Чтение 35–й страницы книги ~Токеа и белая роза~

подумать, будто все нации мира прислали сюда своих представителей. Возле
самого камина, в стороне от остальных посетителей, случайно заброшенных
сюда волей судьбы, расположилась компания истинных хозяев этой страны. Они
сидели, закинув ногу на ногу или водрузив их на каминную полку. Время от
времени кто-нибудь вставал, чтобы принести еще грогу, который тут же
выпивали, не переставая жевать табак.

- Говорят, он приказал расстрелять шестерых ополченцев? - спросил
один.

- Да, хотя ему было очень тяжело.

- Скажешь тоже, тяжело. Будь он проклят!

- Парней расстреляли просто за то, что они решили, будто срок
кончился и можно отправляться по домам.

- Не забывай, что они принесли присягу на шесть месяцев службы и
получали денежное содержание.

- Ну и что с того? Их поймали, поставили на колени у вырытых могил и
расстреляли. Бедняга Дик так молил пощадить его!

- Во всяком случае, их судили по закону.

- А по-моему, старый деспот обращается с законами, как медведь с
поросятами. Отдает предпочтение тем, что помягче и не кусаются.

- Да, поскорей бы все это кончилось. От военных властей добра не жди.
Все приходит в запустение, страну наводняет всякий сброд. - И он покосился
в сторону мексиканцев.

- Пора идти. Вот-вот начнется собрание.

Американцы вышли, а мексиканцы остались за столом в своем углу,
откуда порой доносились испанские слова, что не ускользнуло от внимания
компании весьма прилично одетых людей, сидевших за бутылкой кларета.

- Что там за люди, господин Меркс? - спросил мужчина с одутловатым
лицом и голубыми глазами, весьма похожий на лавочника.

- К сожалению, я ничего о них не знаю, господин Гиб, - учтиво
ответствовал его соотечественник.

- А вы заметили, господа, сколь надменно взирали на нас американцы? -
спросил толстощекий, румяный господин, судя по всему, пекарь.

- Да уж, по части чванства они заткнут за пояс даже англичан.

- А как кичатся своей хваленой свободой!

- Господин Меркс, вы, кажется, сказали, что дела на юге идут у них
неважно? - спросил господин в весьма элегантном платье, вероятно, портной.

- Видели бы вы, что там творится! Все от мала до велика возводят
земляные укрепления, и рабы, и хозяева, а дамы привозят им в колясках
обед.

- Но в газетах пишут, что все трудятся добровольно и что нет никаких
земляных укреплений.

- Они навалили тюки с хлопком, а перед ними выкопали огромную канаву.
Ничего не смыслят в военном деле. Жаль пропавшего хлопка - пятнадцать
тысяч тюков! Да, англичане зададут им жару. В войне они знают толк, вон
как разделались с французишками в Испании.

- А главное, господа, у англичан водятся деньжата, - заметил господин
Гиб.

- У англичан не все то золото, что блестит. А денег и тут
предостаточно. Только вот порядка нет.

- Да, порядок - это главное, - заметил господин Пренцлау. - То ли
дело у нас дома. Тут даже настоящей военной музыки нет. Посмотрите на
офицеров! На одном шляпа, на другом треуголка. А их маневры? Нет, с нашими
рекрутами им не тягаться. И никакого понятия о субординации. Генерал идет
мимо часового, а тот вместо того, чтобы отдать честь, предлагает ему
жевательного табаку. Я видел это собственными глазами.

- Тут даже в молодежи нет должного почтения к старшим. С самого
детства они обращаются с сыновьями, точно со взрослыми мужчинами. Посмей
только дать мальчишке оплеуху, как тебя немедленно поволокут в суд и
потребуют заплатить штраф. Один раз мне довелось пережить это, с меня
довольно. Потому-то и нет никакого порядка! Вот у нас дома дело поставлено
как подобает!

- Что верно, то верно, господин Гиб, - дружно согласились все
остальные.

- Им бы сюда нашего толстяка, он бы мигом навел порядок, - все более
распаляясь, продолжал господин Гиб.

- Ну, тут уж вы хватили через край, господин Гиб, - возразил
Пренцлау. - Вашего толстяка они бы тотчас отправили восвояси. На
строптивых конях далеко не уедешь. Довелось мне недавно послушать, как они
разговаривали с губернатором. Даже шляпы не потрудились снять!

- Ну и поделом ему! Поглядели бы вы на него! Откуда тут взяться
уважению и страху? Как вспомню нашего губернатора, все перед ним просто
тряслись от ужаса! Бывало гаркнет так, что за версту слышно. Все
страшились его, яко льва рыкающего.

- А наш молодой наследник? - снова заговорил господин Пренцлау. -
Прекрасен, точно юный бог! Улыбается, шутит с господами офицерами, а все
вокруг шапки долой! Такой доступный и такой недосягаемый! Любой истинный
немец с радостью пожертвует ради него жизнью.

Громкие славословия почтенных немцев в адрес своей далекой родины и
их горькие сетования по поводу убогости здешних мест были прерваны
появлением офицера в новенькой, с иголочки, форме. Впрочем, зоркие глаза
господина Пренцлау мигом разглядели, что вошедший всего лишь сержант.

- Садитесь, господа, - сказал он вскочившим из-за стола собеседникам,
- как-никак, мы находимся в свободной стране.

Его слова отчасти успокоили собутыльников, однако присутствие в
трактире сержанта удержало благоразумных немцев от продолжения
политических дебатов. Они молча допили вино и, пожелав друг другу
спокойной ночи, вышли.

Сержант внимательно оглядел и пересчитал сидевших в углу мексиканцев,
чем изрядно смутил всех остальных посетителей, тоже поспешивших покинуть
трактир. Уже на пороге сержант оглянулся и еще раз с сомнением посмотрел
на мексиканцев.

После его ухода из темного угла кто-то крикнул:

- Бенито!

Трактирщик дернулся всем телом и, точно влекомый некой неодолимой
силой, направился к ним.

- Узнаешь меня, Бенито? - насмешливо спросил мексиканец с черной
повязкой на лице.

- Пресвятая богородица! Да вы ли это? Или ко мне заявился ваш
призрак?

- И то, и другое! - расхохотался главарь, а вслед за ним и остальные
мексиканцы. - Присаживайся, Бенито. Мне нужно кой о чем потолковать с
тобой.

- Чего вы от меня хотите? Неужто мне от вас никуда не скрыться? Какой
дьявол принес вас сюда?

- Вот-вот, именно он и помог нам добраться в эти края да еще просил
тебе кланяться.

Трактирщик задрожал точно осиновый лист.

- Оставьте меня в покое! Я стараюсь жить честно, у меня семья.

- Ну и живи себе честно, коли тебе это по вкусу! - презрительно
сказал главарь. - Только окажи нам небольшую услугу.

- Поищите себе кого-нибудь другого.

- Но нам нужен именно ты.

- Что я должен сделать?

- Ничего особенного, болван! Просто поможешь освободить Помпи. Его
опознал бывший хозяин и упрятал в кутузку.

- Да вы, верно, рехнулись! Вызволять негра из тюрьмы, когда в сотне
шагов от нее собрались все жители города.

- Ну, это уж твоя забота. Но если черномазого оставить там до утра,
он сдуру выболтает все и про нас, и про тебя. Так что тебя вздернут на
суку вместе с нами.

При этих словах трактирщик съежился от страха.

- Неужто в вас нет ни капли жалости? Ведь у меня семья, жена и
ребенок.

- А женушка у тебя молодая? - поинтересовался главарь.

- О господь всемогущий! - в ярости завопил трактирщик. - Если вы
только посмеете..

- Заткни глотку, болван! Кому нужна твоя уродина!

Трактирщик заметался, словно безумный.

- Экий же ты трус, Бенито! Неужто всего два года в Америке сделали
тебя таким?

- Можете потешаться, сколько вздумается. Но ежели человеку удалось
вырваться из когтей дьявола, зажить честной жизнью, обзавестись домом и
семьей... Стоит соседям заподозрить хоть что-то, я погиб.

- Хватит болтать! Ступай собирайся!

Сопровождаемый громким хохотом, Бенито, вздыхая, вышел.

- Там двое караульных, сержант и лейтенант, - сказал он, вернувшись
со свертком под мышкой.

Главарь, не глядя на него, молча допил вино.

- Ну, ладно. Я попытаюсь. А что вы будете делать с этим негром?

- Переправим его на другой берег Миссисипи, потом он вернется в
Накогдочес.

- Переправите на другой берег? Для чего? Что вы задумали?

Главарь налил себе еще вина и выпил.

- Вы затеваете что-то дурное. Я не желаю участвовать в этом, - не
унимался трактирщик.

- Довольно! - оборвал его главарь. - Твоей болтовней я сыт по горло.
С тобой пойдут эти четверо. Они хоть и ранены, но ребята бравые.

- А вы будете прохлаждаться тут? - пробурчал Бенито.

- Болван! Ты что, решил, будто я стану миловать с твоей женушкой?