благородные састары, ихшиды, пати, афшины, хвабы и бузурганы, как они себя
громко именовали, отказывались выступить против македонцев. Они
отговаривали Спантамано от его "безумной затеи" и не забывали о пламени,
зажженном десницей божества.
к стене ущелья. Лицо его стало белым, как сосуд из китайской глины. Он
схватил боевой топор и помчался по залам, размахивая им направо и налево.
Он разносил в щепы резные двери и низкие столы из красного дерева. Он
сокрушал бронзовые жертвенники, дробил глиняных идолов и разбивал дорогие
вазы. От пронзительного крика у рабов, затаившихся по углам, вылезли глаза
на лоб. Совершив погром внутри дворца, Спантамано вырвался на террасу и
увидел камни, отвергнутые старейшинами. Потомок Сиавахша пинком сбросил их
в бассейн, зашвырнул туда же топор, упал на кошму и разрыдался, как
женщина.
сосуд вина; по залам испуганно притихшего дворца раскатился тоскливый
голос:
три куска... така-тун, така-там!
густые заросли базилика и не захрапел. Баро поднял его, как ребенка,
уложил на террасе и укрыл теплым ковром. Варахран отозвал Баро к бассейну,
и они о чем-то шептались до самого рассвета. Утром Варахран разделся,
нырнул в бассейн (благо, вода была прозрачной) и достал со дна рубины.
мягко отстранил руку от сосуда.
покинули бедного Спантамано. Даже супруга и та убежала. Я остался один во
всей Согдиане! Что мне еще делать, если не пить?
вместе с дахами, пенджикентцами и теми бактрийцами, которые в Наутаке
отделились от Вахшунварты, осталась всего тысяча. Другие разъехались. А
юнанов - пятьдесят тысяч. Да еще Ороба к нему переметнется. Они нас
пинками разгонят!
мудрец, сколько же нас?
лягушек в Зарафшане? Или блох в твоей шапке?
согдийцев, живущих в городах и селениях. - Варахран поднялся. - Подожди! Я
сейчас...
Спантамано узнал их: один, сухой, подвижный, - мастер Фрада, отец
Варахрана; другой, рослый и крепкий, - землепашец Ману, родитель Баро, тот
самый Ману, который в Наутаке требовал у Спантамано защиты от людей Бесса.
Старик есть старик, богат он или беден - надо уважать. Спантамано, кряхтя,
привстал и приложил руку к сердцу. Фрада и Ману с достоинством
поклонились, сели на ковер. Варахран кивнул отцу:
они освободители, эти юнаны? А, господин састар? От последнего имущества
нас освобождают...
оставшихся в Мараканде, разослал воинов по округам и стал грабить народ, -
пояснил Варахран потомку Сиавахша.
проезжих. "Пошлина! - говорят. - Пошлина!" И хохочут, чтоб им пропасть.
Переплывешь через реку - давай лодочный сбор. По мосту проедешь - плати.
Идешь на рынок - давай за вход. Купил вещь - плати рыночный сбор. Продал -
опять раскошеливайся. Переписали дома, добро и доходы - гони десятую
часть. Да еще подушную подать с каждого человека требуют. Я и не думал,
что грабить можно так тонко и хитро.
амбар, зернышка теперь не найдешь, а взамен черепок оставили. Написали на
нем что-то... Я откуда знаю, что? На кой бес мне этот черепок? В пищу не
годится. Думал: монеты у юнанов такие, показал на базаре - никто не берет,
смеются. А, чтоб тебе на зубы духу Айшме попасть!
готов постоять за себя. Но ему нужен вождь. Брось клич - и завтра к тебе
явятся тысячи храбрых людей.
И эти храбрые люди сразу разбегутся, увидев длинную пику юнана.
человек не хуже бузургана. А может, и лучше. Ты не обижайся за эти слова,
но... ты сам видишь - бузурганы продали тебя, а народ не продаст.
нас. Ремесленники подчиняются старейшинам касты, селяне - родовым
бузурганам, а бузурганы...
если пойдет наперекор воле народа. Пусть прячутся с дружинами в пещерах,
без них обойдемся.
раздавай алмазы направо и налево: лучше купи у саков бронзу, ремесленники
сделают столько мечей, сколько потребуется.
так уж глупы, как мне казалось. И вы думаете, у нас кое-что получится?
Оказывается, нужен! Ты твердил себе, что одинок? Оказывается, рядом -
тысячи людей, которые не оставят в трудный час! Будто пелена спала с глаз
молодого согдийца. Он искал опору и не находил ее - вот она, опора! Вот
сила, которая по мановению его руки свернет, опрокинет и растопчет горы!
бузурганов! Народ поднимайте!
Змеиных Ворот до Бахара и от Бахара до Нахшеба - по всей Согдиане, день и
ночь, словно перекликаясь, тревожно и ритмично гремели барабаны. На бурных
общинных советах разгорался спор между родовой знатью и простым народом.
Несмотря на угрозы бузурганов, народ снаряжал по одному воину от каждых
пятидесяти семейств и выделял для Спантамано овец, зерно и масло. По
дорогам Согдианы шли толпа за толпой бахарцы и нахшебцы, жители
Пенджикента и Маймурга. Привел из Наутаки сто пахарей Ману, отец Баро. Он
вооружил своих людей пиками, сделанными Фрадой, отцом Варахрана, и
присоединился к отряду пенджикентцев. Пестрая толпа плотно обложила
Мараканду и приступила к осаде трехбашенного замка, где укрылись юнаны.
помогая себе ножами, по откосам, кидая на стены веревки с крюками,
приставляли к башням шаткие лестницы, взбирались наверх и падали под
ударами неприятелей. Спантамано послал к сакам за бронзой. Но когда она
прибудет? Воины привязывали к оперенным меднодоспешным македонцам вреда,
если не считать ничтожных царапин на руках. Да и не всякий согдиец умел
обращаться с луком или мечом. Селяне привыкли к мотыгам, а не к оружию, их
не обучали боевым приемам, как обучают людей из военной касты. Но дубинами
они владели неплохо, и если уж какой-нибудь зазевавшийся юнан
подворачивался под руку, его не спасали ни панцирь, ни шлем - селяне
обмолачивали врага, как ячменный сноп.
согдийцев, упрямо наступавших со всех сторон. Одна из трех башен досталась
туземцам. Тогда македонцы сделали вылазку, прошли мимо дворца Оробы и
напали на осаждающих сбоку. Острыми наконечниками сарисс они ловко
пронзали людей, защищенных только износившимися хитонами, и, умертвив
около тридцати человек, без потерь возвратились в замок. Если бы Ороба
отрезал македонцам путь, им пришел бы конец. Однако он этого не сделал.
Тысяча его людей, вооруженных, как говорится, до зубов, спокойно наблюдала
со стен за побоищем.
Змеиных Ворот к Мараканде движется отряд Юнанов. Значит, они прорывали
окружение! Спантамано отчаянно выругался. Он знал: толпы храбрых, но плохо
вооруженных и необученных согдийцев не выдержат удара Длинных Пик. С
македонцами надо воевать не в открытом поле, а по-скифски, посредством
засад. Спантамано приказал войску отступить на правый берег Зарафшана.
Трусливый Хориен! А Вахшунварта? Он тоже трус и предатель, хотя и
держится, как святой. От этих святых никогда не было и не будет проку,