Чтение 35–й страницы книги ~Графиня Де Шарни~

подобной экспедицией, я взялся бы доставить королеву, короля и членов
королевской семьи целыми и невредимыми в Монмеди или в Брюссель точно так
же, как генерал Штейнфлихт в целости и невредимости доставил короля
Станислава в Мариенвердер.

- Слышите, государь?! - вскричала королева. - Я думаю, что нам нечего
бояться с таким человеком, как маркиз де Фавра.

- Да, ваше величество, - согласился король. - Я тоже так думаю. Однако
время еще не пришло.

- Ну что ж, государь, - молвила королева, - ждите, как тот, кто смотрит
на меня с портрета. Один вид его, как мне кажется, должен был бы дать вам
лучший совет... Ждите, пока вас не вынудят вступить в бой; ждите, пока вас
не посадят в тюрьму, пока под вашими окнами не построят эшафот... Сегодня вы
говорите: "Слишком рано!.", а тогда будете вынуждены признать: "Теперь
слишком поздно!.." - Как бы то ни было, государь, я в любую минуту по
первому слову вашего величества буду к вашим услугам, - с поклоном промолвил
Фавра; он боялся, как бы его присутствие, послужившее причиной размолвки
между королевой и Людовиком XVI, не утомило короля. - Мне остается лишь
предложить моему повелителю свою жизнь: ваше величество, вы можете
располагать мною!

- Хорошо, маркиз, - молвил король, - взамен я подтверждаю данное вам
королевой обещание позаботиться о маркизе и о ваших детях.

На сей раз король явно отпускал его; маркиз был вынужден удалиться, и,
несмотря на то, что ему очень хотелось продолжить беседу, он, видя, что его
поддерживает только королева, да и то лишь взглядом, пятясь вышел из
комнаты.

Королева провожала его глазами до тех пор, пока за ним не упала портьера.

- Ах, ваше величество! - воскликнула она, протягивая руку к полотну
Ван-Дейка. - Когда я приказала повесить этот портрет в вашей спальне, я
думала, что он лучше на вас повлияет.

И она с высокомерным видом, словно не желая продолжать разговор, пошла в
альков, потом внезапно остановилась со словами:

- Государь! Признайтесь, что маркиз де Фавра - не первый, кого вы
принимали нынче утром.

- Да, ваше величество, вы правы; еще раньше у меня был доктор Жильбер.
Королева вздрогнула.

- А-а, я так и думала! И доктор Жильбер, насколько я понимаю...

- ..Совершенно со мной согласен: мы не должны уезжать из Франции.

- Может, быть, в таком случае он дает совет, как сделать наше пребывание
здесь возможным?

- Да, ваше величество, он дает такой совет. К несчастью, я нахожу его
если и не плохим, то уж, несомненно, невыполнимым.

- Что же он советует?

- Он хочет, чтобы мы купили на год Мирабо.

- За сколько? - спросила королева.

- За шесть миллионов.., и одну вашу улыбку. Королева глубоко задумалась.

- Возможно, это неплохой способ...

- Да, однако вы от него откажетесь, не так ли, ваше величество? - спросил
король.

- Я не говорю ни "да", ни "нет", государь, - отвечала королева; лицо ее
приняло в это мгновение угрожающее выражение, какое бывает у ангелов зла в
минуту их торжества, - надо об этом подумать...

Уже выходя, она прибавила, едва слышно:

- - И я об этом подумаю!

Глава 20

ГЛАВА, В КОТОРОЙ КОРОЛЬ ЗАНИМАЕТСЯ СЕМЕЙНЫМИ ДЕЛАМИ

Оставшись в одиночестве, король постоял с минуту, потом, словно
испугавшись, что королева может вернуться, он подошел к двери, в которую она
вышла, отворил ее и выглянул в приемную.

Он увидел там только лакеев.

- Франсуа! - позвал он вполголоса.

Камердинер, поднявшийся при виде короля и вытянувшийся в ожидании
приказаний, немедленно подошел, и когда король вернулся в свою комнату,
лакей вошел вслед за ним.

- Франсуа! Вы знаете, где находятся апартаменты графа де Шарни? - спросил
король.

- Государь! - отвечал камердинер, тот самый, который был допущен к королю
после десятого августа и оставил мемуары о последних днях его правления. - У
графа де Шарни вообще нет апартаментов; он занял мансарду на чердаке
павильона Флоры.

- Почему же офицеру, да еще в его чине, была предоставлена всего-навсего
мансарда?

- Его сиятельству предложили нечто лучшее, однако он отказался и заявил,
что ему довольно и мансарды.

- Ну хорошо, - молвил король. - Вы знаете, где эта мансарда?

- Да, государь.

- Пригласите ко мне графа де Шарни, я желаю с ним поговорить.

Камердинер вышел, притворил за собой дверь и поднялся в мансарду графа.
Когда он вошел, граф стоял, опершись об оконный косяк, устремив взгляд на
море черепичных и шиферных крыш, волнами убегавших вдаль.

Камердинер постучал дважды, однако граф де Шарни так глубоко задумался,
что не слыхал его стука; тогда камердинер, видя, что ключ торчит в двери,
решил войти сам, заручившись приказом короля.

Граф обернулся на шум.

- А-а, это вы, мэтр Гю, - проговорил он, - вас прислала за мной
королева?

- Нет, ваше сиятельство, - отвечал камердинер, - меня прислал король.

- Король? - с некоторым удивлением переспросил граф.

- Да, - подтвердил камердинер.

- Хорошо, мэтр Гю; передайте его величеству, что я к его услугам.

Камердинер чопорно удалился, как того требовал этикет, а граф де Шарни со
свойственной всем истинным аристократам любезностью по отношению к любому
человеку, пришедшему от имени короля, независимо от того, носил ли он на
груди серебряную цепь или был в ливрее, проводил его до двери.

Оставшись один, граф де Шарни постоял с минуту, обхватив голову руками,
словно пытаясь привести сбивчивые мысли в порядок; собравшись с духом, он
пристегнул шпагу, лежавшую до того в кресле, взял шляпу и, зажав ее под
мышкой, стал спускаться.

Он застал Людовика XVI в его спальне; повернувшись спиной к картине
Ван-Дейка, король только что приказал подать себе завтрак.

Заметив графа де Шарни, король поднял голову.

- А! Вот и вы, граф, отлично! - молвил король. - Не желаете ли
позавтракать со мной?

- Государь! Я вынужден отказаться от этой чести, потому что уже
завтракал, - с поклоном отвечал граф.

- Я просил вас зайти ко мне, чтобы поговорить о деле, даже о серьезном
деле, и потому вам придется немного подождать: я не люблю говорить о делах
во время еды.

- Я к услугам вашего величества, - отвечал Шарни.

- А пока мы можем поговорить о чем-нибудь другом - например, о вас.

- Обо мне, государь? Чем я мог заслужить заботу короля о моей персоне?

- Знаете ли, дорогой граф, что мне ответил Франсуа, когда я спросил, где
ваши апартаменты в Тюильри?

- Нет, государь.

- Он сказал, что вы отказались от предложенных апартаментов и поселились
в мансарде.

- Совершенно верно, государь.

- Но почему же, граф?

- Да потому, государь.., потому что я живу один и, пользуясь
незаслуженной милостью ваших величеств, счел себя не вправе лишать
апартаментов дворецкого, когда мне довольно и простой мансарды.

- Прошу прощения, дорогой граф: вы отвечаете так, будто вы по-прежнему
обыкновенный офицер и холостяк; однако вам поручено - и я надеюсь, что в
трудную минуту вы об этом не забудете! - важное дело; кроме того, вы женаты:
что вы будете делать с графиней в жалкой мансарде?

- Государь! - отвечал Шарни с печальным выражением, не ускользнувшим от
внимания короля, как ни мало был он приметлив. - Я не думаю, чтобы графиня
де Шарни сделала мне честь, разделив со мною мои апартаменты, будь они
просторными, будь они небольшими.

- Но вы же знаете, граф, что хотя графиня де Шарни и не состоит на службе
у королевы, они - подруги. Королева ни дня не может прожить без графини.
Правда, с некоторых пор я, как мне кажется, стал замечать, что между ними
наступило охлаждение... А когда графиня де Шарни приедет во дворец, где же
она будет помещена?

- Государь! Я не думаю, что, графиня де Шарни когда-нибудь возвратится во
дворец, если на то не будет особого приказания вашего величества.

- Да ну?

Шарни поклонился.

- Не может быть! - воскликнул король.

- Прошу меня простить, ваше величество, однако я уверен в том, что
говорю.

- А знаете, меня это удивляет меньше, чем вы могли бы предположить,
дорогой граф; я, по-моему, только что вам сказал, что заметил некоторое
охлаждение между королевой и моей любимицей...

- Да, ваше величество, вы изволили так сказать.

- Женские капризы! Мы постараемся это уладить. А пока я, кажется, сам
того не желая, веду себя по отношению к вам, как тиран!

- Что вы говорите, государь?