Чтение 35–й страницы книги ~Баймер~

- Знаю, что сейчас думаешь. Что накалываю. Обману, зарежу, удавлю. Сейчас за бутылку водки убивают, а я вот так просто отвалю десятки миллионов! Думаешь?

Я прочистил горло, прохрипел уклончиво:

- Но... почему?

- Это огромное хозяйство, - ответил он. - Понимаешь, если бы деньги лежали в сейфе, то я бы, понятно, делиться ни с кем не стал. Но это - заводы, предприятия, недвижимость, рестораны, магазины, участки земли... Все равно нужен штат, за которым глаз да глаз, а еще... ну-ну, что?

Я пожал плечами:

- Не понимаю.

- Партнер, - объяснил он. - Заинтересованный и очень компетентный партнер. У нас с тобой будет общее имущество, но делить станем только прибыль. Мы оба будем заботиться о сохранении и умножении. Я своими методами, ты - своими. Сейчас мир переходит на компы, в которых я не смыслю, но вижу, что с помощью программ все можно как пустить прахом, так и удвоить, верно?..

Я сказал уже чуть устойчивее:

- Это значит, что вы мне... доверяете?

- Доверяю, но проверяю, - ответил он честно, - как говаривал дядюшка Сталин. Тебе доверять можно, уже заметил, ты слово держишь. Но предпочитаю подкрепить и личной заинтересованностью. Время рынка, что поделаешь... У тебя будет немалая доля в недвижимости, но продать ее ты не можешь... без согласия остальных акционеров... ха-ха, меня! Но зато десятая часть чистой прибыли с этой недвижимости - твоя. Снимай со счета, распоряжайся по своему усмотрению. А это, можешь поверишь, очень даже немалые деньги. В день ты будешь иметь больше, чем сейчас за год. Ты это представляешь?

Глава 47

Аверьян тестировал последние миссии, где Россия в глубокой дупе, со всех сторон жадные соседи, надо срочно искать пути выхода из глубочайшего кризиса, а Костомар и Горецкий с неделю не появлялись, общались по телефонам, аське и емэйлами, готовили сценарий на последнюю фазу баймы - госпереворот.

Явились вместе, на машине Костомара, довольные, как два африканских слона. Костомар громогласно прокричал:

- Нинель, у нас есть шампанское?.. Непорядок, надо заказать! Да, повод есть...

Аверьян спросил жадно:

- Сценарий завершили?

- Это не сценарий, - провозгласил Костомар. - Это чудо!.. Это гениально! И все придумал вот этот скромный гений!

Он подталкивал Горецкого, тот смущался и разводил коротенькими пухлыми ручками

- Клевета-с... - доносился его торопливый голосок. - Гнуснейшая клевета!.. Я только чуть-чуть подправил... даже просто делал пару замечаний... Не надо, Котляр Валентинович, вы все сделали сами...

Позвонили Конону, тот ответил, что едет по Малой Грузинской, через двадцать минут может заехать, поздравить лично. Выразить, так сказать, рукопожатие перед строем.

Явился он даже раньше, вошел бодрый, налитый силой, сразу окинул все цепким взглядом: не растащили еще имущество эти хакеры, поздоровался с Костомаром и Горецким за руку, Нинель шлепнул по заду, меня похлопал по плечу, Аверьяну кивнул.

Я протянул ему распечатанные листки со сценарием последней части. Аверьян придвинул Конону глубокое кресло, Нинель подала на подносе чашку кофе и крупный бутерброд. Конон взял, не глядя, даже не поблагодарил, привык к обслуживанию, глаза его прикипели к тексту.

Я сам видел, что получилось не просто продуманно и оригинально, но и очень, так сказать, реалистично. Конон читал, крутил головой в полном обалдении.

- Марк Сидорович, признайтесь... вы работали в каком-нибудь... гм... учреждении? Ну, каком-нибудь закрытом, где всегда знают больше, чем даже газетчики!

Горецкий довольно улыбнулся. Они с Костомаром переглянулись. Костомар сказал:

- Дорогой, Илья Юрьевич! Перевороты готовили всегда те люди, которые никогда и не помышляли о власти! Как всякие там коммунизмы-капитализмы придуманы литераторами, так и перевороты Франко и Пиночета обосновали и расписали по пунктам люди... далекие от погон.

Горецкий хохотнул.

- Вы не совсем правы, уж извините. Бывали попытки переворотов, которые задумывали сами военные, бывали. Правда, тех олухов арестовывали еще на выходе из казарм! Самое успешное это ГКЧП, когда наши придурки ухитрились даже ввести в Москву сверхмощные танки, где их разоружили студенты и бабки-пенсионерки. Остальное, вы правы, пшик. У силовиков в мозгу всего одна извилина, да и та прямая. Между ягодицами. Они привыкли отдавать приказы, им в голову не может придти, что кто-то посмеет поступить иначе. А мы все эти "иначе" учитываем.

Я читал и перечитывал свой экземпляр, а когда в голову пришли пара идеек, высказал, удивился, что Костомар принял сразу, без поправок, и Горецкий повертел так и эдак, но принял тоже, даже похвалил.

Раззадорившись, я предложил чуть изменить мотивировку переворота, переместить акценты. Чуть-чуть, но это даст задуманный эффект... Снова Костомар и Горецкий задумались, Конон попивал кофе, вслушивался. Я то и дело ловил на себе его изучающий взгляд.

Сказать, что я - руководитель проекта, потому меня так вот слушают - смешно, потому я, поколебавшись, решил считать, что я в самом деле такой вот умненький и коварный. Но когда я в сценарий госпереворота предложил добавить хитроумный ход, что обеспечивает поворот общественного мнения на сто восемьдесят градусов, Конон посмотрел задумчиво, сказал:

- Сперва я думал, ты только в технике - ас, потом к Светлане нашел дорогу... но чтоб вот такое придумать? В эпоху мушкетеров быть бы тебе кардиналом Ришелье!

- Я предпочел бы парня со шпагой, - пробормотал я, хотя почувствовал себя очень польщенным. - А то мне как-то обет безбрачия не совсем... А насчет удачного хода... Так это просто напрашивается. Выйдите на улицу, посмотрите.

Он некоторое время смотрел на меня настолько внимательно, что у меня по спине прокатилась холодная волна. Не узнал ли он что-то насчет нас с Вероникой?

Потом Конон ушел, но я еще долго вздрагивал, вспоминая этот внимательный и оценивающий взгляд.

Сегодня я полдня прокопался в одном из офисов Конона в самом городе. Он заказал по моему совету новое оборудование, я наладил, проверял, а когда уже заканчивал, когда прибыл Козаровский.

Здесь его встречали как хозяина. Он и держался по-хозяйски, даже осанка иная, взгляд повелительно-покровительственный.

- А, баймер, - сказал он равнодушно. - Что, новые компы?.. Сети?.. Да-да, это важно...

Я видел как к ему подошел один из служащих, что-то шепнул на ухо. С этого момента Козаровский был возбужден, дергался, глаза лихорадочно блистали. Он потирал руки, бегал по комнате, садился, тут же снова вскакивал, бросался то к окну, то к двери, хватал трубку телефона, подносил к уху и, услышав гудок, разочарованно бросал на рычажки. Мобильник проверил по крайней мере трижды.

Когда раздался звонок, его рука выхватила сотовый быстрее, чем ганфайтер выхватывает кольт. Я вздрогнул, Козаровский перевел дыхание, выждал еще два звонка, нажал кнопку и сказал небрежно и холодновато:

- Козаровский слушает.

Я слышал взволнованный голос, который бубнил что-то скороговоркой. Козаровский выслушал, кивнул, словно собеседник его видел, сказал так же небрежно:

- Отлично, все идет по плану. Я выезжаю.

Я следил за ним одними глазами, все тело мое одеревенело. Козаровский пошел к дверям, оглянулся. Глаза горели адским огнем.

- Все по плану, - повторил он. - Я умею планировать! А твоя доля - десятая часть, помнишь?

Дверь за ним хлопнула, а перед моим остановившимся взором прямо на деревянной панели огнем прочертилась цифра с семью нулями. Десятая часть, мелькнуло в голове. Это десятки миллионов долларов. Сейчас я получаю в год десять тысяч долларов, а буду получать столько в день! Но, что самое главное, отпадет эта страшная угроза из-за Вероники... Конона не станет, шантаж кончится. А самого Козаровского Вероника не интересует совершенно. Да-да, не интересует...

Я видел, что на нее он всегда смотрел с полнейшим равнодушием, явно предпочитая Нюрку или подобных Нюрке. К тому же из подчиненных и шантажируемых превращаюсь в партнера. Как только Конон будет... убран, страшная угроза над моей головой исчезнет. А Веронику я просто заберу отсюда. Оплачу ее учебу, куплю ей... и себе большую квартиру, обставлю, сразу - сервер, оптоволокно, заведу щенка...

Мои негнущиеся пальцы медленно вытащили сотовый. Одеревеневшими подушечками нажал на "память", затем на одну-единственную цифру. Через несколько мгновений на экранчике возникло лицо Конона. Он выглядел рассерженным.

- Какого черта? - рыкнул он. - У меня ж отключен! Что за фокусы?

- Шеф, - сказал я мертвым голосом. - Где бы ты не находился, послушай. Мы тебя предали. Я предал, Козаровский предал...

Он слушал с каменным лицом. Я почти видел через схлопнувшееся пространство, как эта гранитная скала на глазах стареет и крошится, словно за минуту проходят миллионы лет с их грозами, зноем. ветрами. Когда я закончил, из мембраны прозвучало глухое, безжизненное:

- Хорошо. Езжай сюда.

Я долго сидел неподвижно. Мобильник в ладони нагрелся так, что экран мог бы засветиться от моего тепла.

Огромный особняк показался мне издали мертвым. На воротах из будочки вышел крепкий парень, незнакомый, осмотрел меня внимательно, но не сказал слова, кивнул, скрылся в будке. Створки поползли в стороны. Сердце билось все учащеннее.

Машину пришлось парковать в сторонке, вся стоянка перед домом забита машинами, раньше из здесь не видел. Мое место занято большим фордом с затемненными стеклами. Справа и слева от форда приземистые машины полуспортивного типа, явно очень быстрые и устойчивые на поворотах, но я всей кожей ощутил пуленепробиваемость стекол, бронепрокладки в стенках, нечувствительные к выстрелам шины.

Я чувствовал себя на перекрестье взглядов. Из машин меня осматривали профессионально цепко. Я никого не видел, это только ощущение, что в машинах по шоферу и телохранителю, но холодок пробрался во внутренности, лег в желуде замороженной наковальней.

Ноги мои подгибались, я потащился к крыльцу, а в голове стучало безнадежное: зачем, дурак, явился сам? Похоже, Козаровский не только взял власть в свои руки, но и созвал на дележ рынка мафиозных вожаков...

С крыльца на мое приближение смотрели с вялым интересом четверо крепких молодых мужчин. Все в хороших костюмах, подтянутые, крупные, стоят в самых непринужденных позах, беседуют, как на светских раутах.

Я шел, чувствуя как по мне ползают обжигающе красные точки лазерных прицелов. Их целые стада, я уже весь пятнистый, словно подцепил краснуху. Кожу жжет, я чувствую как вспухают большие водянистые пузыри, что вроде бы предохраняют кожу от тяжелых ожогов. Лицо покрылось бисеринками пота, а со лба поползла тяжелая как каток крупная капля. Подмяла бровь, бурно хлынула всей непомерной массой в глаз.

Защипало так, словно я был существом из аммиака. Рука дернулась смахнуть, вытереть глаза, в последний момент подумал, что могут расценить резкий жест, как бросок руки к пистолету...

Тут же, словно стадо овец за бараном, со лба сорвались все капли, крупные как апельсины. Глаза выедало кислотой, сквозь мутную пелену я видел, как на крыльце появился еще один человек. Ростом не уступает, только пошире, да одет проще...

- Сергей, - прошептал я. на глаза навернулись слезы, я почему-то ощутил к нему горячую благодарность, хотя кто он мне помимо того, что просто его знаю?

Я пытался заставить себя двигаться быстрее, но обе ноги тащились за мной, похожие на колоды для рубки мяса. Сергей рассматривал меня тоже придирчиво, словно увидел впервые. Впрочем, таким он в самом деле видит впервые.

Я спросил с сильно бьющимся сердцем:

- А что... Козаровский?

Глаза Сергея показались мне такого цвета, как у самого Козаровского. И смотрит так же цепко, изучающе. Спросил неожиданно:

- Козаровский? Какой Козаровский?

- Шеф службы безопасности, - пробормотал я. - Он же...

Сергей долго молчал, я застыл в страшном ожидании. Если Козаровский уже все захватил, то Сергей и другие служат теперь ему... Правда, звонил мне Конон, но то было давно, все могло перемениться.

Каменные губы Сергея дрогнули в скупой усмешке.

- Баймер... ты гений с программами, но дитя в играх взрослых. Настоящим шефом безопасности всегда был я.

Меня отшатнуло. Горло пересохло, оттуда едва-едва прохрипело:

- Ты?

- Я.

- Но, Козаровский... полковник КГБ...

- Баймер, я когда-то был... слесарем в здании КГБ. Понял? А наш Конон был секретарем обкома партии. Слышал о соотношении сил партии и всяких там госбезопасностей? Иди, там тебя уже ждет шеф.

Я спросил писклявым от страха голосом:

- А как... он?

- В ярости, - ответил честно Сергей.

Коридор шатался, стены двигались, будто я шел по особняку чилийского наркобарона во время землетрясения. Я слышал треск своих костей под ударами молотка, а на стены брызгала кровь из порванных сосудов.

Дважды мимо проходили упругим шагом крепкие молодые мужчины, хорошо одетые, накачанные. У некоторых шевелились губы, но я не видел, чтобы они держали в руках сотовые телефоны.

Навстречу по коридору шли трое. Двое, завидев меня, сразу начали выдвигаться, но тот, что посредине, вскинул руку:

- Тихо, ребята. Это ко мне.

Я остановился, жалкий, как вытащенный из воды бобер. Из меня пролепетал трусливый голос:

- Здравствуйте, Илья Юрьевич...

- Виделись, - буркнул Конон. - Вы, ребята, идите на улицу. Больше никого не ждем, ясно?

Бравые парни, даже не парни, а настоящие натренированные мужчины средних лет, я сразу ощутил ауру высокого интеллекта и навыков меткой стрельбы, молча и слаженно пошли к выходу.

- Только одно, - взмолился я. - Что с Вероникой?

Конон хлестнул по мне ненавидящим взглядом. Челюсти сжались, мгновение он растирал меня тяжелым взглядом, как массивный каток пластмассовый пакет с молоком. Из груды вырвался полурык-полувздох. Затем плечи опустились, лицо постарело, морщины стали глубже.

- Мне шестьдесят, - сказал он тяжело, - а ей... восемнадцать. Рано или поздно... Конечно, хотелось бы, чтобы это случилось как можно позже. Вообще, чтобы я этого не увидел. Как-нибудь потом, после... С другой стороны, по-мужски ли заставлять ее выводить меня под руку на прогулку? Подавать палочку?.. Закрывать глаза? Нет, лучше уж так...

Я ощутил, что слезы наворачиваются на мои глаза. Он стареет, на глазах стареет. Я еще долго буду молодым, а вот он...

- Она будет вас любить, - прошептал я. - Она будет вас любить... всегда.

Он кивнул.

- Теперь - да. Но... закончим на этом. Давай о деле. Тебя решено пригласить к участию еще в одной... байме.

Я вытер слезы, Конон смотрел с жесткой улыбкой. Он показался мне атаманом разбойников, который ушел в мудрецы, все познал, все осознал, вышел в мир нести истину... но решил еще разок то ли уйти в загул, то ли ограбить царский дворец.

- Меня? - прошептал я. - Мне показалось, что после случившегося... вы меня в порошок...

- Сотру, - пообещал он. - Но позже. А может быть, и не сотру. Там видно будет. Все-таки от какого лакомого куска отказался... Ты готов?

Я развел руками, пробормотал:

- Если вы считаете... Вам виднее. Вы всегда видели меня насквозь.

- Гм... не увидел же, что уводишь лучшую из женщин! Ладно, нам в ту комнату.

Он прошел мимо дверей, за которой приемная, Вероника, и его кабинет. Я суетливо спешил следом, шаги мои были почти вдвое короче.

Плечи зябко передернулись. К нам приближалась единственная дверь в этом особняке, на которой не было номера.

Конон приложил к сенсорной пластине ладонь. Дверь показалась мне более подходящей для подземных хранений золота в банке. Я стоял столбом, Конон посторонился, пропуская вперед, чего никогда раньше не делал. Я шагнул, за спиной захлопнулось мягко, бесшумно, но в этой бесшумности я ощутил мощь танковых сервомоторов и силовые поля генераторов, что не дадут подслушать разговор даже Пентагону.

В кабинете беседовали трое. Обернулись, я ощутил себя на перекрестье взглядов. Немолодые, веет силой и властностью. Один как кадровый военный из семьи аристократов или элитных отделов разведки, другого я определил как суперолигарха, годовой доход которого равен бюджету европейской страны, а третий чем-то похож на того, кем я мог бы, по словам Конона, стать в эпоху мушкетеров.

- Вот, - объявил за моей спиной Конон, - пятый, самый молодой член команды. Теперь мы в полном сборе! Можно приступать. Садись, Баймер!

Я пробормотал:

- Пятый?.. А что за байму будем разрабатывать?

На суровом лице кардинала проступило подобие улыбки.

- Молодежь находит верные слова, - проговорил он мягким вкрадчивым голосом. - Это всего лишь "Князь Кий", последний акт. Но уже в реале. А мы разработчики этой баймы.

Наши взгляды встретились. Я понял, что мы оба одновременно подумали об одном и том же.

О "Князе Кие-2".

Откровенный разговор | Основная страница | Корчма