общего с предыдущими ребятами. Скорее адвокаты, чем громилы. Поговорили.
Будто невзначай я коснулся нагрудного кармана, где лежал только что
купленный кристалл с полной записью "Кольца Нибелунгов". По-моему,
необходимая каждому приличному меломану вещь. Тем более, в исполнении
"Берлинерштадт оперы". Чуть ли не под руководством автора...
филодендронами. Вдали по коридору бой катил столик с напитками, появлялись
и исчезали постояльцы. На втором этаже у дверей конференц-зала толпились
участники съезда офтальмологов, еще ниже, в главном вестибюле, тоже было
многолюдно. Часто проезжали по стеклянным трубам светящиеся изнутри
фиолетовые кабинки лифтов.
чек - и расстанемся к взаимному удовольствию...
что в перспективе сходящихся к холлу коридоров вдруг стало пусто. И лифты
прекратили свое бесконечное скольжение вверх и вниз.
доложить своим о завершении переговоров, а второй так же спокойно
выстрелил мне в бок из искровика.
минуты через две-три очнулся.
растением вроде плакучей ивы. Гибкие мохнатые ветви до самого пола.
заинтересовавшись, а "Штейер" просто не заметили под ремнем у
позвоночника.
пристроили так, что найти его можно было не раньше большой утренней
уборки.
полегчало и появилась способность двигаться, кое-как добрался до лифта. Со
стороны, если кто видел, я производил впечатление мертвецки (прошу
прощения за каламбур) пьяного.
вновь отключился.
накатывалась тошнота, нестерпимо пекло в легких, каждый вдох приходилось
делать в несколько приемов. Но голова была ясная. Достаточно ясная для
того, чтобы понять: спас меня только браслет. Припомнив анатомию, я
определил, что разряд прошел через оба легких и сердце. Рана, как у
Лермонтова. С той только разницей, что я все-таки жив.
окнами смеркалось. Или в глазах все еще темно? Но, судя по тому, что
гласит инструкция, к полуночи буду, как новый. Еще полежу часик и попробую
связаться с Новиковым.
буквальном смысле...
сказать - прощания на берегу?
вполне прилично - но и всем обликом. Словно наконец, сумел приспособиться
к своей потусторонней внешности. Без специального заинтересованного
внимания и не заметить того ощущения абсолютной чуждости нашему миру, что
исходило от него и так поразило меня еще на станции эмбуса.
темном кожаном костюме, совсем не похожая на посетившую меня в Москве
обнаженную по пояс и рыжеволосую фурию.
лежавший рядом с подушкой пистолет, снаряженный в предвкушении этой
долгожданной встречи тяжелым, не успевшим еще потускнеть серебром.
Тем более что для меня почти безвредно. Сравни укол шилом в сердце или
палкой по спине... - услышал я его тихий голос.
пугающий, скорее устало-печальный.
почувствовал?
ли, что он сейчас такой безобидный...
ведь умер уже, я тебя видел...
сам пришел сюда, и говорю с тобой... Обошелся даже без реанимации...
утра я знал это точно. Так и получилось. Я ощутил миг твоей смерти, я
успел увидеть, как разорвалась завеса, мелькнула тень... И все кончилось.
Знаешь, так бывает, когда утопающий последний раз почти выпрыгивает из
воды, пытается уцепиться хоть за воздух и тут же проваливается в глубину.
Только круги по воде...
представил себя, прорвавшего некую неведомую завесу, очевидно, между тем и
этим миром, но сумевшего ускользнуть обратно. Вот, правда, аналогия должна
быть противоположная. Не тонущий человек, а выскочившая ка берег рыба. Еще
чуть-чуть - и все. А она подпрыгнула - и обратно в родную стихию...
достаточно. А нет, так нет. Я сильно изменился, как ты правильно заметил,
обвыкся в своем старом теле, вспомнил, как полагается вести себя человеку.
А тогда...
излагать мне все с самого начала...
задыхался, пытаясь выбраться из грота, что при этом чувствовал. Детально
описал стадии собственной агонии. Самые натуралистические подробности
доводил до моего сведения спокойно, даже равнодушно, как мог бы говорить о
своей работе старый прозектор.
пример трогательнее.
впечатление она производила в своей предыдущей жизни, а сейчас казалась
девушкой, начисто лишенной темперамента. Хорошо воспитанной. Ее пригласили
в незнакомый дом и не уделяют особого внимания, вот она и сидит, где
посадили, осторожно посматривает по сторонам и ждет, когда и к ней наконец
обратятся.
бровям, в случае чего на решительные и неожиданные поступки она вполне
способна. В чем лично я успел убедиться.
не должно.
кончины.
совершенно, каждая моя молекула смешалась с тысячами молекул воды. Небытие
самое полное и, возможно, бесконечное. Ничего подобного тому, что мы
получали в эксперименте от пациентов. Никаких тоннелей со светом в конце,
картинок прошлой жизни, взгляда извне на свое тело... Зато я ощутил, как
вновь мое естество консолидируется, рассеянные частицы группируются
вместе. Весьма своеобразное, ни на что не похожее, по-особому приятное
чувство. Только что тебя не было, и вдруг ты заново рождаешься как
личность. Снова все вспоминаешь, осознаешь, как мир вокруг тоже возникает
словно впервые... Слияние с мировым разумом в момент Большого взрыва...
Понимаешь, о чем я говорю?
воспоминание детства. Раньше был просто серый туман с обрывками слов,
тенями вместо людей и предметов, а тут, неизвестно откуда - летнее утро,
немыслимо синее небо над головой с ослепительным утренним солнцем, трава в
росе, огромная пестрая бабочка подрагивает крыльями... И внутри всего ты,
именно ты, со своими собственными мыслями, восторгом, счастьем, ощущением
бессмертия, и главное - ты ведь, вспоминая того впервые увидевшего большой
мир младенца, осознаешь свою с ним идентичность, знаешь все, что
вместилось в вашу с ним общую жизнь...
настолько, что не хотел вспоминать, откуда я, где нахожусь на самом деле.
Знал это, но оно как бы не имело никакого значения. Нет, пожалуй, я не
сумел передать... Счастье было такое, как после долгого перехода через
пустыню, после сводящей с ума жажды дойти до источника и пить не
отрываясь, и благословлять пустыню и жажду, потому что без них ты никогда
не испытал бы неземного блаженства - пить холодную воду сколько хочешь...
времени в вашем смысле, память о земном существовании все же
восстановилась, и я вдобавок узнал, кто я теперь и в чем смысл всего
происшедшего...
Василенко Иван
Володихин Дмитрий
Сапковский Анджей
Херберт Фрэнк
Каменистый Артем
Андреев Николай