значит достаточно много.
чушь. Вряд ли кто-либо станет всерьез оспаривать то, что весь полувековой
период, начиная с распада СССР и кончая сегодняшним днем, органично
разлагается на два этапа. Первому из них - он закончился в начале
двадцатых годов - я присвоил название Западного...
статеек...
обижаться на Изю всегда было бессмысленно.
То есть именно тогда, в двадцатые годы - точнее, в конце 2024-го, - и
свершился крутой поворот, приведший нас в беспокойное, но многообещающее
сегодня.
стойке, - Западный период, конечно, начался не в девяностых годах прошлого
века, это натяжка. Его начало можно датировать почти с таким же успехом и
со времен Петра, и даже с Никоновской реформы, поскольку уже Алексей
Михайлович, как ты помнишь, поглядывал в сторону солнечного заката со все
возраставшим интересом. Я бы не стал также утверждать, что в 2024-м этот
период завершился окончательно и бесповоротно.
но давай не будем выходить за пределы нашего времени. При желании можно
Западный период отсчитывать с крещения Руси. И по-моему, не важно, когда
началась эра, но большое значение имеет, когда и почему она закончилась и
какими были этапы, приведшие к ее завершению.
заказать, и одновременно быстрым профессиональным взглядом окидывая
помещение. - Суть двадцатых годов: отворот России от Европы. Это ты и сам
прекрасно помнишь. Россия всей душой стремилась сочетаться с ней, начиная
еще с тех же девяностых; процесс был длительным и отнюдь не прямым, бывали
времена, когда казалось, что до вожделенного объединения оставались уже
считанные дни. Однако, как сказал поэт - "дни проходят, и годы проходят, и
тысячи, тысячи лет". Я уже уехать успел, а до вожделенного соединения дело
так и не дошло. Скорее всего весь фокус тут был даже не в каких-то
конкретных политических или экономических соображениях или и тех и других,
вместе взятых... Пошли, удобный столик освободился. Да убери ты деньги, я
пригласил - я и заплачу... Да, не в политике и экономике, а в менталитете,
в чисто подсознательном, подкорковом, интуитивном неприятии Европой
России, Россией же - Европы.
бесповоротно включить в свои пределы весьма многочисленную стаю не
совершенно одомашненных собак; а наши волкодавы, в свою очередь, никак не
могли до конца подавить в себе генетическую реакцию на кошачий облик и
запах. Так что улыбки стай при встречах и переговорах слишком часто
напоминали оскал. Собакам предлагали, по сути дела ради объединения
перестать быть псами. Но даже согласись они, это не помогло бы; можно
было, конечно, научиться гулять ночами по крышам, пусть и не испытывая от
этого ни малейшего удовольствия, но вот залезать на деревья псы не то что
не хотели - они просто не могли. Просто-напросто не так они устроены. Так
что, по сути, неприятие было обоюдным.
грустно сказал:
рассуждения:
ползут материки, подползал к российским пределам, и это неизбежно
заставляло шерсть на собачьих загривках угрожающе щетиниться.
хотела продавать сырье, а Запад не желал покупать российскую продукцию и
вовсе не собирался вкладывать деньги в осовременивание российской
промышленности, опасаясь конкуренции. Политически Россия не смогла
предотвратить в конце десятых годов украинско-польскую войну - так же как
в девяностых не смогла сколько-нибудь успешно повлиять на балканские со
бытия. Разве не так?
Украине необходимо бы воевать, потому что это оставалось единственным спс
собом предотвратить распад страны на Восточную и Западную Украину и
Новороссию.
хочется, и колется", чтобы все расходы взяли на себя будущие союзники.
Америка же не соглашалась. Мне в Хайфе один старик рассказывал как-то о
тех переговорах, когда им в субсидиях было напрочь отказано. Не по
политическим соображениям. Просто в тот момент в Штатах шла очередная
волна изоляционизма, и они стали критически рассматривать свои отношения с
НАТО; а Германии и Франции Украина была не очень-то по вкусу.
же додуматься: путем локальной войны убедить Запад, что дешевле иметь
Украину в составе НАТО, чем вне ее. Решающим же толчком оказались,
по-видимому, исходившие от низов требования референдума о воссоединении с
Россией. Умные люди там ведь предвидели уже или угадывали, куда Россия
пойдет, а их это пугало. Война - последний путь ко внутреннему миру.
из-за своих коммунистических заскоков. Не с Россией же, на самом деле,
было ввязываться в серьезную драку. Она-то успела к тому времени поставить
наконец армию на ноги. И как ни заманчиво казалось начертать на прапорах
традиционные антимоскальские лозунги, у украинской военной партии хватило
розуму воздержаться от этого. Задирать Белоруссию было то же самое, что
лезть на Россию. Тягаться с Румынской конфедерацией было заманчиво, но
политически неприемлемо. У румын тогда с Объединенной Европой началось
явное сближение. Можно было затеять свару с Болгарией, но не из-за чего.
Оставалась Польша. Тут все вроде бы находилось на месте: и исторические
предпосылки в национальном сознании, застрявшие со времен Богдана
Хмельницкого, и серьезный уровень противника - а первая в истории
незалежной Украины война обязательно должна была быть значительной, чтобы
не получилось, что от государства ожидали великих дел, а оно чижика съело;
и, наконец, нигде вслух не высказанное, но, несомненно, существовавшее
согласие противной стороны на такую войну, поскольку идея "державы от моря
до моря" а Речи Посполитой не умерла. И если кто-то готов был предоставить
возможность для реализации этой идеи, то согласие общества
гарантировалось. Некоторою время казалось, что возможен мирный путь удовле
творения желаний обеих сторон. Но требования оказапись взаимно
неприемлемыми, и оставалось только хвататься за сабли.
практически ничего не проиграла в отличие от Украины.
Европе войны.
Европа ожидала от России усилий по ее предотвращению; тем не менее Россия
помочь делу не смогла. Многие, правда, у нас считали, что не больно-то и
старалась, поскольку в результате этого конфликта решился наконец вечно
больной крымский вопрос: надо же было там как-то обеспечить безопасность и
защитить всякого рода интерес русскоязычного населения...
вино, думая о том же, о чем говорил он, но - иначе.
Европе (к тому времени и так не Бог весть какого) и, естественно, на это
обиделась.
иногда вспоминаю как о поре паханства и который с таким же успехом можно
назвать порой суматошного беспамятства. Беспамятства - потому что развитие
событий того времени очень во многом повторяло дела самого начала
двадцатого века - после так называемой Февральской револю ции.
экономика страны, ее обширное хозяйство находятся в нормальном состоянии и
не служат мячом, по которому все команды лупят ногами лишь в своих
интересах. Люди по наивности своей полагали, что идут по тому же пути, по
которому прежде прошло американское общество, где тоже были свои богачи,
свои нищие и свои контрасты. Однако рассуждавшие так упускали из виду одно
обстоятельство. А именно: в Штатах богатства создавались, по сути дела, на
пустом месте, и чтобы лучше жить, нужно было производить ценности, то есть
заниматься именно производством. В Штатах никто не пришел на готовое, и
общество это - при всех его недостатках - изначально было обществом
созидателей. В России же к тому времени, о котором я сейчас раздумывал,
немалые ценности были уже созданы общественным трудом, и в последнее
десятилетие двадцатого века речь шла не о создании, но лишь о
распределении уже созданного. Безусловно, такая задача выдвинула на первый
план совершенно других людей, чем созидатели, а именно - воров и
спекулянтов, понимая эти слова достаточно широко. И богатства возникали не
на производстве, а на перепродаже, на выкачивании средств из бюджета и
кармана обывателя, на биржевой игре. Все это не увеличивало национального
богатства, зато помогало созданию богатств индивидуальных - но не
коренящихся в почве страны, а катающихся по поверхности и в конце концов
выкатывающихся за пределы России.
- то есть государственного аппарата и в какой-то степени тех сил, на
которые аппарат этот не может не опираться. Но никак не рядового
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Пехов Алексей
Никитин Юрий