грустного одиночества. Индиец поступил бы так же, но
мне казалось, что европеец стал бы лечить душевную рану постоянным
пребыванием на людях, шумной музыкой, выпивкой. Или, может быть, я
составил неверное представление о европейцах?
что-то случилось, и вы бежали в тибетский монастырь?
пробовал уйти от себя.
обдумываете, как быть дальше после случившегося. Если же думать, что
это навсегда, тогда вы ослабели. Я стал понимать это после испытания
тьмой.
папиросы с черным всадником на твердой коробке, предложил Рамамурти и
шоферу. Даярам отказался, а сикх осторожно принял свою и, закурив,
впервые улыбнулся, поддаваясь дружеской, почти нежной внимательности
геолога из дальней северной страны.
рассказывать свою горькую историю. Дорога ухудшилась - дожди порядком
размыли шоссе, и машину сильно трясло, кренило на об(r)ездах рытвин.
Русский, не обращая внимания на неудобства пути, не отрываясь, слушал
Даярама, иногда поджигая гасшую папиросу.
пальцы Даярама и крепко пожимая их. - И благодарю вас. Ваша история
так удивительна, что мне казалось, будто дело идет совсем не о вас, а
о каком-то особом человеке... может быть, герое кинофильма или скорее
старинной легенды! Хотел бы я быть на вашем месте! - Ивернев замолчал
и стал закуривать новую папиросу.
Семенова Мария
Конюшевский Владислав
Дальский Алекс
Афанасьев Роман
Василенко Иван
Рыбаков Вячеслав