как от лампочки - сплошным сиянием, - а словно от тысячи колюче-ярких
остриев, как если бы он был инкрустирован драгоценными камнями и каждая
грань блистала особо, - он пронзал, а не освещал лучами.
понимал Труба, набросившегося на него с таким неистовством.
тоже наблюдают - нашими глазами - и так же, как мы, стараются понять, что
эта за штука.
шее - глаза или перископ. Конструкция, живая или механическая, которую так
и хочется назвать головоглазом. Во всем этом имеется одна большая загадка,
Андре.
галактам, что явствует из первой скульптуры, то зачем они возводят
памятники врагам своих друзей? К чему оказывать недоброжелателям почести?
предупреждение - не забывайте, что нависло над нами.
Головоглаз первоклассный! И галакт - тоже!..
"великолепна" относится к мастерству, а не к содержанию. На краю
постамента громоздилась такая же каменная туша со сверкающим наростом, а в
центре и с другого края располагались два галакта и восемь жителей Сигмы.
картины альтаирцев, мы видели ужасную сцену неволи. На шее галактов висели
цепи, такие же цепи были у жителей Сигмы. Это была процессия невольников,
и первыми невольниками шли галакты, а сверкавший перископом головоглаз
был, очевидно, надсмотрщиком.
через некоторое время. - И знаешь чему, Андре? Теперь мы можем спокойно
закрыть одно твое открытие. Я имею в виду твою грозную теорию невидимок.
- Вид у этой бронированной опухоли отвратителен, но все же это тело, а не
привидение.
швырнула на стену здания.
тотчас же отращенный удар.
нами, мы были бы уничтожены первым же гравитационным выстрелом
головоглаза. Наши индивидуальные поля, как потом выяснилось, слишком
слабы, чтоб противостоять мощи создаваемых ими в коротких ударах
перегрузок тяжести.
поля были смяты в гармошку, лишь ослабив навалившийся на нас тысячетонный
груз. Зато на помощь пришли автоматы звездолетов, их встречный импульс
нейтрализовал удар.
Во мне одновременно принималась и перерабатывалась информация с разных
сторон, я слушал, видел, воспринимал десятки важных образов, давал на них
ответы, отвергал, принимал - всё сразу. Во мне кричал яростный голос
Леонида: "Кинжальное поле, Эли, кинжальное поле!", я видел перекошенное
лицо самого Леонида, он, отдаленный от нас тысячами километров, сражался
вместе с нами.
волна перегрузок обрушилась на них, и, вдавленные в стену, почти
расплющенные, они боролись с самими собой, чтобы не потерять сознания и не
стать добычей напавшего на нас разбойника. И еще я увидел головоглаза -
огромную землистую опухоль с длинной шеей и сверкающим на шее страшным
глазом.
раз усиленный удар, который, возможно, уже не смогли бы отразить далекие
автоматы звездолетов.
было единой картиной, ибо совершилось в десятые доли секунды - появление
разрушителя, стремительная атака Труба, мой бешеный выпад.
Андре и Лусина, свирепый облик наступающего разрушителя или глыбой упавший
с высоты Труб.
когти. Он нацелился на его глаз, и нападение, видимо, было так неожиданно
для головоглаза, что Трубу удалось полоснуть когтями по глазу. Головоглаз
мотнул шеей, выбросил свое поле вверх, Труб, не вскрикнув, отлетел в
сторону, крылья его были сломаны, смятые перья облаком рассеивались в
воздухе. И в это мгновение я поразил разрушителя насмерть.
от непереносимого бешенства. Все мои помыслы были сконцентрированы в
точечном фокусе одной мысли: "Пронзить! Пронзить!" и, до нестерпимости
сжав свое охранное поле в узкий, как луч, пучок, я ударил им врага, как
шпагой.
которому хлопнули палкой. Взрыв, взвившийся столб огня и дыма, падающие
куски и капли - вот и все.
а разбрызгано. Я тогда не знал, что это - единственная форма смерти
головоглазов.
были закрыты. Лусин пришел в себя быстрее.
Поверженный ангел лежал у стены, Лусин пытался поднять его и не смог. Он
со слезами позвал меня. Я в это время возился с Андре. Тот открыл глаза,
но еще не мог говорить. Я выкликнул авиетки, но они не появились. Я
выругался и вызвал планетолет. Он тоже не отозвался.
глядела на меня, словно я уже был мертв.
поврежден. К вам ползет не меньше полусотни этих тварей. Мы усилили ваши
поля до предела, идем на помощь. Держитесь, братья!
Труба к Андре. Бедный ангел был так помят, что не мог пошевелить пальцами.
Голова его бессильно заваливалась. Но в нем еще бушевал задор битвы, он
хрипло заклекотал, когда его проносили мимо места, где стоял головоглаз,
остатки перьев на сломанных крыльях злобно взъерошились.
было. Я потряс Андре:
концентрировать поля.
обратился к Трубу. Я был теперь спокоен за Андре. Сознание опасности и
необходимость присоединить свои усилия к общим усилиям - лучшее лекарство
для таких, как он.
наваливался массой тела, но плохо оперировал полем. Поле приводится в
действие мыслью и ощущением, Труб никак не мог постигнуть, что одно
желание обороняться есть уже оборона. Для него существует лишь мир видимый
и осязаемый. Тоге, что нельзя потрогать, того попросту нет - вот его
отношение к действительности: храбрый, не наивный парень.
назад! Про себя кричи, понимаешь? - убеждал я его. - А если не можешь про
себя, ори вслух, это тоже подействует.
встать, помогая себе обломками крыльев, но они не держали, и он охал и
морщился от боли.
шествовали по улице, предваряемые сумрачным сиянием своих глазоголов.
Багровые пламена метались меж стен зданий, становились ярче, мы словно
попали в центр гонимого ветром пожара, до того мощно и зловеще было
выбрасываемое ими красноватое сияние.
светофильтры. Андре, окончательно придя в себя, раскрыл чемоданчик
дешифратора и пустил его на все диапазоны.
Громыко Ольга
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Шилова Юлия