сказал,-- возразила она.
вы просто ничего не увидите.
я буду все отрицать.
на переднем сиденье громоздились клетки, откуда доносился хор птичьих
голосов и хлопанье крыльев. Но водитель усиленно старался ничего не
замечать.
таксисты иной раз и меня-то отказываются везти, не говоря уже о зверинце.
жирный затылок водителя.-- Они всегда рады чем-нибудь помочь.
которого никто не мог устоять. И как назло, всякий раз, когда она называла
ангелом человека, смахивающего на беглого каторжника, он оправдывал ее
характеристику, как бы смехотворна она ни была. Это было просто удивительно.
дополнительных хлопот. Мы отплывали на следующий день после обеда, и до того
времени нужно было обеспечить их клетками, а это было нелегко. Мы позвонили
Рафаэлю и Карлосу, и они примчались на наш отчаянный зов со своим двоюродным
братом Энрике. В полном составе мы ринулись на ближайший лесной склад, и
пока я набрасывал чертежи клеток, плотник лихорадочно отпиливал куски фанеры
при помощи циркулярной пилы. Затем, шатаясь под тяжестью ноши, мы притащили
пиломатериалы в Бельграно и принялись сколачивать клетки. К половине
двенадцатого ночи мы обеспечили клетками лишь одну четверть наших птиц.
Убедившись, что нам предстоит работать всю ночь, мы отправили Джеки в
гостиницу, с тем чтобы утром, когда мы уже совершенно выдохнемся, она пришла
отдохнувшая и накормила животных. Карлос сбегал в ближайшее кафе и принес
горячий кофе, булочки и бутылку джина. Подкрепившись, мы снова приступили к
работе. Без десяти двенадцать кто-то постучал в наружную дверь.
мы стучим молотками среди ночи,-- сказал я Карлосу.-- Пойди открой ему.
После джина я двух слов не смогу связать по-испански.
заметным американским акцентом он представился как мистер Хан, корреспондент
газеты "Дейли миррор".
революции, и очень хотел узнать от вас все подробности,-- объяснил он цель
своего визита.
рюмку джина.-- Что вас интересует?
нее, и вытащил записную книжку.
описание сопровождалось стуком молотков, визгом пилы и громкими испанскими
проклятьями, которые изрыгали Карлос, Рафаэль и Энрике. В конце концов
мистер Хан спрятал свою записную книжку.
что смогу лучше сосредоточиться, если выпью еще джина и примкну к вашему
празднику лесорубов.
песнями, Карлос, Рафаэль, Энрике, я и корреспондент "Дейли миррор" трудились
над сооружением клеток. В половине шестого, когда начали открываться первые
кафе, мы закончили работу. Наскоро выпив кофе, я добрался до гостиницы и
бросился в постель, чтобы немного отдохнуть перед погрузкой на пароход.
пароходу. Мы с Джеки сидели в кабине, Карлос и Рафаэль в кузове, на самой
верхушке багажа. К четырем часам почти каждый в порту, не исключая зевак,
ознакомился с нашими разрешениями на вывоз багажа. В половине пятого нам
позволили начинать погрузку. И тут случилось нечто такое, что могло стать не
только концом всего путешествия, но и концом всей моей жизни. На пароход
грузили огромные тюки кож, и по какой-то непонятной причине кран проносил их
как раз над теми сходнями, по которым мы должны были нести своих животных. Я
вышел из машины, взял клетку, в которой сидел Кай, и хотел попросить Карлоса
захватить с собой клетку Сары. Внезапно словно пушечное ядро ударило меня
сзади в спину, подняло в воздух и отбросило футов на двадцать в сторону. Я
летел в воздухе, лихорадочно соображая, что могло нанести мне такой удар,
затем упал лицом на землю и покатился кувырком. Спина у меня ныла, левое
бедро страшно болело, и я уже решил, что оно сломано. Я был до того
потрясен, что не мог твердо стоять на ногах и шатался, как пьяный, когда
перепуганный Карлос поднял меня. Лишь через пять минут я пришел в себя и с
облегчением убедился в том, что перелома у меня нет. Но и после этого руки у
меня так тряслись, что я не мог держать сигарету и курил из рук Карлоса.
Пока я сидел, пытаясь успокоиться, Карлос объяснил мне, что произошло.
Крановщик захватил с пристани очередной тюк кож, но поднял его слишком
низко. Вместо того чтобы пройти над сходнями, тюк с силой ударил по ним, и
сходни вместе с тюком вылетели на набережную. К моему счастью, этот
смертоносный снаряд задел меня уже на излете, иначе я бы переломился
пополам, словно спелый банан.
от Аргентины несколько иных проводов.
брезентом и спустились в салон, где собрались все наши друзья. Мы выпили на
прощание, разговор протекал в той легкой и довольно бессодержательной форме,
которая характерна для последних минут перед неизбежной разлукой. Потом
настал момент, когда провожающие должны были покинуть пароход. Мы вышли на
палубу и наблюдали, как наши друзья сошли по сходням и собрались на
набережной против нас. Несмотря на быстро сгущавшиеся сумерки, мы еще могли
разглядеть бледное лицо Карлоса и черные волосы его жены; Рафаэля и Энрике в
сдвинутых на затылок шляпах гаучо, Марию Мерседес, размахивающую платком и
очень похожую в вечернем сумраке на пастушку с картин Дрезденской галереи,
и, наконец, Бебиту, стройную, красивую, невозмутимую. Когда пароход
тронулся, до нас отчетливо донесся ее голос:
исчезли в темноте, раздался самый печальный звук на свете -- низкий, мрачный
рев пароходной сирены, прощальный привет уходящего в море судна.
примечания переводчика.
описывавший природу Южной Америки.
крема, широко распространенные в Латинской Америке.
Парагвай. Язык гуарани широко распространен в республике Парагвай.
сеньор... Я чувствую... (исп.)