желать от вас.
таким хорошим человеком, как достойный дон Аугустин, большего вы и желать не
могли бы. Но вы должны оказать снисхождение к слабостям и привычкам солдата.
Пойдем же вместе к вашему доброму отцу.
уже обвил ее легкий стан, собираясь увести ее в дом. - Хоть вы и командир,
я, перед тем как стану беспрекословно подчиняться вашим приказаниям, должна
исполнить другой свой долг. Я дала одно обещание доброй Инесилье, моей
верной кормилице, которая, как вы знаете, Мидлтон, долго заменяла мне мать.
Я пообещала сегодня вечером навестить ее. Она думает, что больше ей не
доведется видеть у себя свою питомицу, и я не хотела бы ее огорчить. Пойдите
же к дону Аугустину, а через час приду и я.
вспыхнув, как будто устыдившись своей смелости, кинулась вон из беседки, и с
минуту он видел ее, бегущую к хижине кормилицы, где еще через миг она
скрылась.
последний раз видел свою жену, как будто надеялся в вечернем полумраке
увидеть опять ее милый образ.
излагая тестю свои планы на будущее. Старый надменный испанец слушал
страстный, но верный рассказ о процветании и о счастье молодой республики,
совсем незнакомой ему, хотя он прожил полжизни в соседстве с ней, и слова
зятя вызывали у него отчасти удивление, но больше недоверие, с каким слушают
люди восторженное описание, когда им кажется, что рассказчик пристрастен и
приукрасил картину.
надеяться муж. Но к концу этого срока Мидлтон начал все чаще поглядывать на
часы, а потом считать и минуты, по мере того как они проходили одна за
другой, а Инес не являлась. Когда минутная стрелка обежала по циферблату
половину нового круга, Мидлтон встал и объявил свое решение пойти за
опоздавшей и проводить ее к отцу.
безошибочно предвещает бурю. Подгоняемый грозной приметой чуть ли не больше,
чем тайной своей тревогой, он широким и быстрым шагом поспешал к хижине
Инесильи. Двадцать раз он останавливался, когда ему чудилось, что Инес,
воздушная, легкая, спешит ему навстречу, и двадцать раз, поняв, что
обманулся, должен был продолжать свой путь. Он дошел до хижины, постучался,
открыл дверь, переступил через порог и уже стоял перед старой кормилицей, а
все еще не встретил ту, кого искал: она уже ушла отсюда домой. Подумав, что
разминулся с нею в темноте, Мидлтон прошел обратно тот же путь, но лишь для
нового разочарования: Инес домой не приходила.
направился к той уединенной беседке, где недавно подслушал молитву жены.
Здесь его опять постигло разочарование. И дальше все поплыло в мучительной
неясности сомнений и догадок.
следовала его жена, искал ее сам, никому ничего не говоря. Но, когда день
угас, а она так и не вернулась к отцу и мужу, он отбросил стеснение и
объявил во всеуслышание о ее непонятном исчезновении. Теперь о пропавшей
Инес расспрашивали прямо и открыто; но по-прежнему без успеха. Никто ее не
видел, и никто не слышал о ней с той минуты, как она вышла от кормилицы.
нового, и наконец большинство друзей и родственников отказались от надежды
когда-нибудь свидеться с нею.
забвению. Оно породило всяческие слухи, нескончаемые пересуды и немало диких
измышлений. Наводнившие страну новые поселенцы - то есть те из них, у кого
среди множества хлопот еще оставалось время подумать о чужой беде, - в
большинстве своем пришли к бесхитростному заключению, что исчезнувшая
новобрачная покончила с собой. Отец Игнасио терзался сомнениями и тайными
угрызениями совести; но, как разумный полководец, он постарался обратить
печальное событие к своей выгоде в предстоящем походе за веру. Повернув свою
батарею, он стал нашептывать на ухо то одному, то другому из вернейших своих
прихожан, что он-де в Мидлтоне обманулся, ибо душа молодого человека, как
ныне он с прискорбием убедился, окончательно увязла в зыбучих песках ереси.
Воинствующий священник опять стал показывать священные реликвии и снова
начал заговаривать на щекотливую тему о том, что и в наши дни возможны
чудеса. И вот среди верующих пошел слух, постепенно превратившийся в местное
поверье, будто Инес живою вознеслась на небо.
поначалу, быстро отгорела - недаром же он был креолом. Как и его духовный
наставник, он начал думать, что с их стороны было ошибкой отдать еретику
такую чистую, юную, прелестную, а главное, такую благочестивую девушку! Отец
готов был уверовать, что несчастье, поразившее его на старости лет, явилось
карой за его самонадеянность и недостаточную приверженность к вековым
обычаям. Правда, когда дошла до него ходившая среди прихожан молва, их
простодушная вера принесла ему утешение; но природа брала свое, и в уме
старика закипала мятежная мысль, что все же его дочь рановато обрела
сокровище небесное взамен земных богатств.
Мидлтон был почти раздавлен тяжестью внезапного и страшного удара. Сам
воспитанный в более рационалистической вере, он, гадая о судьбе Инес,
поддавался лишь тем опасениям, какие подсказывала мысль об известном ему
суеверном взгляде девушки на его "ересь". Не к чему останавливаться на его
душевных терзаниях, на всяческих предположениях, надеждах, разочарованиях,
выпавших ему на долю в первые недели его горя.
она еще будет найдена, не позволяли ему ни усердней повести поиски, ни вовсе
от них отказаться. Но время шло, и все менее вероятной становилась гнетущая
догадка, что Инес умышленно покинула его - хотя, возможно, лишь на время, -
и он постепенно склонялся к более мучительному убеждению, что ее уже нет в
живых, когда новое странное происшествие возродило его надежды.
смотра к себе, в уединенный дом неподалеку от лагеря, на том же холме, когда
его блуждающий взгляд задержался на фигуре человека, хотя в этот поздний час
посторонним заходить сюда не разрешалось. Неизвестный был в обтрепанной
одежде, и весь его вид говорил о неопрятной бедности и самых дурных
привычках.
заговорил с нарушителем правил, который, скрючившись, сидел на земле, в
голосе его звучала снисходительность, даже доброта:
на гауптвахте; вот вам доллар, ступайте куда-нибудь, где можно получить ужин
и ночлег.
монету с жадностью законченного негодяя. - Подкиньте-ка еще таких
мексиканцев, чтобы стало их двадцать, и я продам вам тайну.
пока я не велел вас схватить.
жить вам тогда соломенным вдовцом до вашего смертного дня.
оборванцу, который уже поплелся прочь, еле волоча свои распухшие ноги.
и продам вам свою тайну за такие деньги, чтоб хватило на целый бочонок.
нетерпения едва не выдав свои чувства.
меня першит в горле. Сколько вы дадите, чтоб узнать от меня то, что я могу
рассказать? Тут нужно предложить что-нибудь приличное, как подобает между
джентльменами.
чему относится ваша хваленая тайна?
Теперь ясно вам, капитан?
останетесь довольны.
платили чистоганом, бывало, что и обещаниями. А ими, скажу я вам, сыт не
будешь.
или не брать ни цента!
такого, что стоило узнать, у вас их отберут, да и в придачу вас еще накажут
за наглость.
что они не фальшивые, положил их в карман.
я, дорожат своею репутацией. Не бойтесь, капитан, я человек чести и врать не
стану; скажу только то, что знаю сам, и все это будет верно от слова до
слова!
отобрали все, что вы от меня получили, - и банкноты, и мексиканский доллар.
руки в притворном ужасе перед столь коварным предательством. - Так вот,
капитан, вам, конечно, известно, что джентльмены получают средства к жизни
Сертаков Виталий
Русанов Владислав
Русанов Владислав
Белогорский Евгений
Березин Федор
Перумов Ник