дернули. Иван взвыл от боли.
свивающимися в кольца, с камнями, песком, пылью, какими-то непонятными
обломками и осколками. Иван упал наземь. Но ему не дали опомниться.
недоумении глаза вверх. Как, куда, каким образом ему следовало
проваливать?!
Убирайся! Вон!! Вон отсюда!!!
смог среагировать - после долгого висения у него и руки и ноги словно
отнялись. Он вообще не понимал, чего от него хотят. А удары сыпались и
сыпались сверху.
на его спину своими лапоногами. И принялись бить, топтать, вколачивать
Ивана в пол. И это продолжалось бы еще долго, если бы Гмых вдруг не
вскрикнул совершенно идиотски: "сопа!!!", и они бы разом, по этой команде
не подпрыгнули над Иваном. Когда они опустились, удар был таков, что Иван
прошиб каменные плиты подземелья и куда-то провалился.
ни Гмых, ни Хмаг, ни камни. Только обрывки цепей валялись рядом. Но и они
не сдавливали ни запястий, ни лодыжек.
когда-то ручеек, журчали дивные женские голоса, где сидел у заборчика
вертухай-евнух. Наверху все так же зыбко колебалась и переливалась
далекая-далекая пелена. Рядышком стояло расщепленное дерево - его будто
разорвало изнутри. Ивану даже подумалось, может, он и сам был участником
этого "расщепления". Но опять додумать до конца не удалось, отвлекли.
далеким голосам. Этого не могло быть! Но это было! Иван почти бегом
бросился туда, вперед, на лету стараясь поймать обрывки слов.
это был ее голос, Иван его ни с каким другим не спутал бы ни за что,
низкий, грудной, - и давай за свое! Дверцу отворяют - и в морду! и в
морду! Как прочухается, когтем шмырь от горла до самого низа! Да как
дернут с обеих сторон-то! И все - готовенький, освежевенький! Вот так-то,
бабы!
светленькая. - Ты будто смакуешь гадости всякие!
зенки-то повыцарапываю - подругому запоешь!
Ее же нет в живых! Он сам видел ее отрезанную голову в шаре, в этой
сверкающей сфере! Нет! От неожиданности у него чуть колени не подогнулись.
сего не видимая пока блондиночка. - Зачем?
почти на том же месте, что и прежде, почти в тех же позах, лениво брали
что-то непонятное с тарелочек, из ваз, пережевывали, переговаривались, они
явно скучали, старались хоть както развеселиться, но у них самих это не
получалось.
пальцами-драгоценные камни перстней переливались внутренним блеском. И
заборчик был тот же, и растения, и цветочки.
Лану, не мог наглядеться. Да, она была жива! И это было самой настоящей
сказкой! Он был готов претерпеть еще тысячи мучений, тысячи издевательств
и всего прочего, лишь бы с ней ничего не случалось, лишь бы она вот так
сидела и скучала.
торопись!
по какому-такому, дескать, праву? А ее взяли и увели! Вот и тебя уведут! А
ты радуйся, что не выпотрошили, что живешь вон, паскудина, да цветочки
нюхает!
теперь дошло. Это было не- возможно, невероятно! Но это было.
остановился - поди, расскажи, объясни! И тут же все пойдет как по
писанному, тут же выскочит еще один охранник, тут же завоет сиреной эта
смугляночка, тут же повыпрыгивают из-за деревьев ребятки с лучеметами... и
все по-новой!
поинтересовалась блондиночка язвительно и бросила в рот целую горсть
чего-то мелкого, сыпучего.
смешно. Но и он вскоре затих, так и не приподняв толстого, расплывшегося
по сиденьицу зада.
уйти. Ради себя. Ради нее.
побежал прочь.
остановился. Встал на колени, зачерпнул пригорошней родниковой прозрачной
воды, напился. Но тут же вскочил и побежал дальше. К навесу он подбежал,
когда начинало темнеть. Ничего себе, удивился почему-то Иван, и тут
темнеет, и тут действуют законы цикличности?! И сразу же сделал вывод:
значит, и здесь можно жить! Чтобы ни происходило, какой бы бредятиной ни
оборачивалась местная жизнь, но раз тут всходит и заходит солнце, значит,
живому существу местечко всегда найдется!
По бетонному столбу Иван вскарабкался наверх и ткнул кулаком в поддон
навеса. Кулак уперся в твердое, решетчатое. Разбираться, что да как, было
некогда, неудобно было разбираться в такой неудобной позе. И Иван, не
раздумывая, вцепился обеими руками в невидимую решетку, подтянулся - дыры
не оказалось на месте. Ему пришлось долго перебирать руками,
подтягиваться, висеть, прежде чем он не нащупал нужного места. И сразу же
он сунулся головой в поддон - голова прошла через нечто мягкое, почти
неосязаемое. Да, он был именно в той самой трубе, откуда не так давно
вывалился в этот прекрасный мир Хархана-А. И вывалился, как выяснилось в
самое удачное для себя время.
тот не сжирал столь необходимую сейчас энергию. На этот раз он очень долго
полз. Проклинал все на свете, ругался, злился, но полз, пока чуть не
вывалился в колодец. Там было по-прежнему гулко и пусто. И никакого
просвета наверху - наверное, дракон-птеродактиль уже успел свить себе
новенькое гнездышко.
не спеша, основательно и деловито, с необыкновенной и не свойственной ему
тщательностью разоблачаться. Со скафандром он провозился минут двадцать
пять. Но зато он был полностью уверен, что ничего не повредил, что все в
полном порядке. Он аккуратно скатал скафандр в трубку, сложил его втрое,
впихнул в шлем и повесил на скобу. Снял с пояса комбинезона нож-резак,
повесил рядышком со шлемом. Отдыхал. Потом с не меньшей тщательностью
стянул с себя комбинезон со всем содержимым его полостей, карманов и
кармашков. Долго не мог выскользнуть из бронекольчуги - не так-то просто
это было сделать в полувисячем положении. Но выскользнул. Свернул и ее.
трусов натянул широкий пояс, снятый с комбинезона, переложил туда
яйцо-превращатель, несколько усыпителей одноразовых, пригоршню
стимуляторов, застегнул. Сверху повесил нож-резак. Задумался.
так! Может, эти "мудрейшие" и "многосущностные" и могли бы в его положении
придумать что-то более разумное и заведомо обрекающее на успех, но он не
мог! Не мог, и все тут! Нет, надо только так! Иван отбросил сомнения.
Отцепил пояс скафандра от скобы, прикрепил к нему все свое хозяйство,
вытащил резак из ножен. Постоял с минуту. И прыгнул вверх.
скобу. И все-таки он ухватился за нее, подтянулся, вскарабкался, встал
одной ногой на узенькую железяку. И снова прыгнул. На этот раз, чтобы не
рисковать, еще прежде чем он коснулся очередной скобы, Иван другой рукой с
силой всадил в железную стену колодца свой нож-резак. Тот воткнулся пробил
железо как фольгу. Иван резко развернул нож плашмя, чтоб не прорезал
железа не соскочил. И подтянулся. Выше забираться не стоило.
встроенный прожектор находился вместе со всей энергобазой в скафандре, не
доставать же его! Резак был отменный, но Ивану пришлось хорошенько
попотеть, прежде чем он вырезал в железе почти ровный круг, размерами чуть
больший шлема. Немного он не дорезал, оставил сантиметров семь-восемь,