Чтение 35–й страницы книги ~Бегущий~

богоподобной в теплых вспышках миллионов ламп.

Блеснули карабины, взятые на изготовку, - и опустились, когда толпа
поглотила ее. Ричардс рискнул чуть высунуться из бокового окна водителя,
но не смог ничего увидеть.

Он откинулся назад, скользнул взглядом на часы и стал ждать развязки
событий.

...Минус 033
Счет продолжается...

Красная секундная стрелка его часов описала два круга. Еще два. И еще
два. -РИЧАРДС! Он поднес мегафон к губам.

- МАККОУН, У ТЕБЯ ОСТАЛСЯ ЧАС И 19 МИ НУТ.

Нужно продержаться до последней минуты. Это единственный выход.
Продержаться до момента, когда Маккоун отдаст приказ вести прицельный
огонь. Это произойдет мгновенно. И скорее всего ни черта не изменит.

И - после долгого молчания, после паузы, показавшейся ему вечной:

- НАМ НУЖНО БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ТРИ ЧАСА: НА ЛЕТНОМ ПОЛЕ
НЕТ НИ "ЛОКХИДА", НИ "ДЕЛЬТЫ". НУЖНО ЖДАТЬ, ПОКА САМОЛЕТ ПОДГОНЯТ СЮДА.

Она сделала это. Какое удивительное благодеяние. Эта женщина
заглянула в бездну и выбралась по самому ее краю. Не за награду. Не
собираясь вернуться назад. Удивительно.

Скорее всего они ей не поверили. Не для того они здесь, чтобы верить
кому бы то ни было. Вот сейчас они затолкали ее в укромную комнатку в
одном из отдаленных участков Терминала, где ее ждет полдюжины отборных
маккоуновских следователей. И когда они ее туда приведут, тут-то и
начнется литания <прим. пер. - в христианстве длинная молитва, в которой
священник задает вопросы, а молящиеся отвечают всегда одними и теми же
словами>.

Да, конечно, вы расстроены, миссис Вильямс, но для протокола... не
могли бы вы припомнить все это еще раз... нас смущает один нюанс... вы
уверены, что не было другого выхода... откуда вы узнали... почему... а
что он сказал потом... Так что правильнее всего для них сейчас - тянуть
время. Морочить Ричардсу голову то одной, то другой отговоркой. У нас
проблема с заправкой, нам нужно время. На территории аэропорта сейчас
нет свободного самолета, нам нужно время. На взлетной полосе 07 сейчас-
летающая тарелка, нам нужно время. И мы еще не раскололи женщину. Еще не
заставили ее признаться, что весь ваш "Черный Ирландец" - это сумочка из
крокодиловой кожи, набитая мятыми салфетками, мелоЧью, косметикой и
кредитными карточками. Нам нужно время.

У нас пока нет шанса убить тебя. Нам нужно время.

- РИЧАРДС!

- СЛУШАЙТЕ МЕНЯ, - ответил он в мегафон. - У ВАС ОСТАЛСЯ ЧАС И 15
МИНУТ. ПОТОМ ВСЕ ВЗЛЕТИТ НА ВОЗДУХ.

Нет ответа.

Несмотря на то, что зрелище грозило обернуться Армагеддоном, публика
прибывала. Глаза зевак были широко раскрыты, влажны и полны возбуждения.
Огромное количество переносных осветительных приборов было сфокусировано
на маленькой машине, купающейся в бездонном свете. Сейчас особенно
хорошо было видно, что ветровое стекло разбито.

Ричардс постарался представить себе маленькую комнату, в которой они
будут ее держать, пытаясь узнать правду. Но им не узнать правды.
Давление на нее, конечно, исключено. Люди Маккоуна будут делать все,
чтобы запугать ее до смерти, и, несомненно, им это удастся. Но как
далеко они посмеют зайти в своих стараниях: ведь она не принадлежит к
гетто отверженных, к касте безликих нищих. Наркотики. Существуют еще
наркотики, и Ричардс хорошо это знал, наркотики, к которым Маккоун может
прибегнуть без промедления. Наркотики, которые способны всю жизнь
человека превратить в детский лепет. Наркотики, заглушающие показания с
помощью стенографической машины, как трещотка священника признания
кающегося грешника.

Пытки? К их услугам усовершенствованные электронные устройства, так
славно поработавшие во время восстаний в Сиэтле в 2005 году. На худой
конец, можно сопроводить допрос побоями.

Эти мысли отвлекали его, но он не мог перестать об этом думать, не
мог их разом отключить. Помимо сцен допроса он отчетливо слышал урчание
разогревающегося "Локхида". Его птички. Этот звук то нарастал, то
стихал. Когда он внезапно оборвался, Ричардс понял, что началась
заправка. Если они поторопятся, это займет минут двадцать. Но Ричардс не
склонен был думать, что они поспешат. Ну же, ну, давайте. Наконец-то.
Открыты все карты.

Кроме одной. Маккоун! Маккоун, ты еще трепыхаешься? Ты еще не проник
в ее мысли? Тени на поле удлинились. Все ждали.

...Минус 032
Счет продолжается...

Ричардс вдруг понял, что старое клише было ложью. Время не стоит на
месте. Иногда было бы лучше, если бы оно замирало. Тогда, по крайней
мере, с ним вместе умирала бы и надежда.

Усиленный динамиками голос дважды сообщал Ричардсу, что он лжет. Он
отвечал им, что если так. пусть они докажут это. Через пять минут другой
голос по мегафону сообщил ему, что взлет "Локхида" отменяется и начата
заправка другого самолета. Ричардс сказал, что это его радует. Если
только они успеют подготовить этот самолет к назначенному сроку.

Минуты ползли медленно. Осталось двадцать шесть минут, двадцать пять,
двадцать две, двадцать (Боже мой, хоть бы она еще продержалась...),
восемнадцать, пятнадцать (моторы самолета снова заработали, издавая
рокочущее кудахтанье, а наземные службы суетились у систем заправки,
снуя в предполетных проверках), десять минут, восемь.

- РИЧАРДС!

- НАМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОНАДОБИТСЯ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. САМОЛЕТЫ ГОТОВЫ К
ВЗЛЕТУ. ОСТАЛОСЬ ОБРАБОТАТЬ КРЫЛЬЯ ЖИДКИМ ВОДОРОДОМ, НО НА ЭТО НУЖНО
ВРЕМЯ.

- У ВАС ЕЩЕ ЕСТЬ ВРЕМЯ. СЕМЬ МИНУТ. А ПОТОМ Я ПРОСЛЕДУЮ НА МЕСТО
ВЗЛЕТА ПО СЛУЖЕБНОМУ ВЪЕЗДУ. ОДНУ РУКУ Я БУДУ ДЕРЖАТЬ НА УПРАВЛЕНИИ, А
ДРУГУЮ - НА КОЛЬЦЕ ВЗРЫВАТЕЛЯ. ВСЕ ВХОДЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ОТКРЫТЫ. И ПОМНИТЕ,
ЧТО Я ВСЕ БЛИЖЕ И БЛИЖЕ К БАКАМ С ГОРЮЧИМ.

- КАЖЕТСЯ, ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО МЫ...

- Я ЗАКАНЧИВАЮ ПЕРЕГОВОРЫ, РЕБЯТА. ОСТАЛОСЬ ШЕСТЬ МИНУТ.

Секундная стрелка описывала круги - один за одним. Осталось три
минуты, две, одна. Они допрашивали ее в той маленькой комнатке, которой
он не в силах был себе представить. Он попытался вызвать в памяти образ
Амелии, но не смог. Ее лицо расплывалось, превращаясь в другие лица. Это
был коллаж из разных лиц: Стейси и Брэдли, Элтона и Вирджинии Парракис и
того мальчика с собакой. Единственное, что он мог припомнить, что она
была такой мягкой и красивой той банальной красотой, которой многие
женщины достигают благодаря употреблению косметики Макс Фактор и Ревлон
и усилиям пластических хирургов, подтягивающих, подбирающих,
разглаживающих и смягчающих. Мягкая. Но где-то в глубине души жесткая.
Отчего ты стала такой жесткой, женщина-васп? И достаточно ли ты тверда?
Или ты просто хочешь сломать мою игру?

Он почувствовал, как по его подбородку течет что-то теплое, и
обнаружил, что прокусил губы в нескольких местах.

Он рассеянно облизал губы, ощутив в слюне привкус крови, и завел
мотор. Мотор завелся послушно, толкатель клапана заворчал.

- РИЧАРДС! ЕСЛИ ТЫ СДВИНЕШЬСЯ С МЕСТА, МЫ БУДЕМ СТРЕЛЯТЬ! ДЕВУШКА ВО
ВСЕМ ПРИЗНАЛАСЬ! МЫ ВСЕ ЗНАЕМ! Никто не выстрелил. И напряжение как
будто покинуло его.

...Минус 031
Счет продолжается...

Служебный въезд представлял собой изгиб дороги, подымающийся вверх и
огибающий остекленный, в футуристическом духе выстроенный Аэровокзал
Северных Штатов. Дорога была оцеплена полицией, вооруженной до зубов -
от дубинки и слезоточивого газа до тяжелого бронебойного вооружения. Их
лица были плоскими, тоскливыми, однообразными. Ричардс вел машину
медленно, выпрямившись на сиденье, и они смотрели на него с пустым,
скотским ужасом. Ричардс подумал, что именно так должны смотреть корова
на своего фермера, который подвинулся рассудком и катается по полу
хлева, лягаясь и вопя.

Вход в служебную зону (ВНИМАНИЕ - ТОЛЬКО ДЛЯ ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ПЕРСОНАЛА
- НЕ КУРИТЬ - ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН) был открыт настежь, и Ричардс
осторожно направил машину туда, минуя ряды контейнеров с высокооктановым
горючим и маленьких частных самолетиков на приколе. За ними змеилась
рулежная дорожка: широкая, глянцевито сверкающая, черная, с расширенными
развязками. Здесь ожидала Ричардса его "птичка": огромный, громоздкий
белый реактивный самолет с 12 турбомоторами, которые тихонько рокотали.
За самолетом убегали, сходясь в одну точку на горизонте, прямые и чистые
в свете дня, взлетные полосы. Трап к "птичке" как раз прилаживали четыре
человека в комбинезонах. Ричардсу показалось, что этот трап похож на
лестницу на эшафот.

И словно в подтверждение тому, в тени огромного белого брюха самолета
отчетливо вырисовывался силуэт палача. Это был Эван Маккоун.

Ричардс взглянул на него с любопытством человека, впервые
наблюдающего подобное явление. Не имеет значения, сколько раз вы видели
его изображение в стереокино, вам ни за что не поверить в его
реальность, пока он не возникнет перед вами во плоти - и тогда
реальность приобретает характер галлюцинации, словно он не может