Чтение 35–й страницы книги ~Графиня Де Монсоро~

Твой отец, который не приказывает тебе, а умоляет тебя, барон де
Меридор".

- Увы, - сказал Бюсси, - если это действительно письмо вашего отца, его
желание выражено совершенно недвусмысленно.

- Письмо написано отцом, в этом нет никаких сомнений, и все же я трижды
перечитала его, прежде чем принять какое-нибудь решение. Наконец я
пригласила графа.

Граф появился тотчас же, очевидно, он ждал за дверью.

Я держала письмо в руке.

- Ну и как, - спросил он, - вы прочли письмо?

- Да, - ответила я.

- Вы все еще сомневаетесь в моей преданности и в моем уважении?

- Если бы я и сомневалась, сударь, письмо батюшки придало бы мне веру,
которой мне недоставало. Теперь скажите, сударь, предположим, я последую
советам отца, как вы намерены поступить в этом случае?

- Я намерен отвезти вас в Париж, сударыня. Именно там вас легче всего
спрятать, - А мой отец?

- В любом месте, где бы вы ни были, и вы это хорошо знаете, баров
присоединится к нам, как только минует непосредственная опасность.

- Ну хорошо, сударь, я готова принять ваше покровительство на ваших
условиях.

- Я не ставлю никаких условий, сударыня, - ответил граф, - я предлагаю
вам путь к спасению, вот и все.

- Будь по-вашему: я готова принять предлагаемый вами путь к спасению на
трех условиях.

- Каких же, сударыня?

- Первое, пусть мне вернут Гертруду.

- Она уже здесь, - сказал граф.

- Второе, мы должны ехать в Париж по отдельности.

- Я и сам хотел предложить вам разделиться, чтобы успокоить вашу
подозрительность.

- И третье, наше бракосочетание, которое я отнюдь не считаю чем-то
безотлагательным, состоится только в присутствии моего отца.

- Это мое самое горячее желание, и я рассчитываю, что благословение
вашего батюшки призовет на нас благоволение небес.

Я была поражена. Мне казалось, что граф должен найти какие-то возражения
против этого тройного изъявления моей воли, а получилось совсем наоборот, он
во всем был со мной согласен.

- Ну, а сейчас, сударыня, - сказал господин де Монсоро, - не позволите ли
вы мне, в свою очередь, предложить вам несколько советов?

- Я слушаю, сударь.

- Путешествуйте только по ночам.

- Я так и решила.

- Представьте мне выбор дорог, по которым вы поедете, и постоялых дворов,
где вы будете останавливаться. Я принимаю все эти предосторожности с одной
целью - спасти вас от герцога Анжуйского.

- Если вы меня любите, как вы это говорили, сударь, наши интересы
совпадают, и у меня нет ни малейших возражений против всего, что вы
предлагаете.

- Наконец, в Париже я советую вам поселиться в том доме, который я для
вас приготовлю, каким бы скромным и уединенным он ни был.

- Я хочу только одного, сударь: жить укрытой от всех, и чем скромнее и
уединеннее будет выбранное вамп жилище, тем более оно будет приличествовать
беглянке.

- Тогда, сударыня, мы договорились по всем статьям, и для того, чтобы
выполнить начертанный вами план, мне остается только изъявить вам мое
глубочайшее почтение, послать к вам вашу служанку и заняться выбором дороги,
по которой вы поедете в Париж.

- Ну, а мне, сударь, - ответила я, - остается сказать вам, что я тоже,
как и вы, благородного рода: выполняйте ваши обещания, а я выполню свои.

- Только этого я и хочу, - сказал граф, - и ваши слова для меня верный
залог того, что вскорости я буду самым счастливым человеком на земле.

Тут он поклонился и вышел.

Пять минут спустя в комнату вбежала Гертруда.

Добрая девушка была вне себя от радости: она думала, что ее хотят
навсегда разлучить со мной. Я рассказала ей все, что произошло. Мне хотелось
иметь около себя человека, который мог бы знать мои намерения, разделять мои
желания и, в случае необходимости, понять меня с полуслова, повиноваться мне
по первому знаку, по движению руки. Меня удивляла уступчивость господина де
Монсоро, и я опасалась, как бы он не задумал нарушить только что заключенный
между нами договор.

Не успела я закончить свой рассказ, как мы услышали стук лошадиных копыт.
Я подбежала к окну. Граф галопом удалялся по той дороге, по которой мы
приехали. Почему он возвращался обратно, вместо того чтобы ехать впереди нас
в направлении Парижа? Этого я не могла понять. Но так или иначе, выполнив
первый пункт нашего договора - вернув мне Гертруду, он выполнял и второй:
избавлял меня от своего общества. Тут нечего было возразить. Впрочем, куда
бы он ни ехал, все равно его отъезд меня успокаивал.

Мы провели весь день в маленьком домике, хозяйка которого оказалась
особой весьма услужливой. Вечером тот, кто по видимости был начальником
нашего эскорта, вошел в комнату узнать, каковы будут мои распоряжения.
Поскольку опасность казалась мне тем большей, чем ближе мы находились к
замку Боже, я ответила, что готова ехать немедленно. Через пять минут он
вернулся и с поклоном сообщил, что дело только за мной. У дверей дома стоял
белый иноходец; как и предвидел граф Монсоро, он прибежал по первому зову.

Мы ехали всю ночь и, как и в прошлый раз, остановились только на
рассвете. По моим подсчетам, мы сделали за ночь примерно пятнадцать лье.
Господин де Монсоро всемерно позаботился, чтобы я не страдала в пути ни от
усталости, ни от холода: белая кобылка, которую он для меня выбрал, шла
удивительно ровной рысью, а перед выездом мне на плечи накинули меховой
плащ.

Вторая остановка походила на первую, как все наши ночные переезды - один
на другой. Повсюду нас встречали с почетом и уважением; повсюду изо всех сил
старались нам услужить. Очевидно, кто-то ехал впереди нас и подготавливал
для нас жилье. Был ли это граф? Не знаю. Строго соблюдая условия соглашения,
он ни разу не попался мне на глаза на всем протяжении нашей дороги.

К вечеру седьмого дня пути с вершины высокого холма я заметила огромное
скопление домов. Это был Париж.

Мы остановились в ожидании ночи и с наступлением темноты снова двинулись
вперед. Вскоре мы проехали под аркой больших ворот, за которой меня поразило
огромное здание; глядя на его высокие стены, я подумала, что это, должно
быть, монастырь. Затем мы дважды переправились через реку, повернули направо
и через десять минут оказались на площади Бастилии. От двери одного из домов
отделился человек, по-видимому поджидавший нас; подойдя к начальнику
эскорта, он сказал:

- Это здесь.

Начальник эскорта повернулся ко мне:

- Вы слышите, сударыня, мы прибыли. И, соскочив с коня, он подал мне
руку, чтобы помочь сойти с иноходца, как он это проделывал обычно на каждой
остановке. Дверь в дом была открыта, лестницу освещал стоявший на ступеньках
светильник.

- Сударыня, - обратился ко мне начальник эскорта, - здесь вы у себя дома.
Нам было поручено сопровождать вас до этих дверей, теперь наше поручение
можно считать выполненным. Могу я надеяться, что мы сумели угодить всем
вашим желаниям и оказать вам должное уважение, как нам и было предписано?

- Да, сударь, - ответила я ему, - я могу только поблагодарить вас.
Соблаговолите передать мою признательность и другим смельчакам, которые меня
сопровождали-. Я хотела бы вознаградить их чем-нибудь более ощутимым, но у
меня ничего нет.

- Не беспокойтесь, сударыня, - сказал тот, кому я принесла это извинение,
- они щедро вознаграждены. И, отвесив мне глубокий поклон, он вскочил на
коня.

- За мной, - приказал он своим спутникам, - и чтоб к завтрашнему утру все
вы начисто позабыли и это г дом, и эту дверь.

После этих слов маленький отряд пустил коней в галоп и скрылся за углом
улицы Сент-Антуан.

Первой заботой Гертруды было закрыть дверь, и мы смотрели через дверное
окошечко, как они удаляются.

Затем мы подошли к лестнице, освещенной светильником, Гертруда взяла
светильник в руки и пошла впереди.

Поднявшись по ступенькам, мы оказались в коридоре; в него выходили три
открытые двери, Мы вошли в среднюю и очутились в той гостиной, где мы с вами
находимся. Она была ярко освещена, как сейчас.

Я открыла сначала вон ту дверь и увидела большую туалетную комнату, затем
другую дверь, которая вела в спальню; к моему глубокому удивлению, войдя в
спальню, я оказалась лицом к лицу со своим изображением.

Я узнала портрет, который висел в комнате моего отца в Меридорском замке;
граф, несомненно, выпросил его у барона.

Я вздрогнула перед этим новым доказательством того, что батюшка уже видит
во мае жену господина де Монсоро.

Мы обошли весь дом. В нем никого не было, но имелось все необходимое. Во
всех каминах пылал огонь, а в столовой меня поджидал накрытый стол. Я
бросила па пего быстрый взгляд, на столе стоял только один прибор, это меня
успокоило.

- Ну вот, барышня, - сказала мне Гертруда, - видите, граф до конца держит
свое слово.

- К сожалению, да, - со вздохом ответила я, - но лучше бы он нарушил
какое-нибудь свое обещание и этим освободил бы меня от моих обязательств.

Я поужинала, затем мы вторично осмотрели дом, но, как и в первый раз, не