к форту все свои отряды. Французы молчаливо, но внимательно наблюдали за
движением побежденных, отдавая им установленные воинские почести; никто
из победителей в сознании своего успеха не бросил врагам ни насмешки, ни
оскорбления.
гались через низменность, стекаясь к оборонному пункту в том месте, где
дорога к Гудзону сворачивала в лес. На густой опушке леса показались ин-
дейцы. Краснокожие пристально смотрели на своих врагов; некоторые, точно
коршуны, двигались вслед за ними и, казалось, не смели броситься на до-
бычу только потому, что присутствие многочисленного французского войска
сдерживало их. Некоторые гуроны все-таки замешались в ряды побежденных и
с мрачными и недовольными лицами внимательно наблюдали за движущейся
толпой, хотя и не смели открыто проявить свою враждебность.
исчез из виду. Вдруг Кора услышала звуки перебранки и повернулась в сто-
рону раздраженных голосов. Один из солдат отстал от своего отряда и был
наказан за свое непослушание тем, что кто-то отнял у него подобранные им
пожитки.
тупить без борьбы захваченное им добро. В дело вмешались посторонние:
одни стали на сторону солдата, другие - на сторону его обидчика. Голоса
делались все громче, озлобленней. Явилось около сотни дикарей; они, точ-
но по волшебству, выросли там, где за минуту перед тем было человек две-
надцать гуронов. Вскоре Кора заметила, что Магуа скользнул в толпу своих
соотечественников и обратился к ним, пользуясь всеми приемами своего
зловещего красноречия. Женщины и дети остановились, сбившись вместе,
словно стая испуганных птиц.
Индейцы, рассеянные по лесу, вздрогнули при звуках этого хорошо знакомо-
го им клича. Тотчас же по всей равнине пронесся дикий вой; раздался он и
под сводами леса.
лесу; все они мигом усеяли роковую равнину. Началась страшнейшая кровоп-
ролитная резня. Повсюду царила смерть в самом ужасном, отталкивающем ви-
де. Сопротивление только распаляло убийц; дикари продолжали наносить
удары даже мертвым. Кровь текла потоками. Гуроны все больше и больше
воспламенялись видом этой крови...
рались остановить нападающих дикарей внушительным видом военного фронта.
Это до известной степени удалось им. Многие солдаты, надеясь усмирить
обезумевших дикарей, бросались на них, размахивая прикладами своих неза-
ряженных ружей, однако индейцы выхватывали у них ружья и тем самым лиша-
ли их возможности обороняться.
сколько времени прошло с начала резни. Может быть, страшная сцена про-
должалась десять минут, но они показались столетием. Пораженные ужасом,
обессилевшие от страха, Кора и Алиса стояли, словно прикованные к одному
месту. Толпа женщин, окружавшая сестер, лишала их возможности бежать;
потом страх и смерть рассеяли толпу; однако бежать было некуда - девушки
попали бы прямо под томагавки своих врагов. Повсюду раздавались крики,
стоны, мольбы и проклятия. Но вот Алиса увидела высокую фигуру своего
отца. Мунро быстро двигался через низину и, казалось, направлялся к
французскому лагерю. Не обращая внимания на опасность, он спешил к веро-
ломному Монкальму, чтобы потребовать от него обещанного и запоздавшего
эскорта для женщин. Множество блистающих топоров и украшенных перьями
копий были готовы отнять у него жизнь, однако, даже охваченные бе-
шенством, дикари останавливались, видя спокойствие его лица. Все еще
энергичная рука ветерана хладнокровно отстраняла от себя страшное ору-
жие, иногда же и сами гуроны, пригрозив ему смертью, казалось, не имели
достаточного мужества, чтобы исполнить свою угрозу, и опускали копья и
томагавки.
ходил недалеко от дочерей, по-видимому не заметив их. - К нам, отец, или
мы погибнем!
могло бы растаять; но ответа не последовало. Наконец старик, как бы уло-
вив звуки ее голоса, остановился и прислушался; но в эту минуту Алиса
без чувств опустилась на землю, а Кора стала подле нее на колени и с
нежностью наклонилась над ее безжизненным телом. Мунро с отчаянием пока-
чал головой и пошел дальше, спеша выполнить высокие обязанности команди-
ра.
все же не подумал покинуть вверенных его попечению девушек. - Леди, это
праздник дьяволов, и христианам не годится оставаться в этом месте.
Идемте, бежим!
тесь, вы мне не можете помочь.
слова, доказало Давиду непоколебимость ее решения. Несколько мгновений
он смотрел на темные фигуры гуронов, которые совершали свое страшное де-
ло; его стан выпрямился, он глубоко вздохнул, все черты оживились от
волнения, красноречиво говоря о чувствах, наполнивших его душу.
ками арфы и словами своих песнопений, - сказал он. - И я тоже постараюсь
в эту страшную минуту испытать могущество музыки.
что священный гимн был слышен даже среди шума и гама, наполнявших крова-
вое поле. Многие дикари кидались к певцу и девушкам, надеясь ограбить
беззащитных и унести с собой их скальпы, но при виде странной неподвиж-
ной фигуры вдохновенного певца они останавливались. Их изумление вскоре
превращалось в восхищение, и они устремлялись к менее мужественным жерт-
вам, восхваляя твердость, с которой белый воин пел свою предсмертную
песню. Ободренный и обманутый этим успехом, Давид повысил голос, чтобы
усилить, как он думал, воздействие святого гимна. Но случилось как раз
обратное. Звуки его песни обратили на себя внимание пробегавшего мимо
индейца. Это был Магуа. Поняв, что его бывшие пленницы снова могут очу-
титься в его руках, Хитрая Лисица с диким и радостным воплем кинулся к
ним.
вам гурона все еще открыт для тебя. Разве его жилище не лучше этого мес-
та?
репого лица.
темноволосая к его племени?
чувственную Алису, быстро двинулся к лесу.
тя, злодей! Что ты делаешь?
мания. - Язычники почувствовали святость песни, и скоро дикое смятение
окончится!
нею и снова запел священную песню, отбивая такт своей худой рукой. Таким
образом они пересекли долину, минуя бегущих, раненых и мертвых. Свирепый
гурон мог отлично защитить себя и свою жертву, лежавшую в его руках. Ко-
ра же, конечно, пала бы под ударами дикарей, если бы не странный чело-
век, который шагал позади нее и казался безумным; а безумие, возбуждая
чувство страха и почтения в индейцах, служило охраной Гамуту.
спустился в узкую ложбину и по ней вошел в лес; там он быстро отыскал
нарраганзетов, с которыми так недавно расстались путники. Их сторожил
такой же свирепый краснокожий, как он сам. Перебросив Алису через седло
одной из лошадей, Лисица приказал Коре сесть на другую.
чувствовала некоторое облегчение при мысли, что она скоро будет вдали от
места страшного кровопролития. Она вскочила на лошадь и протянула руки к
сестре: в этом движении выразилось столько любви и мольбы, что даже сви-
репый гурон не мог отказать ей. Он перенес Алису на лошадь Коры, схватил
нарраганзета за повод и двинулся в путь, погружаясь в глубину леса. Ког-
да Давид увидел, что его бросили, вероятно считая слишком ничтожным даже
для того, чтобы убить, он перекинул свою длинную ногу через спину нео-
седланной лошади, которую оставили индейцы, и поскакал вслед за пленни-
цами.
но Кора была слишком озабочена состоянием сестры, а также воплями, доно-
сившимися с равнины, чтобы заметить путь, по которому они ехали. Но,
когда они достигли плоской вершины холма и подвинулись к его восточному
краю, Кора узнала то место, где она некогда уже побывала в более дружес-
ком обществе охотника. Здесь Магуа приказал девушкам слезть с лошадей.
Страх не подавил в девушках любопытства, и, несмотря на свое положение
пленниц, они осмелились взглянуть вниз, где им открылась страшная карти-
на.
Шилова Юлия
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Марко Джон
Володихин Дмитрий